юрийный фанфик, возможно пропогандирующий гомосексуализм и суицид, и возможно оскорбляющий хороших людей. кто угадает про кого речь - вообще молодец.



- Наташ.
- Да?
- Мы ведь умрем, - она даже не спрашивает - утверждает. Хочет подтверждения? Или, может быть чтобы ее опровергли? Не знаю. Плевать.
- Все умрут. Рано или поздно. Но они – раньше, чем мы.
Дети балуются со щеколдой замка, представляя, что передергивают затвор винтовки. Теперь, когда ты взрослый, и дергаешь настоящий затвор – можно представлять, что ты ребенок, играющий в войну. На самом деле совсем не страшно. Нежно-нежно, как будто берешь в руки птенца – нажимаешь на спуск. На выдохе, сразу после очередного глухого удара пульсирующей в висках крови.
Река, где-то внизу. За рекой лес. Крохотные темные точки, даже не сразу различимые на фоне леса. Грязь на оконном стекле. Выдох. Еще одна из точек едва-едва заметно дергается и пропадает. Несколько бревен над головой брызгают во все стороны щепками.
- Наташ.
- Да?
- Уходи.
- Куда?
- Не знаю.
Она лежит в трех метрах. Говоря, она не отрываясь смотрит в прицел. Короткие каштановые волосы, широкие скулы, вечно немного насмешливое выражение, словно прикипевшее к ее лицу. Не знаю: можно ли ее назвать красивой. Знаю, что уйти – точно нельзя. Даже, если бы мне было куда. Даже не потому, что несмотря на все колкие шуточки, которые она отпускает по поводу и без она на деле – восторженный ребенок. Просто нельзя. Потому что любое место, куда можно было бы уйти – будет чужим.
- Похоже на тир, правда? – говорю я. Новый фонтан щепок.
- Что? – в ее голосе мелькает удивление, но она не перестает стрелять.
- Тир, - поясняю я. – Вон там – выдох. – Уточка, а вот это – еще выдох – зайчик.
Она кивает. И хотя, я не вижу ее лица, я знаю, что она улыбается. И это – здорово. Выдох. Фонтаны щепок над головой.
- Маш, давай отходить вглубь деревни. Кивает. Стреляет.

- Наташ.
- Да?
- Мне страшно.
И что ей ответить? Что мне тоже страшно? Что мое сердце колотится так, словно вот-вот выпрыгнет у меня из горла? Что я не знаю, что останавливает меня от того, чтобы намочить штаны от страха?
- Все будет хорошо, - говорю я вместо этого.
- Мы умрем, - снова говорит она. Абсолютно спокойно, никак не оценивая, а просто отмечая как факт. С улицы слышна приближающаяся ругань.
- Ага, - отвечаю я. Она призналась первой, и мне теперь придется бояться молча. Бросаю взгляд на дверной проем, потом на разложенные по полу ручные гранаты. – Все умрут.
- Я знаю, - кивает она. – Так – наверное, даже лучше.
- В смысле – «так».
- Ну… - она заминается. – Не знаю. Мне почему-то как-то спокойней, от того, что рядом будешь ты, а не кто-то другой.
Нервно сглатываю ком. Беру ее за руку.
- Я тоже рада, что буду вместе с тобой.
Она улыбается. Голоса на улице звучат совсем близко. Входная дверь едва не слетает с петель, от пинка, которым ее открывают. Я выдергиваю чеку из гранаты.
- Не бойся, - на выдохе, одними губами шепчу я. А она и не боится. Откуда-то, я точно это знаю.