Мы заходим в серую, бетонную четырнадцатиэтажку. Подъезд выкрашен в зеленый цвет. Пахнет свойственным только подъездам и подвалам запахом.
Пятый этаж, выйдя из лифта, я почему-то сворачиваю направо. Он, ни говоря ни слова, идет налево к самой дальней двери и достает ключи. Оглянувшись, я замечаю его на другом конце лесничной площадки и передвигаю ноги в эту сторону. Порознь за это время открывает дверь и заходит. Я, не останавливаясь, вхожу за ним.
Благополучно, как видно, живет семейка! Не то что наша: пять человек в двухкомнатной квартире, с бабушкой вместе.
Разуваемся. У меня дырка на носке на правом, на большом пальце. Причем большая с- палец весь в нее влезает, точнее, вылезает. Становится стыдно за себя. Через секунду - по фигу.
По давно установившейся, почти единственной полезной привычке, я спрашиваю, где ванная, чтобы помыть руки. Наверное, у Порознь этой привычки нет. А он не ожидал, что она есть у меня, поэтому смотрит на меня удивленно, но отвечает, что справа, чуть по коридору, вторая дверь. Пока иду, приходит в голову мысль, что он удивился не из-за того, что я хочу помыть руки. А потому, что спросил, где находится ванная,а не туалет. Ведь сейчас в богатеньких кваритирах эти два удобства находятся в одном месте. Как сказала бы мама: смежные санузлы.
Да, и потом, он наверное подумал, что я хочу в туалет. Мне стало неудобно, что он подумал, причем незаслуженно подумал,что я ссать иду. Неудобно, как будто он подумал на меня что-то похабное. Быстро и уже привычно подавив в себе эти глупые чувства, включаю воду. Горячая вода...
Иду на кухню. (Догаться о ее местонахождении совсем несложно - я из прихожей ещё ее увидел.)
Он уже помолол кофе и ссыпает его в джезву. Наливает воду из большой десятикиллограмовой пластмассовой бутылины и ставит на красный разогревшийся кружок на плите.
Садится на стул напротив меня, кладет голову и на руки. И смотрит мне в глаза. Я чувствую, что надо что-то сказать. Но совершенно не знаю, что сказать. Понимаю, что за последние пять минут я испытал это противное чувство уже три раза : из-за равного носка и пальца, из-за туалета и мытья рук, и вот из-за этого взгляда, его ожидания и моего расстерянного молчания. Возникает мысль, что во всем виновата квартира. Его квартира. Вот пусть и говорит он.
Но Порознь просто сидит и смотрит на меня.
"А может он и не ожидает, что я что-нибудь скажу? А я тут, как скромная девушка на первом свидании, сижу и пытаюсь найти слова, чтобы хоть что-нбудь сказать." - после этих мыслей в меня снова вселяется состояние вселенского спокойствия.
Порознь тем временем подходит к плите и помешивает кофе. Сосредоточенно смотрит в джезву минуты две: ждет, пока кофе начнет подниматься, чтобы недопустить его до кипения.
Дожидается. Выключает красный кружок на плите - он постепенно меркнет, превращаясь в черный.
Порознь разливает кофе по двум коричневым кружкам. Ставит на стол. Одну - ближе ко мне.