хочется, чтобы вы знали.


Со мной не надо общаться только потому, что когда-то начали.

я кому-то ещё нужен. Меня кто-то вчера искал.

Сами себя
Не видя, в небе ночном
Мы плывем.

Повыше стараясь держаться,
Чтобы не было видно,
Как внизу люди копошатся.

Лишь одинокие
Звуки саксофона услышав
Мы тихо спланируем вниз.

Чтобы увидеть
Далеко внизу мызыканта,
Одиноко выводящего звуки свои

И лишь совершив эту ошибку,
Мы грустно понимаем,
Что так всегда и бывает.

И, отведя глаза от саксофона,
Мы уже видим друг друга,
Как в прерывистом зеркале лужи.

В глазах - спокойствие, печаль,
Мы просто ночи отданы
Во избежание любви.

Чтоб больно не было бы
Нам, и тем,
кто жинь свою отдал.

Отдал за то,
Чтоб мы не были
отданы любви.

И непонятно нам теперь,
Что было б лучше
Тем глазам:

Спокойствие и грусть,
Или слепой прыжок
В горенье чувств.

Так, без надежды на ответ
Мы будем плыть ещё сто лет,
Ещё сто лет, и сотни лет.

Стараться будем мы
Узнать, как в даль, повыше
нам слетать.

Чтоб никогда не слышать вновь
Отчаянные крики саксофона
Про любовь.

Жмурки - спрятался в гробу -
Соседи стирают,
Вешают на проволоку судьбу.
Музыка. Марш.
Первые такты мазурки -
Вывожу даму
В трубу

я совсем не мужчина - так - обиженный чацкий
мечта молодого студента, беда наркомана.

Надоелоходитьпополам

меня всегда поражают люди, которые думают, что понимают, что я говорю

Для начала я просто беру в руки толстостенную кружку и смотрю в засасывающую черноту кофе. А руки согреваются, греются, нагреваются.. горячо. Но кружку все равно не отпускаю: то-ли эксперимент ставлю на себе, как долго смогу терпеть обжигающее тепло любимого напитка, то-ли просто потому, что вошел в какой-то непонятный транс, когда кажется, что вот сейчас чуть двинешься - и сломается та яичная скорлупка такого гостеприимного, глубоко привязывающего к себе мирка. Но все же не выдерживаю и ставлю кружку на стол, так и не отпив ни глотка, лишь уловив ноздрями знакомый запах.
- А что ты больше всего любишь на свете, а, Шива?
- Наверное, рисовать.
- Ну и как, хорошо рисуешь?
- Ды нет, вообще-то. Просто люблю. Ведь можно не уметь что-то делать, но любить.
Его лицо не меняется, но я знаю, что он меня не понял: нужны примеры.
- Ну например, можно не уметь играть в хоккей, но любить это делать. Все время падать, набивать огроменые шишки, но с упорством кролика любить играть в хоккей. А можно и не пробовать. А просто любить.
- Ну да, вообще-то. Но зачем?
- А разве когда любишь, задаешься вопросом "зачем"?
- Угу. И обычно отвечаешь "не знаю".
- Угу. И ещё понимаешь, что смысл искать как-то бесполезно и совсем неромантично.
- Ну вот. Ещё один романтик. Развелось нас..
- Да. А ещё тех, кто в любовь верит. Ты ведь веришь в любовь?
- Нет. Я в секс верю. А в ту вселенскую любовь, о которой все мечтают...наивно это слишком.
- Да ты циник. - смотрю на него с улыбкой. - И романтик в то же время. Вообще странно...быть романтичным во всем, что не касается любви. Обычно наоборот.
- А я - редкий экземпляр.
- Я тоже.
Мы улыбаемся друг другу и потом ещё двадцать минут молчим.

