УБИЙЦЫ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ
- Сохраняться будешь?
Девушка в палате гинекологического отделения больницы смотрела словно не на нее, а куда-то мимо. Безучастный вид, бледное заплаканное лицо.
- Да хочу сохранить, - тихо ответила Светлана.
- Мы тоже пытались, - отозвалась еще одна пациентка. - И я, и Галка вот, - она кивнула в сторону соседки, - только бесполезно все. Сказали: «Мертвый плод».
Здесь всем так говорят. А потом выскабливают...
...Вы можете сколько угодно убеждать себя, что с беременностью все нормально. Вам объяснят, что это не так, и найдут у будущего ребенка «патологию, не совместимую с жизнью». Вы будете слышать, как бьется его сердце, а вам скажут: «Мертвый плод». Вас направят на искусственное прерывание беременности, хотя, казалось, еще пять-шесть месяцев, и вас будет двое. Потому что ваш еще неродившийся малыш нужен не только вам.
Информационная справка
После развала СССР на постсоветском пространстве возник ряд «медицинских учреждений», занимающихся сбором и экспортом препаратов из абортивных материалов или поставками сырья для аналогичного производства на Западе. Именно страны Западной Европы и США являются основными потребителями дорогостоящей фармакологической продукции,изготовленной из абортивного сырья.
«Энтузиастами» кровавого бизнеса провозглашается очередная революция в медицине - еще бы, по их заверениям, препараты из абортивного материала - практически панацея, «эликсир молодости», а сфера их применения - от болезни Альцгеймера до импотенции. Добывается материал стандартно: женщины, собирающиеся сделать аборт (по медицинским либо социальным показаниям), пишут расписку: «...настоящим удостоверяю добровольное согласие на использование моего плода, полученного при бесплатной операции искусственного аборта, для научно-исследовательских целей с возможностью в дальнейшем их терапевтического применения». Стоимость «терапевтического применения» впечатляет: одна инъекция препарата обходится в 500-2000 долларов. При этом чудодейственными биологическими свойствами зародыш обладает лишь в возрасте 14-25 недель.
В 1997 году в России, в Москве, триумфальное шествие чудо-препаратов прерывается неожиданно: выясняется, что Институт биомедицины взялся не только производить, но и продавать фетальные ткани. «Деятельность МИБМ, поставляющего эмбриональные ткани в США, - заявляют ученые на президиуме РАМН в феврале 1997 года, - может вызвать обвинения России как члена Совета Европы в нарушении международных норм, запрещающих продажу фетальных тканей». Через некоторое время в деле о торговле абортивными материалами возникают новые фигуранты - Научный центр акушерства и гинекологии и Центр репродукции человека.
Но к гонке за абортивным материалом в России, в Украине, других бывших советских республиках подключаются теперь уже коммерческие организации. И всем требуется сырье.
Бизнес на «жертвах аборта» становится причиной совершенно уникального явления: среди женщин все большую популярность приобретает профессия «человек-инкубатор». Это дамы, которые зарабатывают себе на жизнь исключительно тем, что беременеют, а после проводят искусственные роды. По неофициальной информации, «ходячему инкубатору» на всем протяжении беременности платят 150-200 долларов в месяц и снимают где-нибудь комнату. После аборта, сдав ценные зародыш и плаценту, женщина получает порядка 1000 долларов и, отдохнув, начинает все сначала. Максимальное количество таких беременностей - семь, после чего «инкубатор» теряет всякую способность к репродукции и зарабатывает кучу сопутствующих заболеваний. Мало кто из них доживает до 45 лет...
Наравне с торговлей детскими органами торговля абортивным материалом, уйдя в тень, все более набирает свои обороты.
«Он все равно умрет»
Светлана С. ждала второго ребенка. Как положено, встала на учет в женской консультации,.сдала бесчисленное количество анализов. До трех месяцев все было в порядке, женщина прекрасно себя чувствовала, плод развивался строго «по правилам». На тринадцатой неделе беременности у Светланы начались периодические боли. Поначалу она не придала этому значения, но через три дня решила на всякий случай сделать УЗИ. По направлению из женской консультации в больницу.
- Меня, честно говоря, очень напугали соседки по палате, - рассказывает она. - Но я сначала подумала, что они расстроены из-за того, что беременность прервалась. Тем более, как потом выяснилось, одна из моих соседок теряет ребенка в этой гинекологии уже во второй раз. Я была уверена, что уменя все будет в порядке: дело в том, что точно такие же проблемы у меня были в первую беременность, но все прошло и я нормально родила.
Через пару часов Светлану отправили в кабинет УЗИ. На стульях перед кабинетом сидели 12 женщин. Разного возраста, по большей части на поздних сроках беременности - от 19 до 23 недель. Дальнейшее выглядело как кошмарный сон.
Пока я ждала УЗИ, из кабинета выходили женщины, которые сидели в очереди передо мной и уже прошли исследование, - говорит Светлана. - Всего их
было семь человек. Несколько женщин выходили в слезах и говорили, что УЗИ показало «мертвый плод». Я думала, что схожу с ума. Потом подошла моя очередь, я вошла. Врач-узист очень быстро провел мне аппаратом по животу – это и минуты не заняло - и сказал: «Ну, мертвый он у тебя. Сильно не переживай, сейчас почистим, в следующий раз родишь».
