-=- ДЕНЬ ПИСАТЕЛЯ -=- * признания Пушкина "Ай да Пушкин! ай да сукин сын!" Гоголя - "Едва ли есть высшее из наслаждений как наслаждение творить"

Среда, 04 Марта 2020 г. 10:36 + в цитатник

ДЕНЬ ПИСАТЕЛЯ?

https://www.youtube.com/embed/OsAal5bM4pc

"ЗАХОДЯЩЕЕ СОЛНЦЕ" - "ПРОХОЖИЕ" - "В КВАРТИРЕ №5" - "РАССКАЗ ПРО КРАСНОЕ ПАЛЬТО"

чтение и иллюстрации - автора

НЕТ МУК ТВОРЧЕСТВА -

ЕСТЬ ТОРЖЕСТВО ПОЛЕТА

====================================

нас мало счастливцев праздных - Пушкин

"и тянется рука к перу ... перо к бумаге

минута... и стихи свободно потекли

куда ж нам плыть?"

"нас мало счастливцев праздных..." - Пушкин

Гоголь "Едва ли есть высшее из наслаждений,

как наслаждение творить"

по-надергали что писали писатели в минуту уныния

в "КоммерсантЕ" - радуются как мучились бедные...

а надо собирать что они в радости говорили

- "ай да Пушкин ... ай да сукин сын!"

Рей Брэдбери - Это замечательный образ жизни.

радость дала ним пищу духовную

а не уныние

как я стал писателем - любопытно...

===========================

ну во-первых в первом классе

мама предложила написать стихотворение

и я написал с натуры:

"я сижу в ожиданье отца

и не знаю когда он придет

Джек сидит и скулит у крыльца

ветер грустную песню поет...

мама мне разобрала постель

и сказала ложиться пора

на дворе разыгралась метель

по домам разошлась детвора..."

жаль что до 10 класса не предлагала писать еще

- не было бы 9 лет рутинной скуки и каторги...

но... за то хорошо то

что я до смерти соскучился по поэзии

один раз предложила мама написать рассказ

а я только прочитал Диккенса (дал отец)

"Большие надежды" или Девида Копперфильда"...

и все у меня получалось оторванное от моей

личной жизни и я не увлекся...

и все-таки мои изложения читались в классе

"как не надо писать" - (я писал очень коротко

"Тишь... Гладь... Благодать...")

- и все хохотали и я радовался...

но вот к 9 классу проснулась поэзия так

что все сочинения по литературе я стал писать в рифму

и слава богу учительница не ругалась...

а прозу я все-таки начал писать

но... нечаянно... закончив школу...

стал писать письма к однокласснице

в которую был влюблен

и они начинались так "а вчера..."

(и копию оставлял себе)

- и через некоторое время

получил ответ - что за письма?

ни здравствуй ни прощай!?

и я перестал отправлять

а просто писал ей мысленно

о том что меня поразило...

- вот так и получился первый цикл рассказов

ВСПОМНИЛ!!! ТРИУМФ РАНЬШЕ БЫЛ

В 5 КЛАССЕ ПО ЛИТЕРАТУРЕ!!!

ах забыл ... еще в 5 классе - я оскорбленный

солдафонским тоном отца - мне через 15 минут

на работу - почисть мне брюки и сапоги от грязи...

- подошел к столу где лежала книга что он читал

и открыл ее (это был Достоевский но я его не знал)

- я почитал что-то в середине и понял

что я напишу такое что он не отличит от этого писателя

написал и вложил в книжку и дождался его прихода

и спросил - может ли он отличить что я написал

от того что написал Достоевский?

- да конечно - отвечал он - ну слушай - сказал я - и не вынимая

листок из книги ровным голосом одинаково

прочитал кусок Достоевского и свой кусок...

-ну что?

он долго молчал... и с каждым мгновением я вырастал

и вырастал в могучую фигуру!!!

наконец через минут он сказал

- я сейчас иду на работу вот приду и мы поговорим

я понял что я выиграл...

через месяц он вернулся к этой теме

найдя клочок бумаги в моем портфеле

- знаешь мне понравилось как у тебя мужчина

гладит ладошкой клеенку на столе...

мне тоже! когда я писал это место очень тоже

нравилось! - я писал его с натуры в своей голове

вспоминая родителей моего приятеля Миньки...

-=-

О МОИХ КАРТИНАХ РАССКАЗАХ МУЗЫКЕ И НАУЧНЫХ ГИПОТЕЗАХ

каждый раз как я принимаюсь писать картину или рассказ или музыку или науку - я думаю - ну теперь все... конец... все увидят что я никто...

