Однажды я испугался слова. Это не было Словом или СЛОВОМ - слово, да и только. Но при мысли о нём меня бросало в змееподобную дрожь, я был готов обхватить голову руками, упасть на вечереющую землю и кричать, лишь бы оно ушло. Я остерегался окончаний, потому что они знаменовали начало чего-то нового, я боялся предлогов и союзов, потому что они слишком краткосрочны и за ними следуют новые и новые буквы, которых я тоже стал страшиться. Мне был неприятен вид чёрного на белом, неровные ряды клавиатур вызывали отвращение. Слово было повсюду. Пока оно жило в моей голове, с ним можно было как-то смириться. Я держал слово при себе, крутил его на гигантской сковородке мысли, надеясь, что слово сгорит на ней, превратится в уродливый ком бугристой черноты. Я бросал слово далеко в быстрорастворимый воздух, обливал бензином логики и поджигал, рассеивал оставшийся пепел шёпотом среди оледеневшей пустоты городских дворов, но всё тщетно. Слово возвращалось, слово просилось наружу, не оставляя мне ни малейшего шанса. Потом оно стало вырываться, громадное и нечёткое, громче и громче, каждый раз нанося травмы, несовместимые с жизнью. Однажды я испугался слова, простого слова, которое всем казалось естественным и небезобразным. Я боюсь его до сих пор. Теперь же я будто бы человек, закрывающий глаза при просмотре фильма ужасов. Я в тёмном зале, пахнет горелым. Готовый отвести взгляд в любую секунду, сквозь щель в пальцах смотрю на экран. Страшно, но я не ухожу. И дело не в том, что я хочу оправдать цену оплаченного билета. Я боюсь слова, но меня манит этот необъяснимый страх. Я испугался его однажды и боюсь до сих пор. Клокочущий проектор реальности проталкивает свои лучи сквозь непрерывное ленивое копошение пыли в воздухе. Экран заливает красным светом. Мучимый болью, герой издаёт нечленораздельные хрипящие звуки. Я закрываю глаза и вижу слово. Оно смеётся надо мной, как молодая жестокая красавица могла бы смеяться над уродливым горбуном, протягивающим ей букет полевых цветов. Оно скалится, как осатаневшее дикое животное, готовое сожрать живьём только что гнавшегося за ним охотника. Слово во мне, слово вне меня, слово повсюду. Я знаю, на что оно способно, и это пугает ещё больше. Оно ускользает от меня, издевается, корчится и вырывается нелепыми звуками, не соответствующими его сути. Даёт мне шанс, манит идти за собой, обещает, что больше нечего бояться, а само устраивает ловушки, и, поймав меня в свои проворные руки, каждый раз изобретает всё более изощрённые пытки. Слово повсюду. Слово не умеет вовремя останавливаться, не контролирует себя, оно спонтанно меняет эмоции и интонации, потому что знает: оно есть суть, начало всего и конец многого, точка опоры и притяжения, а я всего лишь неумелый его носитель. Однажды я испугался слова. Не знаю, когда и как это случилось, ведь всё равно я боюсь его до сих пор, а моя правда не бывает полной.