- Я вам не верю! - сказала Светлана, стараясь держаться как можно спокойнее. - Вы врете. Не может быть такого, чтобы у всех был мертвый ребенок. Я сделаю УЗИ в другом месте.
- Да что ты понимаешь? - возмутился эскулап. - Я тридцать лет делаю УЗИ.
Отправляйся в палату!
- Он назначил мне пенициллин, - говорит Светлана. - А я была уверена, что
ребенок живой, и спросила у сестры, не повредит ли пенициллин - это ведь антибиотик. Само собой, она тоже на меня накричала, что, мол, нечего умничать, делай, что сказано. А соседки по палате объяснили, что пенициллин колют перед «чисткой». То есть меня уже готовили к аборту.
Но избавляться от ребенка Светлана не собиралась. Она позвонила мужу, он забрал ее из больницы и сразу же отвез в поликлинику, где были знакомые, - на повторное ультразвуковое исследование.
- Жив ваш ребеночек, - сказали Светлане в поликлинике. - Сердце бьется...
Подобная история абсолютно неудивительна. Про ряд аналогичных ситуаций мне приходилось слышать и ранее. Сначала вызвало удивление, почему врачи, люди незаинтересованные, так часто стараются уговорить будущую маму сделать аборт. Причем встречаются рекомендации как медицинского характера (нашей сотруднице, например, участковый гинеколог поставила диагноз «внематочная беременность», впоследствии опровергнутый уже обследованием в областной больнице, - а ведь девочка могла туда и не поехать), так и вовсе пространного: «Ну как ты его растить будешь в наше сложное время?»
Жена моего товарища выслушала от участкового гинеколога целое пророчество, что ее, мол, муж бросит, она с ребенком одна останется, вырастить его нормально не сможет... И, замечу, это в полной нормальной семье.
Тогда возникали вопросы: какое, собственно, врачу дело до подобных проблем, к тому же явно надуманных? Чувствовалось, что есть, помимо перестраховок медработников (убить ведь всегда легче, чем лечить), некая странная закономерность.
Этой проблемой заинтересовались сотрудники Центра «Диалог». По мере получения информации все стало на свои места, места страшные.
В основном схема такова: на позднем сроке беременности - 20-25 недель, реже на небольшом сроке, женщине делают УЗИ и говорят: «Плод мертвый», либо «Беременность замершая» (не развивается), либо «Патология плода». И настойчиво предлагают аборт. Дальнейшее зависит от самой женщины: она может поступить так, как Светлана, то есть обратиться к другому врачу и сделать повторный анализ, а может пойти на аборт. Что, к сожалению, чаще и происходит.
Светлана вернулась в свою больницу за вещами. Она просила выдать ей результаты анализов, но в ответ услышала стандартное: «На руки не даем, не положено». А после зашла к тому самому врачу, который так настойчиво уверял ее: «Плод мертвый».
Я сделала УЗИ в другом месте, и мне сказали: ребенок живой!
Ничего, - ответил специалист с тридцатилетним стажем. - Все равно умрет.
Ошибка с заранее обдуманными намерениями
«Я боюсь обратиться в нашу районную женскую консультацию, так как уверена, что меня пошлют на аборт. Наша врач, если к ней приходит беременная женщина, почему-то всегда ищет причину, чтобы послать ее на аборт (слишком молода, слишком стара, второй ребенок никому не нужен и т.д.), и это не преувеличение, так как за аборт она берет с женщины деньги, а за ведение беременности ей никто не делает даже подарка».
«На шестом месяце беременности мне сделали анализ крови на альфафетапротеин. Когда я пришла узнать результаты, меня пригласила в кабинет врач и сказала: "Превышение на несколько единиц. Это значит, у ребенка будут нарушения слуха или зрения. Я вам очень рекомендую сделать аборт".
Я, разумеется, не стала избавляться от ребенка, он родился совершенно здоровым, без всяких отклонений. Но все остальные месяцы беременности я просто сходила с ума».
«Мне пытались выскоблить здорового ребенка. Сейчас моей девочке 4 года».
Эти письма никакой не эксклюзив. В различных регионах страны в наших центрах таких случаев сотни, десятки тысяч, если не больше. Опытные врачи-гинекологи тоже подтверждают эти факты. Как правило, в неофициальной беседе.
- Я несколько лет проработала в Центре перинатологии, - говорит врач-гинеколог Ирина Клименко. Когда приходили пациентки, направленные на позднее прерывание беременности из-за патологии плода, просто волосы вставали дыбом. Женщина с нормально развивающейся беременностью, все в норме с ребеночком, есть какие-то незначительные отклонения, которые, по большому счету, ни на что не влияют. А ее направляют на аборт, да еще на сроке 20-25 недель.