я действительно никто - обычный человек который играет в слова краски и звуки - но через 5 минут я счастливо улыбаюсь...

==============

https://www.youtube.com/embed/GrHPGsZ5vmU

чтение и рисунки - автора

ГОСТИНИЦА - ПРО МАЙЮ - СОЖЖЕНИЕ ГЕНИЕВ - В КОМНАТЕ БОЛЬНОЙ

СиТо ЗеРкАл * фантастика * Film Rondizm TV

https://www.youtube.com/embed/x56bxktJ3_4

аудио фантастика

https://www.realrocks.ru/siteplayer/477942

- ЧИТАЮ КЛАССИКУ - * аудиО-=-Книги *

https://www.realrocks.ru/kossagovsky/albums/

СТАТЬЯ ИЗ "КОММЕРСАНТА"

- особенно серьезно читать не советую - пустые писатели естественно не могут писать - а гении все были счастливцами..." ЮК

-=-

«Вымарал всё и написал крупными буквами: … мать!»

Писатели о том, как мучительно писать

Журнал "Коммерсантъ Weekend" №7 от 06.03.2019, стр. 12

Международный день писателя, который отмечается в начале марта, в этом году, как обычно, почти не отмечался. Странно, что такой праздник вообще существует, потому что — если верить самим писателям — профессия обрекает их на бесконечные мучения. Она вызывает боль, стыд, скуку, тошноту и бессонницу. От нее выпадают зубы и волосы. Это пытка и каторга. Weekend изучил, как сильно страдали великие писатели, когда дело доходило до работы, чтобы поздравить если не их самих, то хотя бы их читателей: кому муки творчества, а нам — сплошной праздник

Говорят, труден только первый шаг. Вот уж не думаю. Кажется, «первые главы» я могу писать до бесконечности. И ведь сколько их уже понаписал! <…> что делать дальше, я представляю себе крайне слабо. Джон Рональд Руэл Толкин

Это похоже на самоистязание. Зачем я полез в это каторжное писательское дело! Не понимаю! Я мог, как мой отец, заняться сельскохозяйственными машинами, разными молотилками и веялками Маккормика. Исаак Бабель

Когда пишу, я чувствую себя безруким безногим человеком с карандашом во рту. Курт Воннегут

Стихов писать не могу — даже смешно о них думать. Ненавижу свое декадентство. <…> как только запишу декадентские стихи (а других — не смогу) — так и налгу. В голове много глупостей и гадостей. Александр Блок

Не знаю, что писать после деепричастия, не подберу никак главного предложения, хоть и литератор. Антон Чехов

Я начинаю писать и впадаю в то состояние, в котором находилась на протяжении двух месяцев истерии: слабость, бешеная обида на все вокруг, ночи без сна, усталость с самого утра, нервы на пределе. <…> Понятия не имею, с чего начать. Сильвия Плат

Написание [романа] — ужасное занятие, во время которого частенько выпадают волосы и гниют зубы. Фланнери О’Коннор

Мы знали с детства, что такое труд. Но никогда не представляли себе, как трудно писать роман. Если бы я не боялся показаться банальным, я сказал бы, что мы писали кровью. Мы уходили из Дворца Труда в два или три часа ночи, ошеломленные, почти задохшиеся от папиросного дыма. Мы возвращались домой по мокрым и пустым московским переулкам, освещенным зеленоватыми газовыми фонарями, не в состоянии произнести ни слова. Иногда нас охватывало отчаяние. Евгений Петров

Не клеится, не пишется, не хочется. Михаил Салтыков-Щедрин

Стал мучительно сочинять стихи о России, о «культуре», об «изгнанье». <…> Выплывают какие-то отдельные глуповатые образы: «и уходит / аллея кипарисовая в море…» или «в Богемии есть в буковом лесу / читальня…», и мне делается тошно, оскомина, муть в голове, всплывают старые, давным-давно употребленные сочетанья слов… Мне нужно ухватиться за какое-то виденье, углубиться в него — а сейчас передо мной проносятся только поддельные виденья; раздражают ужасно. Владимир Набоков

Ей-богу, не могу писать, кажется, как будто на каждой руке по четыре пуда тяжести. Право, не подымаются. <…> Ни о чем не могу думать, ничто не идет в голову. Николай Гоголь

Писать нечего <…>. Успокаивает лишь мысль о людях, которые страдают сильнее меня. Вирджиния Вулф

