Петру ВЯЗЕМСКОМУ - 231 год, а как современен!

Вы гласность любите, но в одиночку, с правом,
Чтоб голос ваш один руководил толпу;
Но голосу других, драконовским уставом,
Нет места в гласности у вас на откупу.
Неволи худшей нет – свободы по заказу,
Когда во славу ей и мнению в чести,
Так, а не иначе – велят и видеть глазу,
Так, а не иначе – устами речь вести.
Односторонний ум лишь годен на стоянку;
Свободным плаваньем он не заходить в даль;
Он тот же Фамусов, но только наизнанку,
Молчалин тот же он, но только громкий враль.
“Сужденья своего иметь и он не смеет”,
Но затвердив наказ урочных фраз и слов,
Послушливый и в том, чего не разумеет,
Передовому он поддакивать готов.
“Очаковских времен” исчезли бригадиры,
Но семя их в ином подобьи расцвело:
Есть новые тузы, есть новые кумиры
И старое тряпье в подкраску перешло.
Прихвостников найдешь и в ложных либералах;
Но держатся они не прежнего хвоста –
Неурожая нет в льстецах и подлипалах;
Но их прием не тот и вывеска не та.
Будь новый Ювенал, будь новый Грибоедов,
А Репетиловых отыщет чуткий нос;
И с внуков взыщется за осмеянье дедов;
А кто смешней из них? Сомнителен вопрос.

1861.

Лето - время холодных супов.
ХОЛОДНЫЕ СУПЫ удобны и приятны, потому что 1) в жару хочется чего-то прохладного и 2) они, как правило, легко и быстро готовятся.

Нашей семье северян, по понятным причинам, испанское гаспачо или французский вишисуаз не были знакомы, зато бабушка и мама летом готовили три холодных супа - окрошку, свекольник и щавелевые щи.
Последние были особенно любимы, потому что дёшевы и сердиты: выйдешь в поле, наберёшь щавеля и готовь себе - хоть горячий, хоть холодный щавелевый суп...

Поля мои, волнистые поля:
Кирпичные мониста щавеля,
И вереск, и ромашка, и лопух.
Как много слышит глаз и видит слух!

Я прохожу по берегу реки.
Сапфирами лучатся васильки,
В оправе золотой хлебов склонясь,
Я слышу, как в реке плеснулся язь,

И музыкой звучит мне этот плеск.
А моря синий штиль? а солнца блеск?
А небные барашки-облака?
Жизнь простотой своею глубока.

Пока я ощущать могу её,
Да славится дыхание Твоё!
А там землёю станет пусть земля…
Поля! Животворящие поля!

Игорь СЕВЕРЯНИН, "Хвала полям"

22 ИЮНЯ 1941г. перед руководством Ленинграда сразу встал вопрос о СПАСЕНИИ НАСЕЛЕНИЯ, а также материальных и культурных ценностей города и области. Уже через неделю в каждом районе города работали эвакуационные комиссии.

Школы, сады и ясли эвакуировались в Новосибирскую, Кировскую, Ярославскую, Свердловскую, Вологодскую, Пермскую, Омскую, Актюбинскую области, а также в Удмуртию, Башкирию и Казахстан.
Предприятия и заводы отправлялись на Урал и в Сибирь.
Высшие учебные заведения ехали в Саратов, Кыштым, Ташкент и другие города.
Филармонии, студия «Ленфильм», театры и консерватории уехали в Пермь, Киров, города Средней Азии.
Всего с июля 1941 года до декабря 1943 г. из осаждённого города было вывезено 1 763 129 человек, включая бежавших от войны в Ленинград жителей области и республик Прибалтики.

Так в Красноярском крае оказалось около одиннадцати тысяч ленинградцев, многие из которых остались жить в Красноярске и после Победы. Стала сибирячкой и Валентина Степановна Антонова, вывезенная из Ленинграда в Красноярск в возрасте 7 лет. По её инициативе к 60-летию Победы в городе, на проспекте Мира, был установлен памятник «Детям войны» (скульптор Константин Зинич).

Памятник представляет собой две бронзовые фигуры: девочка, которая держит в руке кусочек хлеба («Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам»), и малыш с бидончиком (в бидонах носили воду из Невы во время блокады). В ногах детей лежит кораблик со сломанной мачтой. Позади детей стоят санки – не символ детских игр, а «транспорт», на котором перевозили погибших ленинградцев к братским могилам. Скульптурная композиция расположена на фоне решётки Летнего сада…

Вот так, исполнены любви,
из-за кольца, из тьмы разлуки
друзья твердили нам: „Живи!“,
друзья протягивали руки.
Оледеневшие, в огне,
в крови, пронизанные светом,
они вручили вам и мне
единой жизни эстафету.
Ольга БЕРГГОЛЬЦ, «Ленинградская поэма», 1942г.

У моей двоюродной сестрички
твердый шаг и мягкие косички.
Аккуратно платьице пошито.
Белым мылом лапушки помыты.
Под бровями в солнечном покое
тихо светит небо голубое.
Нет на нем ни облачка, ни тучки.
Детский голос. Маленькие ручки.
И повязан крепко, для примера,
красный галстук — галстук пионера.
Мы храним — Аленушкино братство —
нашей Революции богатство.
Вот она стоит под небосводом,
в чистом поле, в полевом венке —
против вашей статуи Свободы
с атомным светильником в руке.

Ярослав СМЕЛЯКОВ, «Алёнушка».
Худ. Глеб БАРАБАНЩИКОВ, «Сбор цветов», 1945 г.

Эдичка Лимонов велел читать Хлебникова.
Послушно читаю.

Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Звезды – невод, рыбы – мы,
Боги – призраки у тьмы.

1915

(Но все равно - Эдичка, извини! - Пушкин нравится больше).

"Гравюра Фламмариона."

21 марта - Всемирный день поэзии.

Николай Николаевич ТУРОВЕРОВ (1899-1972), донской казак, офицер русской и белой армии, участник всех войн первой половины 20 века, русский поэт.