Да, на сроке 20 недель беременности вам могут абортировать здорового ребенка - из-за халатности или непрофессионализма гинеколога. Это всего лишь врачебная ошибка. Да, вам она стоила ребенка. Но от ошибок не застрахован даже гениальный врач. А еще беременные особы неуравновешенны, легко впадают в панику и вообще склонны к фантазиям.
Только одно не вписывается в эту гладкую схему. Врачам-гинекологам очень выгодно ошибаться. Особенно на втором триместре беременности пациентки.
Убивать не страшно
Из беседы с гинекологом-эндокринологом, кандидатом медицинских наук Ольгой Секириной:
- Есть «прикормленные» медицинские учреждения. Если они видят женщину, у которой вероятность врожденных уродств у будущего ребенка больше, чем у остальных женщин более молодого репродуктивного возраста, то одну-двух в день направляют на искусственное прерывание беременности. Это не аборт, это преждевременные роды. Им вводят в шейку матки специальный гель с простагландином, чем вызывают излитие околоплодных вод и выкидыш, или стимулируют преждевременные роды внутривенно,
Материал этот тщательно сохраняется - даже околоплодные воды, даже если материал действительно с патологией. Потому что для омоложения организма и, скажем, улучшения потенции у пожилых мужчин это подходит. Из этих материалов производятся феталь-ные препараты. Применение таких препаратов стоит очень больших денег. Это целая сеть: материал извлекается, замораживается и передается по назначению - сейчас ведь много всякого рода предприятий, специализирующихся, скажем, на эмбриональной косметике.
- А вам самой приходилось сталкиваться с подобными случаями?
- Да, я сталкивалась с этим лично. Когда я «сидела» на скрининговых УЗИ, ко мне непосредственно с этим подходили. Мол, если вы увидите возможность пороков плода, сразу направляйте к нам. Предлагали «серьезную доплату», но я, разумеется, отказалась.
- Как может происходить такого рода «операция»?
- Скажем, у женщины заболел живот. Направили на УЗИ. Там говорят: «Ой, а у вас ребеночек мертвый, надо срочно искусственные роды».
- А рождается ребеночек живой. Конечно, глубоко недоношенный, у нас таких не могут выходить, даже если хотят. И женщина уверена: «Я слышала, он закричал». А ей так по-свойски: да нет, вам показалось, у нас тут детское отделение рядом.
- И если начать разбираться, вы ничего не выясните и ничего не докажете. А что было? А ничего не было. У женщины произошел выкидыш. И все.
- Какое оборудование необходимо для того, чтобы переработать абортивный материал в фетальные препараты?
- Нужен один специалист-цитолог. Никакой огромной лаборатории не надо.
- Вы можете как-то прокомментировать такие ситуации?
Это полный беспредел, и, к сожалению, история вполне реалистичная. Все-таки раньше как-то маскировали все эти вещи: скажем, ставили возможные пороки плода так называемой группе риска, предлагали повторное исследование, на котором уже заявляли: все подтвердилось, у вас уродство плода. Но хватать молодых девчонок... Все-таки медицинское насилие почище ножа с пистолетом.
Итак, по свидетельству врача-профессионала, действует хорошо организованная разветвленная сеть по «добыче» эмбрионального материала и производству из него лекарственных и косметических препаратов. Механизм действия отработан до мелочей. Но, как и всякая развивающаяся отрасль, производство фетальных препаратов требует все больше сырья. Если сначала было достаточно «реальных» поздних абортов, когда действительно существовала угроза жизни матери либо уродство плода, несовместимое с жизнью, то уже через некоторое время материала стало не хватать. В ход пошла так называемая группа риска: беременные старше 30 лет, беременные с плохой наследственностью и т.д. А в последнее время, судя по всему, гинекологические больницы и женские консультации вообще перестали выполнять «план по поздним абортам». И страшные диагнозы ставятся направо и налево - независимо от возраста и состояния здоровья женщины.
К слову, в подавляющем большинстве стран фетальная терапия запрещена. Для свежего абортивного материала, как выясняется, необходим сущий пустяк: ошибочный диагноз узиста или не вполне достоверный результат анализа. Цена вопроса - 2000 долларов за одну инъекцию. Может, поэтому количество «ошибок» постоянно растет? Ведь если можно заработать на ошибке, то почему бы не ошибаться как можно чаще?
«Да поздних абортов - кот наплакал! Процента полтора, не больше, от общего числа», - отмахнутся врачи. Правда, они предусмотрительно не переводят маленькие проценты в абсолютные числа. В Украине ежегодно производятся миллионы абортов. А полтора процента от них - население небольшого городка - ежегодно уничтожают поздними абортами. И никто не знает, скольких из них уничтожили за деньги. Живой ребенок - сплошные убытки. На нем не заработаешь. А вот такие страшные для любой женщины слова, как «патология», «уродство» и «мертвый плод», - первый шаг к постоянному доходу. Последним шагом на пути к деньгам будет смерть нерожденных.
Павел Павлович Бройде, вице-президент
Восточноевропейского правозащитного центра семьи и
личности «Диалог» (корреспондент FECRIS, официального
консультанта Совета Европы)
Источник - http://www.kongord.ru/Index/Screst/sk127-11.htm