Мы заходим в серую, бетонную четырнадцатиэтажку. Подъезд выкрашен в зеленый цвет. Пахнет свойственным только подъездам и подвалам запахом.
Пятый этаж, выйдя из лифта, я почему-то сворачиваю направо. Он, ни говоря ни слова, идет налево к самой дальней двери и достает ключи. Оглянувшись, я замечаю его на другом конце лесничной площадки и передвигаю ноги в эту сторону. Порознь за это время открывает дверь и заходит. Я, не останавливаясь, вхожу за ним.
Благополучно, как видно, живет семейка! Не то что наша: пять человек в двухкомнатной квартире, с бабушкой вместе.
Разуваемся. У меня дырка на носке на правом, на большом пальце. Причем большая с- палец весь в нее влезает, точнее, вылезает. Становится стыдно за себя. Через секунду - по фигу.
По давно установившейся, почти единственной полезной привычке, я спрашиваю, где ванная, чтобы помыть руки. Наверное, у Порознь этой привычки нет. А он не ожидал, что она есть у меня, поэтому смотрит на меня удивленно, но отвечает, что справа, чуть по коридору, вторая дверь. Пока иду, приходит в голову мысль, что он удивился не из-за того, что я хочу помыть руки. А потому, что спросил, где находится ванная,а не туалет. Ведь сейчас в богатеньких кваритирах эти два удобства находятся в одном месте. Как сказала бы мама: смежные санузлы.
Да, и потом, он наверное подумал, что я хочу в туалет. Мне стало неудобно, что он подумал, причем незаслуженно подумал,что я ссать иду. Неудобно, как будто он подумал на меня что-то похабное. Быстро и уже привычно подавив в себе эти глупые чувства, включаю воду. Горячая вода...
Иду на кухню. (Догаться о ее местонахождении совсем несложно - я из прихожей ещё ее увидел.)
Он уже помолол кофе и ссыпает его в джезву. Наливает воду из большой десятикиллограмовой пластмассовой бутылины и ставит на красный разогревшийся кружок на плите.
Садится на стул напротив меня, кладет голову и на руки. И смотрит мне в глаза. Я чувствую, что надо что-то сказать. Но совершенно не знаю, что сказать. Понимаю, что за последние пять минут я испытал это противное чувство уже три раза : из-за равного носка и пальца, из-за туалета и мытья рук, и вот из-за этого взгляда, его ожидания и моего расстерянного молчания. Возникает мысль, что во всем виновата квартира. Его квартира. Вот пусть и говорит он.
Но Порознь просто сидит и смотрит на меня.
"А может он и не ожидает, что я что-нибудь скажу? А я тут, как скромная девушка на первом свидании, сижу и пытаюсь найти слова, чтобы хоть что-нбудь сказать." - после этих мыслей в меня снова вселяется состояние вселенского спокойствия.
Порознь тем временем подходит к плите и помешивает кофе. Сосредоточенно смотрит в джезву минуты две: ждет, пока кофе начнет подниматься, чтобы недопустить его до кипения.
Дожидается. Выключает красный кружок на плите - он постепенно меркнет, превращаясь в черный.
Порознь разливает кофе по двум коричневым кружкам. Ставит на стол. Одну - ближе ко мне.

Но и в этой тихой ненависти, которую ещё пессимизмом называют, есть своя прелесть - к тебе не лезут с вопросами без особой необходимости. Кроме, разве что, этого случая. Когда к Порознь подошел я и задал вопрос.
А я.. я просто увидел своего. Того, с кем можно разговаривать, не пытаясь спрятаться за какой-нибудь маской. Как будто выделил его из всех. Как змея, которая чувствует, откуда исходит тепло. Остальное ее не интересует. Это остальное - серое. И вот только одно теплое существо видится красным цветом. Эта красная тень как будто подрагивает в такт твоим и его синхронным ударам сердца. И этот ритм успокаивает, вселяет в тебя уже забытое чувство искреннней радости от того, что рядом находится человек.