ТОВАРИЩ

Перегорит костер и перетлеет,
Земле нужна холодная зола.
Уже никто напомнить не посмеет
О страшных днях бессмысленного зла.
Нет, не мученьями, страданьями и кровью
Утратою горчайшей из утрат:
Мы расплатились братскою любовью
С тобой, мой незнакомый брат.
С тобой, мой враг, под кличкою «товарищ»,
Встречались мы, наверное, не раз.
Меня Господь спасал среди пожарищ,
Да и тебя Господь не там ли спас?
Обоих нас блюла рука Господня,
Когда, почуяв смертную тоску,
Я, весь в крови, ронял свои поводья,
А ты, в крови, склонялся на луку.
Тогда с тобой мы что-то проглядели,
Смотри, чтоб нам опять не проглядеть:
Не для того ль мы оба уцелели,
Чтоб вместе за отчизну умереть?

Нельзя войти в одну и ту же реку дважды?
Запад опровергает это изречение древнего философа. (((

Виктор ОБУХОВ

БАЛЛАДА О ЧУКЕ

Чип – это Дейл, а Чук – это Гек, не спутай их никогда;
Один – бурундук, другой – человек, но даже не в том беда, –
Беда, что встретились с первым второй: к дитю совдепных былин
Пришёл полосатый и звёздный герой, Америки бодрый сын,
Пришёл – не выгнать, принес, как друг, свободу, деньги, успех,
И тут же дедушку предал внук, и финном сказался Гек,
И, споря, сошлись с простаком простак (как в битве, чело в чело), –
Что всё могло бы пойти не так, а может, и не могло.
Теперь у Чука – унылый сквер, раздолбанный постамент,
На нём – раздолбанный пионер, замшелых дней конфидент,
Объект насмешек на склоне лет, забвения и вранья;
Земли для Чука за сквером нет, а там, где есть, – не своя,
И надпись мелом – ему под стать, из трех простых закорюк,
(А что за надпись – не прочитать, хотя и верим, что «чук»);
Вот он запрокинул голову, вот – нелепость и неликвид –
Не то – по-русски из горла пьёт, не то – без горна трубит…
…и можно спорить, нести пургу, в грызне закалять талант,
Но я скажу вам, как враг врагу, бесплатно и не за грант:
Что так задолбали враньём отцы общественных лженаук,
И так попутали все концы, что мне – всё роднее Чук,
Костёр в походе, и братский Гек, и мир бесплатных затей,
И День Победы, и рыба хек, и улица – для детей;
Как будто край заповедный мой, лубочная сторона,
Зовет неслышно: – пойдём домой, в нормальные времена…
Но нет, мой Чук, этот мир погиб, а с ним и тебе пора;
Потомкам в голову вставлен Чип, чтоб в ней удалять «вчера»,
Чтоб жизнью был им – не век, не год, а – шоу, момент, театр,
Где чуков на подиумы ведёт улыбчивый психиатр;
А чуки – смотрят привычно ввысь, и небо на их плечах,
И в бездне – хор полосатых крыс доносится: «Падай, Чак»;
А чьё там время теперь, и власть, – да кто их всех разберёт?..
Но каждый чук – перед тем, как упасть, – делает шаг вперёд.

17.12.2019

Виктория Шохина.
Такая история.

27 января 1944 года наши войска освободили Ленинград от вражеской блокады.

Сначала цитата из «Битвы за Ленинград» Дмитрия Филиппова (М.: Молодая гвардия, 2020) – из книги очень интересной и очень нужной сегодня, особенно в свете подлых рассуждений, что надо было сдать Ленинград:

«Относительно планов Гитлера о судьбе города. <…>. Нет никаких сомнений, что фюрер собирался стереть город с лица земли, но директив за его личной подписью на этот счёт нет. Знаменитая “директива Гитлера № 1601 от 22 сентября 1941 г.” на самом деле таковой не является. Это реальный документ, он был приведён в качестве доказательства на Нюрнбергском процессе, и нет оснований сомневаться в его подлинности. Но называется он иначе: Директива начальника штаба ВМФ L-a 1601 от 22 сентября 1941 г. “Будущее города Петербурга” (Weisung Nr. Ia 1601/41 vom 22. September 1941 “Die Zukunft der Stadt Petersburg”).
<…>
"— Чтобы иметь ясность о мероприятиях военно-морского флота в случае захвата или сдачи Петербурга, начальником штаба военно-морских сил был поднят вопрос перед Верховным главнокомандованием вооружённых сил о дальнейших военных мерах против этого города.
Настоящим доводятся до сведения результаты.
— Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса. Финляндия точно так же заявила о своей незаинтересованности в существовании этого города непосредственно у её новых границ.
<…>
— Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха сровнять его с землёй.
Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться<…>”.

Документ подписан начальником штаба руководства морской войной адмиралом Куртом Фрике».

И стихи Александра Городницкого:

Вспомним блокадные скорбные были,
Небо в разрывах, рябое,
Чехов, что Прагу свою сохранили,
Сдав ее немцам без боя.
Голос сирены, поющей тревожно,
Камни, седые от пыли.
Так бы и мы поступили, возможно,
Если бы чехами были.
Горькой истории грустные вехи,
Шум пискаревской дубравы.
Правы, возможно, разумные чехи —
Мы, вероятно, не правы.
Правы бельгийцы, мне искренне жаль их, —
Брюгге без выстрела брошен.
Правы влюбленные в жизнь парижане,
Дом свой отдавшие бошам.
Мы лишь одни, простофили и дуры,
Питер не выдали немцам.
Не отдавали мы архитектуры
На произвол чужеземцам.
Не оставляли позора в наследство
Детям и внукам любимым,
Твердо усвоив со школьного детства:
Мертвые сраму не имут.
И осознать, вероятно, несложно
Лет через сто или двести:
Все воссоздать из развалин возможно,
Кроме утраченной чести.

На фотографиях: 1) Освободители. 2) Советские священнослужители, награжденные медалями «За оборону Ленинграда».

...Бывает лед сильней огня,
зима — порой длиннее лета,
бывает ночь длиннее дня
и тьма вдвойне сильнее света;
бывает сад громаден, густ,
а вот плодов совсем не снимешь…
Так берегись холодных чувств,
не то, смотри, застынешь.

