1. Дыхание ночи
Душно, неистерпимо душно в квартире ночью. Безжизненно. И электричество пронизывает запястья, подбираясь к мыслям. Кровь стучит в висках, в сердце, в венах, везде с одинаковым ритмом, без цели. Моя кровь безжизненна. Она не дает мне той теплоты, в ней нет единства с кровью земли. Она холодная и старая.
Таков удел бессмертных - быть лишенными не только смерти, но и жизни.
От окна веет прохладой... О, эта духота, вечная духота, так душно, спертый воздух сжимает горло, не дает вдохнуть... И иногда становится страшно, вдруг ты не сумеешь сделать следующий вдох. Вдруг у тебя не хватит силы воли, чтобы заставить себя существовать, и снова, и снова... Вновь и вновь выдирать у себя из сердца мысли о том, что нет у тебя жизни. Нет ничего, чтобы могло подарить тебе дыхание. Только воля, сила воли, делающая тебя рабом самого себя.
Добраться до окна. Кровь стучит в висках, требовательно... Ей хочется жизни, тело ее просит, томительно и скорбно, оно стонет безмолвно. Мы вынуждены пить кровь, живую, горячую, влюбленную в жизнь, чтобы это переходило к нам.
И продлевало нам существование ценою смерти другого существа.
Это несправедливо... Но наши желания сами свели нас к этому. Нам дана власть и ответственность, но и наказание тоже. Мы сами навлекли его на себя своими желаниями. Бессмертие, которое мы почитали за величайший дар, оказалось величайшим проклятием.
Вдох. Еще вдох... Как мало свежей жизни в воздухе. Моё тело не дает ему эту жизнь, не делится ею, и потому лишь отнимает... Только бы дотянуться до окна... Дотянуться, распахнуть его, тогда я смогу встать.
Еще чуть-чуть.
Ну же.
Еще немного.
Сейчас пальцы коснутся холодного стекла...
Но нет, вокруг такая же духота, спертый воздух и гниль, запах гнили моего тела.
Я не хочу бессмертия. Это бремя слишком тяжело для меня, и у меня нет желания заставлять себя жить каждый раз, когда Луна зовет меня по имени. Для меня нет ничего чистого или святого, о да, но для меня есть то, что мы называем высоким. И свет Луны - он высок.
Кожа начинает темнеть, и сердце сжимает спазм... Нет, я должна жить, да, сейчас я открою окно. Ночь придает мне сил, только надо впустить ее.
Нет больше сил... хочу сделать вдох... давай же, сердце, старайся, ты выдержишь. Борьба за жизнь - это похоже на любовь, да? Любовь, которую мне испытать не дано.
Запах гнили усилился...
И тогда я закричала. Потому что другого выхода не было...
И стекло рассыпалось вдребезги, впуская свежую живую ночь, темную и грязную, она обволакивала меня, давала мне силы.
Духоты больше не было.
Я склонила голову перед ликом Луны. Спасибо, богиня.
Вдох, вдох, вдох, и легко, и жизнь струится по венам. Пока еще холодная, не способная дать уталение жажды, но тем не менее воскрешающая.
Я перекинула ноги через окно и спрыгнула вниз.
Прости меня, человек, иббо я беру твою жизнь только ради своей.
Я шла по темной улице и слушала, как вся ночь дышит. У всего живого есть дыхание, это неотъемлимая часть жизни. А мы дышим только потому, что пьем, пьем, пьем чужую жизнь, и вместе с нею приходит к нам возможность дышать.
У девушки были золотые локоны удивительной красоты. Большая редкость. Сразу видно, что растила она их долго и старательно. Эти локоны дышали жизнью, ни разу не крашенные, благоухающие домашним уютом и мягкой энергией любви и ласки. А девушке было страшно. Людям часто становится страшно, когда их сердце ощущает приближение нас.
Девушка... Ей было лет шестнадцать, не больше. Жить да жить. Красавица. Она быстро шла, как бы в попытке метаться от страха к беспокойству... выразить чувства в быстром шаге... что ж, знакомо. Моё сердце может чувствовать сострадание, да, но для этого нужно слишком много жизни. Слишком много жизни в нём.
А в нём только крики... крики безнадежно брошенной возле окна, когда пальцы не дотягиваются на миллиметр до стекла.
Я взяла ее за руку, и сразу же почувствовала ее тепло, ее жизнь, бьющуюся вместе с кровью внутри. Тяжелые гулкие удары. Их слышно, даже когда кровь молчит.
Ее локоны прелестны, а испуг в глазах трогателен. Я ласково поцеловала ее в губы, прося прощения за то, что беру ее жизнь для своей.
Я просто не имею права быть несчастной, когда отнимаю жизнь у стольких людей, забирая их дыхание.
У крови спецефический запах, кисло-сладкий... Скорее даже кислый. Сначала она горячая и красная, потом она темнеет и свертывается, становится мертвой и опасной для меня. Но пока в ней бьется горячая жизнь - это наилучшее, что разогревает во мне остывшее сердце. Красная, красная, она течет по ее золотым локонам, остывая, и Луна серебрит ее глаза, устремленные в небо.
Она была влюблена, эта девушка. В крови от этого появляется такой особый привкус, сладкий. И ее любили тоже - энергия была тяжелой, но светлой. Моё сердце было переполнено ее жизнью, чужой, но спасительной.
И я почувствовала сострадание.
Я так и сидела возле нее несколько часов, а Луна смотрела на нас сверху.
Потом удары сердца вновь стали тяжелеть. Я встала и отправилась домой.
Никогда не прекращать борьбу за вдох. За дыхание. За жизнь... за свою и за жизни, которых лишила других.
Я закрыла глаза. Вдох.
Вдох.
Вдох.
Я слизала каплю крови, оставшуюся на губах после поцелуя.
А в квартире снова было душно...

Вложение: 2128331.jpg