А У МЕНЯ СЕГОДНЯ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ. ПОЗДРАВЛЯЮ ВСЕХ. хех) ну лан, всего.
Да...спасибо, девочки мои, спасибо, что вспомнили и даже поздравили (Чашка_кофе и Люкси)

а у меня аватар появился

До самого дома мы идем молча. Вроде и хочется что-то сказать, но, когда уже совсем соберешься - и воздуху наберешь, и рот откроешь - становится понятно, что говорить это бесполезно. То есть и он и я это прекрасно знаем, а рассказывать очевидное..зачем? Поэтому мы думаем вместе. "Графитти на железном заборе симпатичное." - оба подумаем, кивнем (то ли себе, то ли друг другу - особой разницы нет) и идем дальше. Пока шли, мы продумали о разных вещах. Не только о графитти. Ещё о слойках с самыми разными начинками, когда проходили палатку, где торгуют ими. Понюхали воздух вокруг этой палатки - поняли, что хотим есть. Я вытащил пачку, взял пару сигарет, одну отдал ему. Чтобы совсем паршиво не было. Потом мы подумали об осени. Замечательная в этом году осень. До самой середины октября - и все "бабье лето". Не каждая осень такой выдается. Потом вспомнили про то, какая она была в прошлом году. Вспомнили, где мы были в прошлом году - тут у нас получились, наверное, разные мысли. Но чувство единства не терялось. Уже через полгода мы будем знать друг о друге практически все, и это как-то почувствовалось. Мы просто знали, что потом будем в курсе тех событий, что произошли до этой встречи. Я узнаю о том, что прошлой осенью Порознь хотел уйти из дома, но не знал куда. Поэтому ушел просто, как он выразился "туда", то есть "никуда". Пока он шел в это свое "туда", он придумал, что можно было бы и поехать куда-нибудь. Пришел на Казанский вокзал, сел на электричку и доехал до ПанкОв. Всю ночь шатался непонятно где, замерз и проголодался. Хотелось домой. Но не туда, откуда ушел. Хотелось дом - скорее так. Утром он продал мобильник и пошел искать кваритру. Точней, объявления о сдаче квартир. Но они были все какие-то дорогие. Потом он подумал, зачем ему это надо - и так на халявных харчах живет. Ничего особо от него не требуют. Вот и решил, что пока рано. Пока можно жить на чужом горбу и даже в радость этим чужим, почему бы и не расслабиться. Мы не герои. Мы ищем легкие пути, забывая, что идем по этому легкому пути. А стоит поныкаться в стороны - сразу понимаешь, что в общем-то тот путь, по которому шел - не так уж плох. И вообще все чудесно. Возвращаешься. Снова рутина, снова легко, снова надоедает. Но, помня о неудачных поисков чего-то лучшего, идешь себе дальше, начиная тихо ненавидеть себя, а зодно и всех остальных. Чтоб неповадно было.

Здесь пахнет тишиной..

- Ага.
- Смотри какой. - Порознь смотрит куда-то справа от меня. Оглядываюсь. Молодой человек. На вид - лет 25 - не больше. Как будто загримирован под "неудачника" в очередной американской комедии: худощавый,в мешковатом костюме неопределенно-серого цвета, волосы - сальные, наверняка с перхотью, косой пробор. На покрасневшем от тяжести носу - квадратные очки с толстенными линзами,которые по размеру вполне могли бы сойти и за сноубордические. Шел он как-то неровно. Наверное, думал о каких-нибудь сложнейших соединениях метана или о функциях отростков на малой берцевой кости. - Гений, наверное, какой-нибудь. Тоже забытый человечеством. Хотя, может, кто и вспомнит когда-нибудь. После смерти этого самого гения. - продолжает он после глубокой затяжки.
- Как думаешь, с кем он живет?
- С бабушкой.
- А где работает?
- Преподом в каком-нибудь универе.
- Химик?
- Не, скорей биолог. От химика химикатами несет за километр.
- Или программист.
- Или геолог.
- Или...ну ещё какой-нибудь.
- Не так важно.
- У тебя муха на плече.- он щурится на свое плечо, в это время муха, почуяв опасность, отползает чуть пониже. Все-таки наглая, могла б и улететь. Несколько секунд он сосредоточенно на нее смотрит. А потом медленно возвращает положение головы в обычное состояние.
- Эй.
- Кофе бы. Далеко живешь?
- Я спросил. - какой настырный. Улыбаюсь.
- Ладно. Детей нет. Холост. Вчера нашел работу. Последний день свободы. Последняя двадцатка в кармане, на которую в палатке можно купить дрянного, зато горячего кофе. Но лучше сохранить на билет в метро, чтобы добраться до квартиры, которую снимаю в этом городе. Мне нравится сушить листья, качаться на качелях и читать. Бывает, становлюсь мизантропом. В такие моменты перестаю быть лентяем и провожу генеральную уборку в квартире. Не пишу стихи. - пока хватит, решил я, понадеясь, что и с такой характеристикой можно пустить в собственную квартиру.
Порознь поворачивается ко мне лицом и пристально смотрит в глаза, после чего, лениво раздвигая губы, произносит:
- Ладно, пойдем. Здесь посидели - и хватит. Теперь будем сидеть там.
Я кивнул, и мы синхронно-медленно, опираясь на левую руку, поднимаемся с бордюра.

