Настроение. И тихое жужжание вентилятора. Так обременительно, постоянно скрываться. Словно заложник свободы. Щенок на привязи. Почешешь нос и снова примешься за письма. Запах цитруса и искуственный ветер. Вентилятор. Гробовое молчанье замочной скважины. Недопитая водка. Отвратительная шумная ночь в голове и немыслимый, никогда не жданный, нелепый ты приходишь и начинаешь назойливо приностить жизнь, кидать ее шматками и, спотыкаясь на каждом слове браниться. Как просто утирать глаза рукавом, искривляя губы реветь, клянчить еще подождать, или прогонять тебя. Как легко стать крошечным лепестком и лететь, рассекая секунды, ждать столкновенья с замлей, ненавидеть даже эту тонкую корку глины, покрытую трещинами, твердую, пахнущую тиной. Так же, как отвращение вызывает речная рыба, дымящаяся на сковородке, исходящая смрадным паром, тоже пахнущим тиной. Как выбитый зуб, который выплевываешь вместе с кровью и ощупывая языком пустое место на десне, ругаешься. Про себя, еле слышно, ведь это я сделал?
Зима настала
Икру метая рыба,
Ночь упустила