***
- Ну, скоро вы там? – Эдгар нетерпеливо похлопывал перчатками по бедру.
- Отринь суетные желания, сын мой, - сделал “умное” лицо Раду, натягивая и зашнуровывая сапоги, - они презренны и недостойны такого мужа, как ты…
- Слушай, отец, - беззлобно рыкнул Эдгар, - с проповедями иди в монастырь, а не в бордель.
- Мы не в бордель, - поправила напарника я, - мы в танцевальный клуб.
- Тебя это тоже касается, - развернулся ко мне Эдгар, прожигая меня гневным взглядом, - ну, быстрее же!
Я как раз закончила красить губы, а Раду – неторопливо дошнуровывать сапоги, как вошел Томаш.
- Эй, вы куда?
- В “Клетку”, - ответил Эдгар.
- А, молодцы, - Томаш протянул нам листок бумаги, - вот, читайте.
Раду взял листок, быстро проглядел глазами:
- О! Читаю: “И если вы в тот же час не выдадите нам сумму в размере…то мы убьем всех ваших прихлебателей. А начнем с Пташек”. Замечательно.
Мы с Эдгаром переглянулись.
- И кто это сочинил? – поинтересовалась я, спокойно надевая плащ.
Эдгар так же невозмутимо поправил кобуру под пиджаком. Томаш усмехнулся:
- Наш неведомый убийца.
- А, ну, тогда все в порядке, - я философски пожала плечами, - мы же не будем давать деньги?
- Разумеется, нет, - даже возмутился Томаш, - Даку как раз собирается купить себе машину, я вот присмотрел себе домик, Раду хочет съездить в Румынию, а еще и ваши желания… Денег нет. Для убийцы нет. Кстати, вы не тратьте все три карточки, они нам завтра еще понадобятся.
- На меня в банке и так уже смотрят, как на идиота, - фыркнул Эдгар, - ну, что идем?
- Идем, идем, - Раду открыл дверь и вышел.
Эдгар направился за ним.
Томаш неожиданно привлек меня к себе:
- Будьте осторожны…
- Да ладно тебе, - попыталась отшутиться я, слабо представляя, что делать дальше.
Томаш хмыкнул и поцеловал меня.
- Ленка! – крикнули с улицы.
Я вывернулась из объятий вампира и на подкашивающихся ногах вышла из комнаты, спиной ощущая улыбку Томаша, горя желанием вернуться, наплевав на все дела и остаться с ним.
Хм… Кажется, я…

***

Мы вышли из клуба только под утро. Солнце должно было взойти где-то через час, мы даже не стали вызывать такси, желая пройтись по городу.
- Ну, - хмыкнул Раду, - вы еще молоды и неопытны, Пташки.
- Старик, - засмеялся Эдгар, - просвети нас.
- Вот вы сегодня видели простых, не испорченных властью, вампиров и оборотней. Красивые, чистые, замечательные создания. Они проводят свою жизнь среди простых людей. И они не становятся монстрами. Они невероятно красивы в своей необыкновенности. Да, они питаются людьми, но они не превращают это в искусство, как Старейшие, они вынуждены это делать.
- Искусство? – спросила я.
- Да. Темное, грязное, ужасное искусство смерти. Культ тьмы и зла.
- Но Томаш…
- И Томаш, и Даку, и Андрей… Это неизбежный процесс становления молодого птенца как вампира. А они – Старейшие. Они уже давно перестали быть людьми, и вам не стоит заблуждаться. Их отношение к вам, это всего лишь любовь хозяина к своему рабу. Они будут вас охранять, оберегать, потакать всем вашим желаниям, но это пока они не наиграются.
- Ну, конечно, - недоверчиво фыркнул Эдгар.
- Можете не верить, я, в принципе, могу и ошибаться, но я никогда еще не видел абсолютной бескорыстной любви вампира к человеку. Это невозможно.
Мы некоторое время шли молча. Потом Раду очень тихо сказал:
- Моего вампира убили, потом убили моего брата, у меня никого не осталось. Но я все равно не подставлю горло вампиру, мне не нужно такое бессмертие. Я бесправный Приближенный, вампиры не понимают, почему я еще жив, а все потому, что мой вампир-хозяин ставил на мне эксперименты. Иначе бы я был уже давно мертв, Приближенные редко когда долго живут после смерти своего вампира. Но я никогда не забуду того, кто дал мне вечность. Его тело… Его голос… Я вижу сны, и они полны боли, которую приносил мне тот вампир. Но я хочу, чтобы он вернулся. И это после всего того, что он со мной сделал. Приближенный, это не только дневная тень вампира, это его часть души. И она жаждет воссоединения. Вы тоже это почувствуете. Вам будет хотеться быть всегда с ними рядом, вы не сможете их убить, у вас просто не поднимется рука. Это как убить часть себя. Вы будете принадлежать им и телом, и душой. Но я не скажу, что вам будет плохо. Вампиры, а, тем более, такие, как Томаш и Даку, способны подарить вам блаженство. Вам будет очень хорошо с ними. Живите, пока есть возможность, берите с них все. Тогда вы не будете жалеть потом, что чего-то не смогли сделать.
Он снова замолчал. Эдгар некоторое время ждал продолжения, но потом отвернулся, нахмурившись. А я думала о Томаше. Я не могла поверить, что его отношение к нам, ко мне, это лишь желание поиграть.
На улице стало совсем светло, город стал потихоньку оживать. Мы свернули в переулок, ведущий к нашему дому. Мы сегодня ночевали у меня, а Томаш и Даку – у Андрея. Раду хотел пойти к себе, но мы уговорили его отправиться к нам, вернее – ко мне. Эдгар же где-то снял себе комнату, но ночевать в ней явно не собирался, предпочитая кочевать по друзьям. А так как, по его словам, единственным его другом была я, то вывод напрашивался сам собой.
В конце переулка стояла группа людей, перегораживая нам путь. Эдгар чуть напрягся, видимо, что-то почувствовал. Раду тоже нахмурился.
- Привет, дорогие мои, - прозвучал насмешливый женский голос.
От группы отделилась невысокая женская фигура и направилась к нам. Я оглянулась. С другой стороны переулка тоже стояли люди. Плохо.
- Здравствуйте, миледи, - Раду слегка поклонился, - чем обязаны?
- Не язви, Пташка. Я помню тебя еще совсем молоденьким, глупым, слюнявым парнишкой, бегающим за своим хозяином… И выпрашивающим пару минут в постели.
Женщина рассмеялась. Раду чуть прикусил нижнюю губу:
- Я вас не помню.
- Ну, естественно! А ты, - она посмотрела на меня, - и есть новая шлюха Томаша? Замечательно. Раньше у него вкус был получше. А ты, - быстрый взгляд в сторону Эдгара, - явно игрушка мальчишки-слуги. Да, мне сегодня повезло. Взять их.
Эдгар попытался вытащить пистолет, но не успел, его скрутили и пару раз ударили, чтобы не дергался. Раду же даже не сопротивлялся, и мои жалкие трепыхания тоже никого не впечатлили.
Нас посадили в машины, завязали глаза, надели наручники и повезли в неизвестном направлении. Просто отвратительно.