Я просто сижу перед печатной машинкой и тихонько матерюсь. Пелем Гренвилл Вудхаус

Когда я пишу, я не думаю о читателе. Я думаю: «Когда же этот п… с двадцать второго этажа перестанет сверлить стену?» Это когда я в Москве. Родина знает, как закалить своих сынов. Виктор Пелевин

Я два месяца просидел над рассказиком для журнала, хотя наперед знал, что, кончив, выброшу его в корзину. Что там, сгорел бы поскорее этот дом со всеми моими рукописями, а еще лучше — и со мною. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Я болен, писать хочется — да сам не свой. <…> От прозы меня тошнит. Александр Пушкин

(естественно поэту хочется все писать стихами и рассказы тоже... - ЮК)

Я думала, соображала — тщетно. Я ощущала ту опустошающую неспособность придумывать, которая и есть главная беда писателя, когда тупое молчание становится ответом на его тревожные призывы. «Сочинила историю?» — спрашивали меня каждое утро, и каждое утро я была вынуждена отвечать унизительное «нет». Мэри Шелли

Никакого сочинения в голове не имеется. Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: «В один прекрасный день» — потом вымарал «прекрасный» — потом вымарал «один» — потом вымарал всё и написал крупными буквами: <- - -> мать! да на том и покончил. Иван Тургенев

(ну да... писатель кроме рассказов охотника начал писать нечто "модное" с критикой общества и "прогрессивное" - вот и муки... - ЮК)

Для меня работа писателя — это когда надо стиснуть зубы и медленно двигаться вперед: терпеливо ждешь, валяешься полдня, спишь и надеешься, что на следующий день со свежей головой дело наконец пойдет. Томас Манн

Бывает, во время письма ты впадаешь в ступор и слышишь голос в голове: «Нет, не то». Не жалуйся потом, что тебя не предупреждали. Рей Брэдбери

Кроме 1000 мелких хлопот надо изо всех сил всю неделю работать, писать, чтобы к пятнице все сдать и управиться. И потому с сей минуты мне предстоит дня три сущей каторги. Федор Достоевский

Чем оправдаю я то, что сегодня еще ничего не написал? Ничем. Тем более что мое состояние не наихудшее. У меня в ушах все время звучит призыв: «Приди ж, незримый суд!» Франц Кафка

Бывают минуты, когда я нахожу, что лучше бы мне никогда не писать ни одной строчки, а жить, как и все добрые, честные люди, довольные своей будничной жизнью, зарабатывать хлеб насущный и мирно дожить до могилы, не ломая себе головы ни над чем. Ганс Христиан Андерсен

Я в ужасной тревоге, потому что должен повторить в третьей главе те же эффекты, что были уже во второй. Иные ловкачи с помощью ухищрений сумели бы обойти затруднение. Я же, точно вол, тяжело увязну в самой гуще, таков мой метод. <…> И не раз я приду в отчаяние, отделывая этот абзац! Эта книга угробит меня. Гюстав Флобер

Начинал до пяти пьес и бросал,— которую в начале, которую в половине. Дума-то перерастает дарованьишко и не дает ему ходу; а не писать нельзя: хоть плачь, да пиши. Вот отчего седеет голова-то. Александр Островский

Я вот всегда волнуюсь, когда иду наверх, прихватив бутылку. Там я сажусь перед пишущей машинкой и сижу минут пятнадцать. Я поднимаюсь наверх, не чтобы писать, а потому, что там машинка стоит. И если она не начинает печатать, то я понимаю, что, возможно, сегодня-то я и окочурюсь. Чарльз Буковски

Пишу о нашей любви. Это сверхъестественно тяжело. Я же просто отдираю корки с сердца и разглядываю его, чтобы записать, как оно мучается. Андрей Платонов

Пытаюсь писать стихи. Убожество выходит! Иван Бунин

Я садился за стол и хотел писать. Я клал перед собой бумагу, брал в руки перо и думал. Я знал, что мне надо написать что-то, но я не знал что. Я даже не знал, должны это быть стихи, или рассказ, или какое-то рассуждение, или просто одно слово. Я смотрел по сторонам, и мне казалось, что вот сейчас что-то случится. Но ничего не случалось. Это было ужасно. Если бы рухнул потолок, было бы лучше, чем так сидеть и ждать неизвестно что. Даниил Хармс

Проблема не в писательском блоке, а в том, что постоянно отвлекаешься. <…> Меня зовут то в Южную Африку, то в Дубай — ну кто откажется от бесплатной поездки в Дубай? Джордж Р.Р. Мартин