И люди все, и все дома,
где есть тепло покуда,
произнесут: пришла зима.
Но не поймут откуда.

Иосиф БРОДСКИЙ, "Откуда к нам пришла зима" (отрывок), 1962.

Худ. Лев ШЕПЕЛЕВ, "Иней в Петербурге", 2002. Меньше

С ПЕРВОГО по ТРИНАДЦАТОЕ нашего января
Сами собой набираются старые номера.
Сняли иллюминацию, но не зажгли свечей.
С первого по тринадцатое старых ищу друзей.
Словно двенадцать месяцев эти двенадцать дней.
Наверно, что-то сменится в жизни твоей и моей,
Наверно, что-то сменится в эти двенадцать дней, двенадцать дней.
Я закопал шампанское под снегопад в саду.
Выйду с тобою с опаскою - вдруг его не найду.
Нас обвенчает наскоро сказочная метель
С первого по тринадцатое и навсегда теперь.
Словно двенадцать месяцев эти двенадцать дней
Наверно что-то сменится в жизни твоей и моей
Наверно, что-то сменится в эти двенадцать дней, двенадцать дней.

Слова - А. Вознесенский.
Муз. - И. Николаев

Латвия - это не только Алвис Херманис, Чулпан Хаматова или "Дождь".

Это ещё Каспар Димитерс, латвийский музыкант, общественный деятель, сын любимой нашей актрисы Вии Артмане.

ПРЕДРОЖДЕСТВЕНСКОЕ ПОСЛАНИЕ.

https://youtu.be/QTlSl4eumFA

Татьяна ГАЛУШКО (1937-1988)

Сугубо ленинградская поэтесса - по жизни, по известности, по атмосфере её стихов и даже по работе в Музее-квартире А.С. Пушкина на Мойке, 12.

ЖЕНА

Судачили уже тогда:
Женился Пушкин, яму вырыл...
А он из всех — Наташу выбрал,
И этот выбор — вне суда.
В чем равенство двух совершенств,
Зависимость их друг от друга?
К обедне поднимали в шесть,
На кухне мать секла прислугу.
Меж ссор и сплетен не слышна,
Как с круга гончаров античных,
Как эта смуглая москвичка
Навстречу Пушкину сошла?
Он выбором ее обрёк,
И, даже не случись дуэли,
Сыскали бы другой предлог
И точно так же вслед свистели:
«Ханжа! Кисейная душа!»
Кто в девочке признает ровню,
Тем более — так хороша,
Тем более — так безусловно.
А он ей ночью на живот
Клал обожающе ладони,
Шептал: пускай тебя, мадонна,
Любовь моя обережет.

Июль 1965, Карелия

Марина ЦВЕТАЕВА:

Благоприятные условия? Их для художника нет. Жизнь сама — неблагоприятное условие.
Что такое человеческое творчество? Ответный удар, больше ничего.

Р.Ѕ. Сергей ДОВЛАТОВ однажды выразил эту же мысль, только в шутливой форме. Дескать, для хороших стихов поэту необходимо пережить какой-нибудь стресс. Хотя бы чтобы лыжи с антресолей свалились на голову. Не будет лыжами по голове, не будет хороших стихов...

Александр БЛОК
ДВЕНАДЦАТЬ
(поэма, отрывок)

Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.
Винтовок черные ремни,
Кругом — огни, огни, огни...

... Так идут державным шагом —
Позади — голодный пес,
Впереди — с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.

Январь 1918г.

Юрий АННЕНКОВ, иллюстрация к поэме Блока, 1919т.

Где-то в Дании живёт русская жена датского мужа ОЛЬГА.
Ничего не знаю о подробностях её биографии, но знаю, что это очень талантливый, очень наш человек и пишет хорошие стихи. Вот одно из недавних:

НЕМЦАМ
----------------
А нам не надо вашей милости,
Нам надо, чтоб - по справедливости.

Чтоб каждый бюргер в мюнхенской пивной,
Самодовольный, сытый и хмельной,
Не мог малейшей мысли допустить,
Что с прошлым нас связующая нить
Настолько непрочна и так тонка,
Что хватит даже лёгкого пинка,
Чтоб тотчас же порвалась связь времён -
И вот тогда объявит громко он,
Что дед его ни в чём не виноват,
Что он всего лишь был простой солдат,
И ногу потерял под Сталинградом,
Сражаясь с "жидобольшевистским гадом",
Что Сталин кровожадный был упырь,
Он всю Европу расфигачил в пыль,
А флаг на крышу старого рейхстага
Доставлен прямиком был из Гулага.

Нет, бюргер в мюнхенской пивной,
История не может быть иной!
Народ наш незлопамятен, но всё ж -
Когда высокомерно ты плюёшь
В ту сторону, где русские живут,
Уверен будь - они к тебе придут,
И будешь вновь пытаться ты века
Стереть следы позорного плевка.

И дело тут не в мести, не в немилости,
А в торжестве добра и справедливости.

Olga Ratenburg

https://vk.com/id479806511?w=wall479806511_5650

Тема товарищества, дружбы - одна из любимейших Пушкиным тем.
Часто эти чувства у поэта связаны с патриотизмом:"Друзья, отчизне посвятим души прекрасные порывы!"
Но естественны и разочарования в человеческих отношениях, о чем АСП написал коротко, но ёмко в стихотворении "Дружба" середины 20-х годов 19 века:

Что дружба? Легкий пыл похмелья,
Обиды вольный разговор,
Обмен тщеславия, безделья
Иль покровительства позор.

Позже в романе "Евгений Онегин" он повторит в более мягкой форме одну из формул дружбы:"... от делать нечего друзья" (= обмен безделья).
И тем не менее, когда обстоятельства жизни складываются особенно горестно для поэта, он обращается к друзьям:

Поедем, я готов; куда бы вы, друзья,
Куда б ни вздумали, готов за вами я
Повсюду следовать, надменной убегая...

И в последний, самый тяжелый год своей жизни Пушкин вспоминает об истоках лицейской дружбы:

Всему пора: уж двадцать пятый раз
Мы празднуем лицея день заветный.
Прошли года чредою незаметной,
И как они переменили нас!
Недаром - нет! - промчалась четверть века!
Не сетуйте: таков судьбы закон;
Вращается весь мир вкруг человека,-
Ужель один недвижим будет он?

