У Канта показана разница между прекрасным и Erhabenes, причем последнее встречается в природе и напоминает человеку о существовании вещей, превосходящих его масштабы. Это чувство мы испытываем стоя на краю утеса, с которого наблюдаем за скапливающейся в небеса бурей. Я часто думаю о Erhabenes, когда смотрю фильмы Нолана, хотя и понимаю, что в узком смысле, конечно, оно, это понятие, к ним неприложимо. Однако во всех его фильмах человек бьется о границы собственных масштабов. Будь-то межзвездные путешествия в "Интерстелларе", волны немецких панцер-дивизий или волны Ла-Манша, между которыми оказываются зажаты герои "Дюнкерка". Тревожное ожидание столкновения со стихией - оно и в "Оппенгеймере" есть. И это-то ожидание публика и воспринимает как "триллерность" фильмов Нолана.

Та же самая публика обязательно разглядит в картине критику ядерного оружия, деконструкцию мифа о Прометее, обозначенную в самом начале. Рецепт успеха очевиден - красивая история из серии не играйте с наукой в духе "Франкенштейна" или "Роковых яиц" была покрещена с жанром байопика. Вся содержательная сторона вокруг слушаний дела Оппенгеймера в эпоху Маккартизма, все научные интриги - пишется сценаристами на раз-два и идти в кино только ради этого не стоило бы. А стоило, чтобы посмотреть как снято - какие лейтмотивы - капающие капли, капающие бомбы на советские города - , какие кошмары преследуют ученого наяву! Например, в сцене, когда он наступает и застревает ногой в обугленном трупе.

А остальное - история. Благородный - всегда благородный - национализм, с его правым делом. Самоуверенность политиков, профискажения военных, делающие из них идеальных исполнителей самоуверенной политики. Болеющая за своих толпа, лишенная в этом своем болении способности смотреть на два шага вперед. И индивидуум, которому бы свой век скоротать и не попасть под колеса истории.