Летом неохотно работается. Нет ощущения приближающейся смерти. <…> Единственное, что остается, если взялся за роман,— это во что бы то ни стало довести его, проклятый, до конца. Эрнест Хемингуэй

Люди, с писательской работой не знакомые, думают, что можно очень удачно сочинять, если хорошо выспался, погулял, подышал свежим воздухом, сел у окна и любуешься пейзажем. На это большинство писателей ответят воплем: «Ничего не сочинишь!» Тэффи

Вчера был день моего рождения. Итого, минул целый год, а творческих свершений как будто едва прошел месяц. О печаль и стыд... я ничего не сделал! Сэмюэл Кольридж

Писал ночью. Накорябал на скорую руку черт знает что. Противно читать. Михаил Булгаков

Я не пишу ничего — не могу! <…> Я способен только грызть себя, чем и занимаюсь со всеусердием, не только наяву, но даже и во сне. Николай Лесков

Каждый день я добросовестно сижу — я сижу по восемь часов, сижу и все. За это время я пишу от силы три предложения, которые стираю, прежде чем в отчаянии встать из-за стола. Иногда приходится взять себя в руки и напрячь все силы, чтоб не начать биться головой о стену. Я хочу выть до пены изо рта, но не позволяю себе. Джозеф Конрад

Я был не в состоянии писать и мог только дремать да потягивать лимонад. Чарльз Диккенс

Наступает уныние, которое нельзя излечить ничем. Страница перечеркивается, берется новый лист и в правом углу пишется в десятый раз за сегодняшний день цифра 1. - Юрий Олеша

Беру программу романа, но надежды писать у меня мало: потому что герой труден и необдуман, и притом надо начинать. Если напишу начало, то когда будет конец? Иван Гончаров

Самая приятная вещь в жизни писателя — это ждущая тебя пустая страница. Самая кошмарная вещь в жизни писателя — это ждущая тебя пустая страница. Джоан Роулинг

Писать не могу — пойду косить. Лев Толстой

-=-

БРЕДБЕРИ поэт ФАНТАСТ

https://www.youtube.com/embed/m4vdxcq5HAI

Великий-поэт-БРЕДБЭРИ-_-200 (700x438, 181Kb)

ВОТ КАК ВОСТОРЖЕННО ГЕНИАЛЬНЫЙ

БРЭДБЕРИ ПИШЕТ О ТВОРЧЕСТВЕ

Рэй Брэдбери

Каждое утро я вскакиваю с постели и наступаю на мину. Эта мина – я сам. После взрыва я целый день собираю себя по кусочкам.

Принято считать, что писательство – это тяжелый, мучительный, ужасающий труд, кошмарное занятие. Но дело в том, что мои истории вели меня по жизни. Они звали, я шел на зов. Они подбегали и кусали меня за ногу – я отвечал тем, что записывал все, происходящее во время укуса.

Писатель обязан быть прежде всего одержимым. Его должно лихорадить от жара и восторга. Без этого горения ему лучше заняться чем-то другим – собирать персики, рыть канавы; видит Бог, это будет полезнее для здоровья. Как давно вы сочинили рассказ, в котором ваша истинная любовь или истинная ненависть, так или иначе, вылилась на бумагу? Когда вы в последний раз отважились высвободить свое нежно любимое пристрастное мнение, чтобы оно било в страницу, как молния? Что у вас в жизни – самое лучшее, а что – самое худшее, и когда вы уже удосужитесь поведать об этом миру, шепотом или во весь голос?

Когда меня спрашивают, где я беру идеи, я смеюсь. Это так странно: мы так заняты тем, что рыщем снаружи в поисках способов и путей, что нам некогда заглянуть внутрь.

Если вы собираетесь убедить читателя в том, что он и вправду попал в созданный вами мир, вам нужно воздействовать на все его органы чувств поочередно: цветом, звуком, вкусом, фактурой. Если читатель чувствует солнечное тепло у себя на коже, чувствует, как его рукава развеваются на ветру, значит, полдела готово. Самые невероятные истории можно сделать правдоподобными, если читатель – всеми своими чувствами – ощущает себя в гуще событий. Значит, ему не удастся остаться в стороне. Ему волей-неволей придется участвовать.

Читайте авторов, пишущих так, как мечтаете писать вы сами, мыслящих так, как вам самим хочется мыслить. Но читайте и тех авторов, которые мыслят не так, как вы, или пишут не так, как хотелось бы писать вам – для того, чтобы получить стимул посмотреть в том направлении, куда вы и не взглянули бы многие годы.