Припомните, о други, с той поры,
Когда наш круг судьбы соединили,
Чему, чему свидетели мы были!
Игралища таинственной игры,
Металися смущенные народы;
И высились и падали цари;
И кровь людей то Славы, то Свободы,
То Гордости багрила алтари...

С этими лицейскими идеалами и ушел из жизни поэт...

Р.Ѕ. Портрет А.С. ПУШКИНА. Худ. Алексей ПЛАТУНОВ, 1938г.

... не ново под луной...

The dead have been awakened – shall I sleep?
The World’s at war with tyrants – shall I crouch?
The harvest’s ripe – and shall I pause to reap?
I slumber not; the thorn is in my Couch;
Each day a trumpet soundeth in mine ear,
Its echo in my heart...

George Gordon Byron, Journal In Cephalonia

Сон мёртвых прерван - буду ли я спать?
Война с тиранами - сбегу ужели?
И урожай созрел - промедлю ли я жать?
Я не дремлю; шипы в моей постели;
Поёт призывно каждый день труба,
Ей эхом сердце отвечает...

Отрывок из "Кефалонийского дневника".

Р.Ѕ. Перевод осмелилась поместить свой. )))

Василий СИМОНЕНКО (1935-1963) – украинский поэт.
Писал на украинском.
Как утверждает русскоязычная Википедия, был включен в школьные программы Украины.
Видимо, так было до путча 2014 г.
Потому что сейчас за публикацию некоторых стихов поэта на ФБ банят мгновенно, в пять секунд: она «нарушает правила нашего сообщества».


Я вас встречал в те горестные годы,
Когда огонь до неба доставал,
И почерневший купол небосвода
Рёв самолётов вражьих раздирал.

Тогда вас люди называли псами,
Ведь вы лизали немцам башмаки,
Орали "Хайль" осипшими басами,
Ревели "Ще не вмерла" от тоски.

Где вы прошли - пустыни и руины,
Для трупов не хватало больше ям.
Плевала кровью "Ненька Украина"
В хозяев ваших, прямо в хари - вам.

Вы б пропили ее, забыв о Боге,
Вы б выжили и нас с своей земли,
Когда бы Украине на подмогу
С востока не вернулись "москали".

Теперь вы снова, подвязавши кости,
Торгуясь, как потасканная б**дь,
Нацистов новых кликаете в гости
Украинские хлеб и сало жрать.

Вы будете слоняться по чужбинам,
Пока вас чёрт к себе не заберёт.
Но знайте — не погибла Украина,
Фашистам даст отпор -
и не умрёт!


Оригинал на украинском яз.

Мы давно разболтали военные тайны.
И судьба барабанщиков предрешена.
Все исходы из рабства – плачевно-летальны.
Зачехлите знамёна! Отбой. Тишина.
Бесхребетное время не держит удара.
Повсеместно – раскормленных рыл торжество.
Но всплывает из детства улыбка Гайдара
И мальчишечье братство героев его.
Их пожрала давно ненасытная Лета –
Тех безумцев, вихрастых романтиков тех.
Наши дети – в паучьих сетях Интернета,
В модных клубах, в угарном дыму дискотек!
Им Тимур с голоштанной командой – не пара.
Им милей – от крутых иномарок ключи.
Не осветит их детство улыбка Гайдара.
Не придут им на помощь его трубачи –
Сорванцы, что своих не раскрыли талантов,
Что лежат на бескрайних погостах войны...
Лишь кувшинные рыла киношных мутантов
Заглянут нашим детям в тревожные сны!
Только знаю, что если добьюсь я чего-то,
Не сломавшись в борьбе за презренный металл,
Если будней меня не проглотит болото –
Значит, нужные книги я в детстве читал.

Лев БОЛДОВ (1969-2015)

По мотивам оды Михайло Ломоносова:

Дерзайте Ксюши ободренны
Реченьем вашим показать,
Что может собственных Пелосек
И разных прочих Псако-мосек
Российская земля рождать. ))))

https://vk.com/finik46?z=video-211401467_456239026...29504e75f2%2Fpl_wall_180507697



Не только лишь все, но и либерал наш может блеснуть образованием. )))
Слава Ухани, откуда бегут иране в Белоруссию, к берегам которой мечтает подплыть Псаки. )))

Р.Ѕ. Позволю себе напомнить ряд замечательных откровений от американских политиков (который пополнила теперь и наша Ксения Собчак):

1) Байден: иранцы не поприветствуют русских в Украине;
2) Пелоси: выступая на днях в конгрессе, дважды поприветствовала по-украински "Слава Ухани!" и назвала президента Украины Керенским;
3) Псаки: несколько лет назад обещала подвести военный флот УСА к берегам Белоруссии.
И вот Собчак переняла эстафету от Байдена, поместив Ирак в Иран.

По ссылке можно посмотреть видео выступления Пелоси:
https://www.facebook.com/mila.finney/posts/5611103248904449

На фоне бесконечных англицизмов в текстах, речах, на уличных плакатах и названиях офисов русских городов написалось:

РАЗГОВОР ЧИТАТЕЛЯ С ПОЭТОМ

Поэт:
...Но вот глаза — они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий РИМ, который так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда...

Читатель:
А, может, бог с ним, с Римом, навсегда?
Пока в чужой пустыне что-то роем,
Мы КИТЕЖ свой пропустим, не откроем.
И в этом будет настоящая беда…

P.S. По-моему, когда пишут, скажем, о литераторе, что "господин ФИО в современной русской литературе писатель number one", проговариваются о совсем не русской ориентации этого ФИО.

Нюансы и нюансики: "номер один" и "number one" - вроде одно и то же, но ... не одно и то же...

Молодой филолог, еще студент, Константин ШАКАРЯН написал интересное эссе, в котором обобщает текст некогда весьма популярного стихотворения в наше время подзабытого поэта Константина ЛЕВИНА.
Вот этот текст.

