Цитата сообщения ВЫШЕНЬ БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"..."ГОЛУБИНАЯ КНИГА"

ГЛУБИННАЯ КНИГА

Восходила от Востока туча сильная, гремучая,
Туча грозная, великая, как жизнь людская - длинная,
Выпадала вместе с громом Книга Праотцев могучая,
Книга-Исповедь Глубинная,
Тучей брошенная к нам,
Растянулась, распростерлась по равнинам, по горам.
Долин_ы_ та Книга будет - описать ее нельзя,
Поперечина - померяй, истомит тебя стезя,
Буквы, строки - чащи леса, расцвеченные кусты,
Эта Книга - из глубинной беспричинной высоты.
К этой Книге ко божественной,
В день великий, в час торжественный,
Соходились сорок мудрых и царей,
Сорок мудрых, и несчетность разномыслящих людей.
Царь Всеслав до этой Книги доступается,
С ним ведун-певец подходит Светловзор,
Перед ними эта книга разгибается,
И глубинное писанье рассвечается,
Но не полно означается узор.
Велика та Книга - взять так не поднять ее,
А хотя бы и поднять - так не сдержать ее,
А ходить по ней - не выходить картинную,
А читать ее - прочесть ли тьму глубинную.
Но ведун подходит к Книге, Светловзор,
И подходит царь Всеслав, всепобедительный,
Дух у них, как и у всех, в телесный скрыт цветной убор,
Но другим всем не в пример горит в них
свет нездешний, длительный.
Царь Славянский вопрошает, отвечает Светловзор.
"Отчего у нас зачался белый вольный свет,
Но доселе, в долги годы, в людях света нет?
Отчего у нас горит Солнце красное?
Месяц светел серебрит Небо ясное?
Отчего сияют ночью звезды дружные,
А при звездах все ж глубоки ночи темные?
Зори утренни, вечерние - жемчужные?
Дробен дождик, ветры буйные - бездомные?
Отчего у нас ум - разум, помышления?
Мир - народ, как Море, сумрачный всегда?
Отчего всей нашей жизни есть кружение?
Наши кости, наше тело, кровь-руда?"

И ведун со взором светлым тяжело дышал,
Перед Книгою Глубинной он ответ царю держал.
"Белый свет у нас зачался от хотенья Божества,
От великого всемирного Воления.
Люди ж темны оттого, что воля света в них мертва,
Не хотят в душе расслышать вечность пения.
Солнце красное - от Божьего пресветлого лица,
Месяц светел - от Божественной серебряной мечты,
Звезды частые - от риз его, что блещут без конца,
Ночи темные - от Божьих дум, от Божьей темноты.
Зори утренни, вечерние - от Божьих жгучих глаз,
Дробен дождик - от великих, от повторных слез его,
Буйны ветры оттого, что есть у Бога вещий час,
Неизбежный час великого скитанья для него.
Разум наш и помышленья - от высоких облаков,
Мир-народ - от тени Бога, светотень живет всегда,
Нет конца и нет начала - оттого наш круг веков,
Камень, Море - наши кости, наше тело, кровь-руда".

И Всеслав, желаньем властвовать и знать всегда томим,
Светловзора вопрошал еще, была беседа длинная.
Книгу Бездны, в чьи листы мы каждый день и час глядим,
Он сполна хотел прочесть, забыл, что Бездна -
внепричинная,
И на вечность, на одну из многих вечностей, пред ним
Заперлась, хотя и светит, Книга-Исповедь Глубинная.

Константин БАЛЬМОНТ

Кто только не брался на Руси пересказывать, трактовать, переводить и даже выдавать за апокриф, как масон Лихачёв, великий славянский эпос-Традицию "Голубиная книга". Я тут давал блистательную версию Заболоцкого: он, как и Бальмонт был славянистом и переводчиком от Бога: его "Слово о полку Игореве" не смог превзойти никто, да это и невозможно. Бальмонт затаил свои самоцветные славянские откровения в фольклоре, заговорах и переводах в сборнике "Жар-птица" с подзаголовком "Свирель славянина". Лето 1906 года он посвятил блужданиям среди родных просторов, пока салоны сходили с ума в догадках, куда опять подевался их кумир, находящийся тогда в зените русской и европейской славы, снисканной непревзойдённым до сих пор сборником о любви "Будем как солнце" и феерическими переводами западных поэтов на добрую сотню языков. Тогда, а позже в Гиперборее, раз и навсегда постигнув истинное величие Руси-России и её народа, её истинных истоков, он в благоговении припал к ним и до конца жизни черпал из них и щедро делился с нами. Нет, прошу поверить мне, на Руси другого такого поэта, сумевшего глубже него заглянуть к самым глубоким корням нашей великой самобытности первого Рода Земли - альвов-ариев. Мне не всё пока дозволено тут сказать, но я верю и жду: скоро. Для того выживаю и живу, борюсь и люблю...