Чтобы кормить свою Музу, нужно самому с детства испытывать вечный голод – неутолимое желание жить. Если у вас было не так, начинать уже поздновато. Но лучше поздно, чем никогда. Ну что, вы готовы?

Кормление Музы представляется мне бесконечной погоней за увлечениями и привязанностями, проверкой этих привязанностей на предмет соответствия с твоими теперешними и будущими потребностями, движением от простейших фактур – к более сложным, от наивных – к более искушенным, от кондовых – к интеллектуальным.

Я слышал, как простые фермеры рассказывают о своем самом первом урожае пшеницы на первой ферме после переезда из другого штата, и если это говорил не Роберт Фрост, то его брат, пусть даже и пятиюродный. Я слышал, как машинисты рассказывают об Америке в духе Томаса Вулфа, который исколесил всю страну на своем авторском стиле, как они сами разъезжают по ней на своих локомотивах. Я слышал, как матери рассказывают о долгой ночи после рождения их первенца, когда они боялись, что могут умереть вместе с ребенком. Я слышал, как бабушка рассказывала о своем первом бале в семнадцать лет. И все они, воспламенившись душой, стали поэтами.

Текст рождается из непреходящего любопытства ко всем видам искусства: от плохих радиопостановок до хорошего театра, от детских стишков до симфонии, от хижины в джунглях до «Замка» Кафки – рождается умение отсеивать лишнее, находить правду, пробовать ее на вкус и сохранять для последующего употребления. Быть сыном своего времени означает уметь делать все перечисленное. И не отворачивайтесь ради денег или тщеславия от всего, что собрали за жизнь.

Нам всем нужно, чтобы кто-то, кто старше, мудрее и выше нас, сказал, что мы все-таки не безумцы и то, что мы делаем, это нормально. Нормально, черт побери, замечательно! Ведь так легко засомневаться в себе: как посмотришь вокруг, на сомкнувшихся в едином мнении других писателей, других интеллектуалов, так и зальешься краской виноватого стыда.

Многие люди, когда им исполняется четырнадцать или пятнадцать, избавляются от своих детских любовей, от своих первых интуитивных увлечений, отвергают их поочередно, и когда эти люди становятся взрослыми, в них уже не остается веселья, упоения, пыла и вкуса к жизни. Их осуждают другие, и они сами себя осуждают и тем самым вгоняют себя в смятение.

Вся моя творческая активность, все мое развитие, все мои новые работы и новые любови вышли из той первозданной детской любви к чудовищам, которая открылась во мне в пять лет и которую я бережно сохранил и в двадцать, и в двадцать девять, и в тридцать лет.

Именно с этого и началась моя карьера писателя-фантаста. Я больше никогда не слушал тех, кто насмехался над моим увлечением космическими полетами, цирками или гориллами. Если что-то подобное происходило, я забирал своих динозавров и выходил из комнаты.

На протяжении десяти лет я сочинял, как минимум, один рассказ в неделю, почему-то догадываясь, что однажды настанет день, когда я все-таки перестану себе мешать, и все станет получаться само собой.

Когда мне было двадцать с небольшим, я жил по следующему расписанию. В понедельник, с утра пораньше, я делал первый набросок нового рассказа. Во вторник я его правил. В среду правил опять. В четверг правил снова. В пятницу выправлял еще раз. В субботу, с полуденной почтой, я отправлял в Нью-Йорк шестой, и окончательный, вариант. А в воскресенье? В этот день я обдумывал все безумные идеи, дравшиеся за мое внимание.

Если перебрать все мои рассказы, там найдется всего лишь один или два, написанных по горячим следам происходивших со мной событий. Почти всю жизнь я отчаянно сопротивлялся, когда меня посылали куда-нибудь проникаться местным колоритом, «впитывать» нравы туземцев, пейзажи и впечатления. Я давно понял, что не могу мыслить прямолинейно, что почти всю работу по «впитыванию» выполняет мое подсознание и что может пройти много лет, прежде чем на поверхность всплывут впечатления, готовые к использованию.

Чем больше я делал, тем больше мне хотелось делать. Ты становишься жадным. Тебя лихорадит. Тебя опьяняет работа. Ты не спишь по ночам, потому что идеи – твои собственные чудовища – рвутся на волю и заставляют тебя ворочаться с боку на бок. Это замечательный образ жизни.

-=-