НАС ХОРОНИЛА АРТИЛЛЕРИЯ

Нас хоронила артиллерия.
Сначала нас она убила,
Но, не гнушаясь лицемерия,
Клялась потом, что нас любила.
Она выламывалась жерлами,
Но мы не верили ей дружно
Всеми обрубленными нервами
В руках полковников медслужбы.
Мы доверяли только морфию,
По самой крайней мере — брому,
А те из нас, что были мёртвыми, —
Земле, и никому другому.
Но тех, кто получил полсажени,
Кого отпели суховеи,
Не надо путать с персонажами
Ремарка и Хемингуэя...
Один из нас, случайно выживший,
В Москву осеннюю приехал.
Он брёл по улицам, как выпивший,
И средь живых прошёл, как эхо.
Кому-то помешал в троллейбусе
Ногой искусственной своею.
Сквозь эти мелкие нелепости
Он приближался к Мавзолею.
Там всё ещё ползут, минируют
И отражают контрудары,
А здесь уже иллюминируют,
Набрасывают мемуары.
И здесь, вдали от зоны гибельной,
Циклюют и вощат паркеты,
Большой театр квадригой вздыбленной
Следит салютные ракеты.
И здесь, по мановенью файеров,
Взлетают стаи лепешинских,
И фары плавят плечи фраера
И шубки женские в пушинках.
Солдаты спят. Им льёт регалии
Монетный двор порой ночною.
А пулеметы обрыгали их
Блевотиною разрывною!
Но нас не испугает ненависть
Вечерних баров, тайных спален.
У нас защитник несравненный есть —
Главнокомандующий Сталин.
И отослав уже к полуночи
Секретарей и адъютантов,
Он видит: в серых касках юноши
Свисают с обгорелых танков.
На них пилоты с неба рушатся,
Костями в тучах застревают...
Но не оскудевает мужество,
Как небо не устаревает.
Так пусть любовь и независимость
Нас отличат от проходимцев,
Как отличил Генералиссимус
Своих неназванных любимцев.
1946–1984

Подробнее об истории стихотворения -
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=858350647967578&id=100013779515056

Выйду вон, пройдусь по окраинам,
встречусь с Авелем, встречусь с Каином,
выпью с урками, выпью с нищими,
печень - золото, зубы - лишние,
дам сотыгу бомжу на паперти,
все мы заперты, все мы заперты.
А на рынке торговля мясами,
а у рынка попы под рясами.
Снег хрустит, как ребро об лесенку,
спеть бы песенку, спеть бы песенку.
Здесь я трахался, там отмаливал,
тут нормально всё, рядом - палево.
Прогуляюся тихой сапою,
глядь, попустит меня косматая,
глядь, вернуся рублем начищенным
в дом, где баба и ящик с пищею.
Мне не надо, наверно, многого -
черту - чертово, Богу - Богово.
Я пошел-то, чтобы проветриться,
а то крутится околесица,
всё приелось и всё не нравится,
словно раком пришлось попятиться.
Дам кружок по Пермяге-сученьке -
вот вам ноженьки, вот вам рученьки.
Мимо нищих и мимо бухоньких,
мимо умных и мимо глупеньких,
мимо трех шалав у "Околицы".
Пропади ты, моя бессонница.

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=142313710632267&id=100045609158117

Писатель из Перми Павел СЕЛУКОВ подхватил эстафетную палочку русской словесности.

На ФБ Леонид Юзефович помещает главы из повести в стихах Владимира ВИНИЧЕНКО - "Баллады старого барака". Этот автобиографический рассказ наполнен таким высоким посылом, что перерастает рамки личного переживания, становясь переживанием и читателя, и всего народа...

БАЛЛАДА О ВОСКРЕСШЕМ ЧЕЛОВЕКЕ

Наш сосед вернулся из плена.
Шёл уже пятьдесят шестой.
Пехотинец обыкновенный,
в сорок первом боец простой.
Он исправно нёс свою ношу,
мерил вёрсты, землю копал,
но под станцией Золотоноша
дважды раненный в плен попал.
Он прошёл все вымыслы ада,
смерти глядя сто раз в глаза,
об одной мечтая награде -
возвратиться живым назад.
Выжил он, не поправши долга,
и была не его вина
в том что так непростительно долго
продолжалась его война.
Смутных лет промчалось немало
в колебанье добра и зла.
Справедливость восторжествовала
и его средь живых нашла.
Как мертвец, восставший из тлена,
или призрак, обретший плоть,
наш сосед вернулся из плена,
из далеких игарских болот.
Он вернулся весной, на пасху,
серый, от сапог до лица
и с безумной звериной лаской
целовал ступени крыльца.
От стыда опустили веки
пацаны, что сбежались смотреть
на отчаянного человека,
опровергшего свою смерть.
И, подавленный этой сценой,
я, не глядя ему в лицо,
словно камешек драгоценный,
протянул голубое яйцо.
Как слепец. получивший зренье,
оглядевший землю окрест,
повторял он, словно в сомненье:
- Это я сегодня воскрес...
А потом я узнал "всю правду"
(кто-то взрослый нам рассказал)
и его жестоко, неправо
я изменником обозвал.
Захлебнувшись дымом махорки
и уняв контужную дрожь,
он сказал мне тихо и горько:
- Ничего, подрастешь - поймешь...
Я не тратил времени праздно -
рос и зрел со всею страной.
И былая полная правда
подрастала вместе со мной.
Постигая оттенки света,
я не раз убеждался во мгле
как непросто судить соседа
по эпохе и по земле,
воздавать позор или славу,
отмерять гранит или пыль.
До чего же трудное право -
перепахивать свежую быль,
где под нашей поступью твердой
кости рядом живших хрустят.
Не живые прощают мёртвых -
пусть они нас. живых, простят.
1970-е

Источник.

Ну, разве что газетчики более не бегают...

