Подругу (от слова друг) пастуха Мокусо зовут: Лулу. Она музыкант. У нее врожденный дефект таза, от этого она хромает. Весит она чуть больше сорока.  Лицо ее похоже на какой-то сморщеный гриб. Она имеет несколько музыкальных образований, в том числе: учитель пения. Ее голос похож на скрип ржавых петель. После своих многочисленных образований она каким-то образом попала в деревню, где живет Мокусо и другие персонажи этого дневника. Одно из направлений,  которое она изучила ранее – это руководитель-дирижер хора. И она немедленно этот хор создала. В хоре из пятидесяти человек она слышит не только каждый голос, но и чувства, которые этот голос передает. Поэтому ей приходится заниматься также личными делами всех пятидесяти человек. Муж ее поэтому бросил. Но у нее остался от этого мужа  уже почти взрослый сын. Собственно, вовсе не об этом хотелось  расказать... Да, вот еще: ее руки. От постоянной игры на клавишах ее пальцы удлинились и утолщились и и кисти рук стали похожи на домашний веник из проса.
   О чем? У Лулу были женские проблемы. У нее не хватало в крови белых телец, красных телец, железа, кальция и магния, у нее вообще крови не хватало. Вся кровь вытекала из нее. Она не держалась в ее тщедушном теле. Она начинала бежать на две недели раньше срока и кончалось это безобразие на две недели позже. Она старалась не дышать, она затыкала себя герметично, нет не ....., полотенцем, она лечилась – а кровь бежала. У нее была эррозия, у нее была опухоль, у нее не было сил...
   Ни один врач не дал бы и гроша ломаного за ее жизнь. Каждый врач с порога отправлял ее в больницу на операцию. Она не шла. Комариными тучами крутились вокруг Лулу нетрадиционные медики. Она покупала у них лечебные снадобья, методики, и витамины. Она не могла ходить - сетевой маркетинг входил к ней в кваритиру. Она готова была есть гвозди, чтобы повысить содержание железа в крови, она ела Герболайф, она ела Амвэй, она голодала по Малахову. Но она не хотела в больницу. 
     - Как ты не поймешь Мокусо, - говаривала она пастуху, судорожно сжимая между ног ледяную, пропитавшуюся кровью, тряпку, - они все хотят убить во мне женщину!
     - Разве ты хочешь/можешь еще рожать? – резонно спрашивал Мокусо, засыпая на табуретке рядом с ее кроватью.
     - Нет! Конечно, нет!     –  - со стоном отвечала Лулу, отгрызая очередной угол одеяла,  –  - но дай мне еще шанс? Вот новая методика очишения организма по Семеновой, опухоли, даже раковые, исчезают бесследно уже после первой очистки!
   Пастух держал круговую оборону. Он ограничил доступ к телу на расстояния кнута для всех нетрадиционных медиков. Он постоянно  брал у нее  читать книжки чудо-целителей и скармливал их скоту, а так же употреблял на разведение костра в ветренную погоду, он незаметно выбрасывал из ее дома все банки с элексирами и порошками.                
   Однажды он все-таки подкараулил ее в минуту смертельной слабости и свез в больницу. В полубреду дала она согласие на удаление одной восемьдесят седьмой части своего тела.

     ...Прошло два года. Лицо Лулу распрямилось как стираная рубашка после утюга. В глазах ее появился блеск. За два года она была уже два раза замужем, и имела один роковой роман с Геннадием, который тоже был в то время женат. Вообше-то это другая история. А эта...
      - Лулу, - сказал Мокусо, попивая кофе на террассе у бабы Маши, и поправляя засунутый за пояс кнут, – а какая вот все-таки, извини, что я тебе напоминаю, фигня этот Амвэй и Гербалайф, они же тебе чуть не загубили твою молодую жизнь!
       Прекрасные глаза Лулу блестели на атласной коже ее лица. Огни проплывавших мимо кораблей отражались в них. Легкая музыка доносилась от стойки бара, за которой баб Маша готовила коктейли и жарила пирожки.

        - Ты прав, Мокусо. Сейчас на рынке появился новый, настоящий товар – Санрейдж. У них самый замечааааааааательный сетевой маркетинг в мире. Во всем мире уже поняли и оценили это. У нас в деревне – еще нет. Такой простор для работы. Из натуральный продуктов, никакой химии.  Уже одна ложка чая совершает чудеса. Попробуй, Мокусо, ты никогда не забудешь этот вкус...