Читатель, ты, вероятно, хочешь знать о том, почему книга не озаглавлена просто "Самоубийство"? Почему из сонма людей, добровольно ушедших из жизни, выбраны только писатели? Исследователь поясняет: "Литераторы взяты как частный пример homo sapiens, достаточно компактный, легко идентифицируемый и к тому же наиболее удобный для изучения. Вообще-то эта книга не о писателе-самоубийце, а о человеке-самоубийце. От обычного человека писатель отличается тем, что в силу своей эксгибиционистской профессии выставляет душу на всеобщее обозрение, мы знаем, что у него внутри" (С. 11). Речь идет о том, что писатели-самоубийцы обосновывали свое непоправимое решение в художественных текстах, оставляли предсмертные записки, да и вообще их биографии просто-напросто хорошо изучены-реконструированы. Исследование завершает "Энциклопедия литературицида" (термин французского поэта-символиста Артюра Рембо, умершего "своей" смертью; 1854-1891), представляющая собой собрание в алфавитном порядке кратких, но весьма емких биографий 350-ти литераторов-самоубийц. "Rossika" насчитывает 41 имя, много, но японцы, англо- и немецкоговорящие литераторы нас опережают в этом мрачном соревновании.

Первая часть книги, включающая шесть разделов, множество главок и приложений, называется "Человек и самоубийство". "История вопроса" прослеживается на основе изучения в соответствующих ракурсах античности, средневековья, нового времени, прошлого столетия, которое в трактате-эссе названо "веком самоубийств". Именно в XX веке самоубийство, считавшееся ранее церковным и уголовным преступлением (например, в Великобритании "неудачная" попытка самоубийства до 1861 г. каралась смертной казнью; до 1961 г. Англия сохраняла "в кодексе антисуицидальную статью" - С. 32; почти во всех странах Европы имущество самоубийц не наследовалось, а "отходило в казну"), стало практически обыденным явлением, зачастую формой последнего протеста против жестокого обезбоженного мира. Уделяет автор сочувственное внимание и в высшей степени дискуссионной проблеме "эвтаназии" (греч. эу+танатос - "хорошая смерть"), то есть добровольной смерти как избавления от неизлечимой и мучительной болезни (С. 40-49). Кстати, парламент Нидерландов еще в 1993 г. впервые допустил эвтаназию.

Компактен, но чрезвычайно содержателен раздел книги, посвященный анализу отношения религии к суициду: христианства, иудаизма, ислама, индуизма и буддизма, тоталитарных сект (С. 50-94). Увы, восточные культы, пожалуй, более снисходительны к человеку. В разделе "Философия" скомпонованы суждения "за и против" ("Pro и Contra") одномоментного избавления от всех страданий лучших умов человеческих. Немецкий поэт-романтик Новалис (Ф. Фон Харденберг; 1772-1801) и французский писатель-экзистенциалист Альбер Камю (1913-1960; оба - не самоубийцы) сформулировали положение, согласно которому самоубийство - важнейшая философская проблема (деяние), пусть человек, добровольно уходящий из жизни, малограмотен и слыхом не слыхал о "философии". Почему? Что думает об этом автор? Читайте - и обрящете (С. 95-127). Особое внимание хочу обратить на "приложение" "Сомнения Достоевского", где тонко и искусно рассмотрено преломление магистральной для писателя темы самоубиства, мучившей его всю жизнь (С. 128-146). Специальные разделы отведены в трактате-эссе "теориям" и "географии" самоубийства (С 147-258). Особое внимание читателя обращаю на ошеломляюще жестко информативные главки: "Самоубийство по-русски", "Самоубийство по-английски" и "Самоубийство по-японски". Нам, живущим в эпоху глобализации, блазнится, что скоро все люди станут одинаковыми, в том числе и в отношении к жизни и смерти, но… все не так. Об этом и идет речь в книге Г.Чхартишвили.