Сергей ГОРОДЕЦКИЙ

Молчат огромные дома
О том, что этот мир — тюрьма.
И вывески кричат о том,
Что этот мир — публичный дом,
Где продается каждый сон,
А кто не продан, тот смешон.
Железных фабрик силуэт
Кричит о том, что воли нет.
Что эти кубы из камней
Сдавили бешенство огней.
Заре запели петухи.
Порозовели стен верхи.
Не отрываясь от земли,
Качнулись в море корабли.
Вспорхнул и замер легкий шквал.
Седой газетчик пробежал,
Вонзая в сонный мозг людей
Пустые вести площадей.
Валы согбенные сплотив,
Грохочет утренний прилив.
В ущелья улиц, под дома
Бежит испуганная тьма.
И, как бушующий народ,
Из алых волн встает восход.
Мильоны огненных знамен
Вздымает в зыбь ночную он.
И, как трибун перед толпой,
С последней речью боевой,
С могучим лозунгом: «Живи!»
Выходит солнце, все в крови.

1919, Баку

Худ. К.Ф.ЮОН, "Новая планета", 1921.

РОДИНА

Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья,
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.

Портрет Лермонтова художника П.Заболотского (1837).

Картины американца Эдварда Хоппера малолюдны или совсем безлюдны. И часто совсем без растительности.
Но за внешней опустошенностью пейзажа зритель невольно ощущает некое внутреннее движение, таинственную жизнь где-то там, за темными окнами, в сумеречных тенях, в удаляющейся за угол перспективе, которую хочется разгадать и побежать вслед за ней, чтобы увидеть, что там за углом...
Некоторые свои волнующие сюжеты картин Хоппер перекладывал в не менее эмоциональные словесные, в верлибр. Как, например, в стихотворении к картине 1934 года "Восточный ветер над Вихокеном".


EAST WIND OVER WEEHAWKEN
Only the grass, the uncut dead grass,
shows where the wind is,
shows how neglect has marked the yards,
and the day, like the year,
severely overcast and late,
is cold and damp,
but only the grass, the uncut dead grass,
shows where the wind is,
and it points away from the men,
the darkly wrapped small men
who are as anonymous here
as they’ll be when dead,
a cluster of unconnected men
near my painting’s far left edge,
but only the grass, the uncut dead grass,
says where the wind is,
and none of the windows I’ve done
reflects a glance of errant light,
and the two utility poles lean
aslant near the corner’s street lamp,
but only the grass, the uncut dead grass,
shows where the wind is
1934

Мой перевод на русск.яз.

САБАТОН продолжает рассказывать о войне.
В композиции «Бисмарк» поётся об одном из самых известных кораблей ВМВ - немецком линкоре "Бисмарк", который во время своего единственного похода в мае 1941 года успел потопить британский крейсер «Худ». Трёхдневная охота британского флота за «Бисмарком» закончилась его потоплением.

Слова песни.

Это три дня рождения великого нашего поэта-песенника Алексея Ивановича ФАТЬЯНОВА, которому сегодня исполнилось 100 лет.

Алексей родился 4 марта 1918г. Потом, при переходе страны на новый календарь, добавили положенные 13 дней, и поэтому на родине поэта (в городе Вязники Владимирской области) празднуют юбилей 17 марта.
Но сам поэт очень любил цифру "пять" и именно она указана в его биографиях и справочниках.

Песни на стихи Фатьянова были чрезвычайно популярны и любимы, что объясняется не только замечательной музыкой работавших с поэтом композиторов (Соловьёва-Седого, Мокроусова и др.), но и душевностью тем и слов текстов поэта.
Стоит назвать несколько первых слов, как память сразу подхватывает всю песню:
На солнечной поляночке дугою выгнув бровь, Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, Где ж ты, мой сад?, Первым делом, первым делом самолёты, В городском саду играет духовой оркестр, Тишина за Рогожской заставой, Горит свечи огарочек, Три года ты мне снилась, Где же вы теперь, друзья-однополчане?, Хвастать, милая, не стану, На крылечке твоем каждый вечер вдвоём, Хороши колхозные покосы, Сегодня мне не весело, сегодня я грущу, Если б гармошка умела, На границе тучи ходят хмуро, Караваны птиц надо мной летят, Дорога, дорога..., Это всё Россия, В рабочем посёлке...

Когда весна придет - не знаю,
Пройдут дожди, сойдут снега...
Но ты мне улица родная
И в непогоду дорога...

С личным Новым Годом, Фелисата!

НЕКРАСОВ

Некрасов? Да им же нас пичкают в школе:
“Мороз Красный Нос” и “Кому на Руси”!
Читать для себя и по собственной воле
Некрасова? Боже меня упаси!
Да мало ль приятных поэтов на свете:
не бьют по мозгам, не зудят, не бубнят!..

Но как-то узнал я, что мы с ним соседи
и что поначалу-то был он бедняк.
Что жил он в Свечном угол бывшей Болотной,
больной и безвестный, больной и голодный,
больной и безденежный, бедный и злой,
а город - блистательный, белоколонный
царил и парил над бедой и нуждой,
дразнил и притягивал.

Житель Разъезжих,
дворов проходных, безысходных ночлежек,
Некрасов был позже и сыт и богат,
большую квартиру имел на Литейном.
Но не на Литейном, не в доме музейном,
а здесь его память хранит Ленинград.

Здесь. Вот же те улицы, те переулки.
Та церковь и та колокольня. Тот дом.
Я жил в Ленинграде, а он в Петербурге,
но здесь, в двух шагах, на углу, за углом,
везде: на Стремянной и на Колокольной,
Разъезжей, Ивановской, словом: вокруг.
Жил даже на Троицкой.

Выйдешь - покойный
на каждом шагу попадается вдруг.

Хоть, скажем, в хозяйственный за керосином
с баклажкой бегу, хоть на Невский в кино,
стою ль, замечтавшись о чем-то красивом, -
очнусь и сейчас же наткнусь на него.

И по Чернышеву ли, по Щербакову,
сквозными дворами, из школы ли, в школу,
хоть в баню. хоть в булочную, в овощной,
сверну на Фонтанку ли со Щербакова,
дойду ли до Графского - снова и снова
встречаю больного, голодного, злого
Некрасова. Вечно он передо мной.

Отстань! Я и сам и больной и голодный,
и годы войны и беды всенародной
мне в легких оставили темный свой след,
но город - блистательный, белоколонный,
классически, россиевски благородный,
люблю я, и город мне дарит свой свет.

