«3 апреля 1978 года  Вчера был наш профессиональный праздник – День геолога. В честь этого дня на Лысой горе состоялся турслёт, но наша группа не принимала в нём участие, т. к. ещё в субботу мы всей группой отправились на наше излюбленное место – на Капитоновку. Сборы были долгими и нудными. По стечению обстоятельств я оказался на квартиру Сани Кистина и Феди Фомых. Я просидел там часа два. …

 

Как сборы  не тянулись, мы, наконец, все очутились у костра. Народу было порядочно. Вместо отсутствующих Л. Пироговой и О. Сардумовой у костра были Мишка Матвеев, Саня Ополев, Серега Хонок и Жаннка Т - ец. Всё шло по заведённому распорядку: был натаскан лапник для сиденья, дрова для костра, сварен суп, раскупорены бутылки с водкой. У костра меня ждала приятная неожиданность. Аня нагло встала со своего места, где она находилась до этого и, подойдя ко мне, села рядом со мной, начав при этом вести непринуждённый разговор. От этой  «наглости», которой я, по правде говоря, был ошарашен, всё внутри меня, чем я хотел отгородиться от этой «бездушной твари» - как я величал её, стараясь этими словами прибить её в своём сердце, мгновенно рухнуло. N как – то сразу отодвинулась и я вот уже второй день думаю об этой своей мучительнице…

 

После выпивона, явно недостаточного для меня, как и всегда в таких случаях, я «окостенел» и замолк, хотя слова сами рвались на волю и руки желали выполнить свою миссию – стать оградой для сокровища, заключённого в них… Аня с Людкой Когоровой в двенадцатом часу ночи ушли домой, а я с несколькими ребятами отправился  на кладбище. Там я подумал о бесцельности моего возвращения к костру и «отстал от стаи». Поплутав немного по этому царству мёртвых, я выбрался на дорогу и отправился на Прииск. Ужасно захотелось спать. Я уж подумывал, а не завалиться ли под каким – нибудь кустом?!... Но всё же в 10 минут второго я был дома, а ещё через несколько минут спал».