А жизнь - она круче любых приколов.

вот так вот. был мальчиком-тихоней, а теперь девочка отторва с двумя "т". расту. определенно!

В колонках играет - Бетховен

- Порознь?
Я смотрю на невысокого,щупленького мальчика,который идет порознь с жизнью.
Сгорбился.
Сидит на бардюре и молча курит,думая о своем и наслаждаясь осенью.
Он удивленно,медленно поднимает глаза, после того, как я его окликнул. Он явно не хотел сегодня столкновений с кем-то из людского пола. Мало того,знакомых,с которыми,на крайняк,и помолчать можно - привыкли,как-никак к твоему дерьму в голове. А если кто-то явно незнакомый, странного вида,совершенно неинтересный тип,внезапно отрывает от собственных тягостных дум - ему,по-видимому,становится совсем фигово. Он зло смотрит на меня,ожидая,что же ещё я могу выкинуть,что может быть хуже.
- Хм...занчит...ты ещё жив...ты даже существуешь...ну хорошо...
- Ни хуя. Нет в этом ничего хорошего. Уж поверь мне.
- Что-то есть. Мало?..А много и не бывает с таким раскладом,как у нас с тобой.
Он ошарашено смотрит на меня, иногда заглядывая в глаза - вдруг, интересное что там увидит, или что-то, что может объяснить внезапное появление неряшливого парня перед ним. И правда, подходит какой-то давно не стриженный,небритый тип и говорит о странных вещах. "Но ведь и место здесь странное. Чего же удивляться, что в странном месте случаются странные вещи"(Харуки Мураками).
- Ты кто?
- Шива.
Даю ему руку - формальное мужское приветствие - хоть в чем-то я должен походить на нормального человека - неотъемлимая уступка обществу. Если уж уступаешь, устпай ему в мелочах - так получается сохранить свое "я". Я как бы раздваиваюсь на себя и меня. (где-то я это уже слышал...)
Он по инерции берет мою руку, но вместо того, чтобы пожать, держит в своей - никак не сообразит, что же с ней дальше делать. Но потом,наконец, соображает, но все равно не поживает, а просто отпускает.
- А почему я - Порознь?
- Ты идешь попрознь ото всех. Не в ногу с жизнью.
После некоторой паузы добавляю:
- Знаешь...странно, что ты вообще дожил до такого возраста...
- Ага.
Его глаза уже не выражают ни удивления, ни шока от моего наглого вторжения в его мирок. Они не выражают ничего - многолетний опыт. Такой натренированный взгляд, как будто о носит невидимые темные очки,скрывающие его "зеркала души" от других.
Успокоился. Вот и умничка.
Я опускаюсь рядом с ним на бардюр. Достаю сигарету,прикуриваю...

Жив.

В колонках играет - мультики
Настроение сейчас - черепашье, сказал же

Мне снился кофе. Проснулся от того, что безумно хочу кофе. Встал (хлопаем в ладоши, для особо тормознутых - ЭТО НАСТОЯЩИЙ ПОСТУПОК НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНЫ, потому что чтобы встать нужна большая сила воли..мня..)
Сварил. (довел до кипения, не уследил-(( )
Теперь пью. Хоть и не очень вкусно, все равно наслаждаюсь, потому что я знаю, что лень сварить ещё, по крайней мере до того времени, как внизу останется мутная жижица, на которой особо успешные гадалки могут увидеть твою судьбу со всеми втекающими и вытекающими предследствиями и послеследствиями.
Параноя. Я позхож на эту вот черепаху - - в душе. Примерно такое же состояние.