Отстань, неотвязный! Устал уж я слушать,
что стонет мужик, что страдает народ!
Да разве же в этом поэзии сущность!
Уйди от меня!..

Никогда не уйдет.

Ах, сколько поэтов во мне отзвучало,
манивших меня, соблазнивших сначала,
но этот постыл мне и тот позабыт,
не слышу в себе их гармонии лирной.
Все тот же Некрасов, тяжелый, настырный,
как внутренний голос, бубнит и бубнит.

1983

Владимир БРИТАНИШСКИЙ
Фото Остапа Почтенного, 1951г.

...Так идут державным шагом,
Позади — голодный пес,
Впереди — с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.

А.Блок, "Двенадцать" (1918).

Худ. Б.Кустодиев, "Большевик" (1919).

Совет классика румынской поэзии Михая Эминеску звучит весьма злободневно:

Болтовне ответ — молчанье.
Ни похвал, ни порицанья.
Ты пляши себе, как хочешь,
И не жди рукоплесканья.
Только я плясать не стану
Под фальшивое бренчанье.
Правду я ищу лишь в сердце —
Вот оно, мое призванье.

1876
Перев. - Ю.Кожевников.

В городе Онешти (Румыния) установлен оригинальный памятник поэту.

Очень понравился комментарий о Маяковском:
Какой он всё-таки клёвый! )))

Сказано было после прочтения "Стихов о разнице вкусов":

Лошадь сказала, взглянув на верблюда:
"Какая гигантская лошадь-ублюдок".
Верблюд же вскричал:"Да лошадь разве ты?!
Ты просто-напросто - верблюд недоразвитый".
И знал лишь Бог седобородый,
что это - животные разной породы.

Витийством резким знамениты,
Сбирались члены сей семьи
У беспокойного Никиты,
У осторожного Ильи,
И в рассуждении свободном
Об управлении народном
Они ценили выше слов
Резон отточенных штыков,
Но Робеспьерово наследство
Их не смущало потому,
Что просвещенному уму
Дано ж избрать и цель, и средство...
И русских правд неверный рой
Уже кружился над Невой.

Из зашифрованной главы "Евгения Онегина" А.С.Пушкина.


А.А.Тронь. "Морской Гвардейский экипаж на Сенатской площади 14 декабря 1825 г." (1983)

КИЕВ
Перестань притворяться, не мучай, не путай, не ври,
Подымаются шторы пудовыми веками Вия.
Я взорвать обещался тебя и твои словари,
И Печерскую лавру, и Днепр, и соборы, и Киев.
Я взорвать обещался. Зарвался, заврался, не смог,
Заблудился в снегах, не осилил проклятую тяжесть,
Но, девчонка, смотри: твой печерский языческий бог
Из пещер на тебя подымается, страшен и кряжист.
Он скрипит сапогами, ореховой палкой грозит,
Шелушится по стенам экземою, струпьями фресок,
Он дойдет до тебя по ручьям, по весенней грязи,
Он коснется костями кисейных твоих занавесок.
Он изгложет тебя, как затворник свою просфору,
Он задушит тебя византийским жгутом винограда,
И раскатится бой
и беда,
и пальба –
по Днепру, –
И на приступ пойдет по мостам ледяная бригада.
Что ты будешь тогда? Разве выдержишь столько потерь,
Разве богу не крикнешь: «Уйди, ты мне милого застишь»?
Ты прорвешься ко мне. Но увидишь закрытую дверь,
Но увидишь окошко – в хромую черемуху настежь.
1923
Валентин Катаев

Юнна МОРИЦ о поднятой дискуссии, нужно ли изучать родную литературу в школе...

П У Ш К И Н С К А Я "О С Е Н Ь"

I
Родители рыдают в Интернете,
Что Пушкин устарел, учитель строг
И требует, чтоб выучили дети
Стихи, где восемь устаревших строк.
"Очей очарованье" устарело,
Зимы угрозы – устаревший слог,
Вся эта дряхлость лезет озверело
Из Пушкина – и сносит потолок!

А детям не способны их родители
Очей очарованье объяснить,
Словцо "багрец" (хотите, не хотите ли!..)
Не вдето в память, как в иголку нить.
Кому нужны такие муки ада,
Зачем учить такое барахло?..
Детей болванить Пушкиным не надо,
Его тысячелетье истекло!

И в ужасе от "вещего Олега",
Где "вещий" – от вестей, не от вещей,
Родительская требует телега
От Пушкина избавить, он – Кащей!
Какое там "очей очарованье",
Когда забыты смыслы этих слов,
И новое теперь образованье,
А пушкинская "Осень" – для козлов!..

II Очей очарованье...

Захар Прилепин напомнил стихотворение Александра ВЕРТИНСКОГО:

Проклинали. Плакали. Вопили.
Декламировали: "Наша мать..."
В кабаках за возрожденье пили,
Чтоб опять наутро проклинать.
А потом вдруг поняли. Прозрели.
За голову взялись. Неужели
"Китеж", оживающий без нас...
Так-таки Великая? Подите ж...
А она, действительно, как Китеж,
Проплывает мимо ваших глаз.
И уже сердец людских мильоны
Ждут ее на дальних берегах.
И уже пылают их знамена
Ей навстречу в поднятых руках.
А она, с улыбкой и приветом
Мир несущая народам и векам,
Вся сияет нестерпимым светом,
Все еще невидимая вам.

Пронзительную картинку нарисовал Катаев в своём стихотворении.
Не словами, не мыслями, а душевным смятением откликается сердце на человеческое отчаяние...

Синей топора, чугуна угрюмей,
Зарубив «ни-ког-да» на носу и на лбу,
Средних лет человек, в дорогом заграничном костюме,
Вверх лицом утопал в неестественно мелком гробу.
А до этого за день пришел, вероятно, проститься.
А быть может, и так, посидеть с человеком, как гость.
Он пришел в инфлюэнце, забыв почему-то побриться,
Палку в угол поставил и шляпу повесил на гвоздь.
Где он был после этого? Кто его знает! Иные
Говорят – отправлял телеграмму, побрился и ногти остриг.
Но меня на прощанье облапил, целуя впервые,
Уколол бородой и сказал: «До свиданья, старик».
А теперь, энергично побритый, как будто не в омут, а в гости,
Он тонул и шептал: «Ты придешь, Ты придешь, Ты придешь» –
И в подошвах его башмаков так неистово виделись гвозди,
Что – казалось – на дюйм выступали из толстых подошв.
Он точил их – но тщетно! – наждачными верстами Ниццы,
Он сбивал их булыжной Москвою – но зря!
И, не выдержав пытки, заплакал в районе Мясницкой,
Прислонясь к фонарю, на котором горела заря.
1931

В мире нет беспросветных ночей.
Вы мне верить должны, если я говорю.
Если я утверждаю,
Что всегда, даже в самой кромешной печали,
Есть открытое настежь окно, озарённое светом.
В мире есть мечта начеку.
Есть желанье, которое нужно исполнить.
Есть голод, который нужно насытить.
В мире есть благородное сердце
И пожатье надёжной руки,
И внимательные глаза,
И жизнь, которая хочет,
Чтоб её разделили с другими...

Поль Элюар
(перевод М. Ваксмахера)


Худ. А.Кофанов, "Полнолуние".


"Мечта начеку" - какой воодушевляющий образ!
И всё стихотворение Элюара такое... жизнеутверждающее...
...будь ты хоть на дне отчаяния, а не устоишь перед его приглашением в жизнь...

Я шел сквозь ночь. И бледной смерти пламя
Лизнуло мне лицо и скрылось без следа...
Лишь вечность зыблется ритмичными волнами.
И с грустью, как во сне, я помню иногда
Угасший метеор в пустынях мирозданья,
Седой кристалл в сверкающей пыли,
Где Ангел, проклятый проклятием всезнанья,
Живет меж складками морщинистой земли...

М.Волошин

Друзья! Настал и Новый год!
Забудьте старые печали,
И скорби дни, и дни забот,
И всё, чем радость убивали;
Но не забудьте ясных дней,
Забав, веселий легкокрылых,
Златых часов, для сердца милых,
И старых, искренних друзей.
Живите новым в Новый год,
Покиньте старые мечтанья
И всё, что счастья не даёт,
А лишь одни родит желанья!
По-прежнему в год новый сей
Любите муз и песен сладость,
Любите шутки, игры, радость
И старых искренних друзей.
Друзья! Встречайте Новый год
В кругу родных, среди свободы.
Пусть он для вас, друзья, течёт,
Как детства счастливые годы!

Д.Веневитинов

Я не буду спать
Ночью новогодней,
Новую тетрадь
Я начну сегодня.
Ради смысла дат
И преображенья
С головы до пят
В плоть стихотворенья —
Год переберу,
Месяцы по строчке
Передам перу
До последней точки.
Где оно — во мне
Или за дверями,
В яве или сне
За семью морями,
В пляске по снегам
Белой круговерти,—
Я не знаю сам,
В чем мое бессмертье,
Но из декабря
Брошусь к вам, живущим
Вне календаря,
Наравне с грядущим.
О, когда бы рук
Мне достало на год
Кончить новый круг!
Строчки сами лягут...

А.Тарковский

С НАСТУПАЮЩИМ НОВЫМ ГОДОМ!

А.ФЕТ

Темнее стал за лесом ельник,
Весь в серебре синеет сад,
И над селом зажег сочельник
Зеленый медленный закат.

Лиловым дымом дышат хаты;
Морозна праздничная тишь;
Снега, как комья чистой ваты,
Легли на грудь убогих крыш.

Ах, Русь, Московия, Россия –
Простор безбрежно снеговой!
Какие звезды золотые
Сейчас зажгутся над тобой!

И все равно, какой бы жребий
Тебе ни бросили года,
Не догорит на этом небе
Волхвов приведшая звезда!

И будут знать, и будут верить,
Что в эту ночь, в мороз, в метель
Младенец был в простой пещере,
В стране за тридевять земель...



Худ. Ю.Петрова, "Сочельник".

Прилепин с Ольгой Калашниковой и Павлом Кашиным очень интересно разговаривают о новой книге Захара, посвященной литераторам России, участвовавшим в военных действиях.

George Gordon Byron

Journal In Cephalonia

The dead have been awakened – shall I sleep?
The World’s at war with tyrants – shall I crouch?
The harvest’s ripe – and shall I pause to reap?
I slumber not; the thorn is in my Couch;
Each day a trumpet soundeth in mine ear,
Its echo in my heart...

У А.Блока есть хороший перевод этого отрывка из "Кефалонийского дневника" лорда Байрона:

Встревожен мертвых сон, — могу ли спать?
Тираны давят мир, — я ль уступлю?
Созрела жатва, — мне ли медлить жать?
На ложе — колкий терн; я не дремлю;
В моих ушах, что день, поет труба,
Ей вторит сердце...

А я сегодня набралась нахальства и сделала свой перевод этой байроновской строфы, которая звучит актуально и современно:

Сон мёртвых прерван - буду ли я спать?
Война с тиранами - сбегу ужели?
И урожай созрел - промедлю ли я жать?
Я не дремлю; шипы в моей постели.
И каждый день поёт призыв труба,
Ей отвечает сердце...

Александр КУШНЕР, "1890-й" (ж."Звезда", №9, 2016 г.).

Полонский в шапочке турецкой,
А Страхов в шляпе городской,
А Фет... на Фете молодецкий
Картуз нарядный, щегольской.
Сидят, не смея постановку
Нарушить, смотрят в объектив.
Фотограф вызван в Воробьевку,
Искусен, строг и терпелив.
Не для себя они старались,
А сразу видно, что для нас.
Они б сегодня улыбались,
А не мрачнели б напоказ.
Плющ за спиной клубится гибкий,
Два-три чернеют завитка.
Но согласись, что жизнь улыбки
Не стоит: слишком коротка.

Я.П.Полонский (1819-1898) - русский литератор, известный поэт.
Н.Н.Страхов (1828-1896) - русский философ, публицист, литературный критик.
А.А.Фет (1820-1892) - известный русский поэт.