-Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля, просыпаются студенты и ворчат: бля-бля-бля-бля!!! – голосом Гера мало походил на Кобзона, Шаляпина и даже на Дитера Болена. Поэтому его жизнерадостное, абсолютно лишённое музыкальной ценности пение мало кому могло принести удовольствие в это солнечное майское утро. Кривой простонал что-то матом в подушку и, не открывая глаз, нашарил под кроватью старый кроссовок. Ещё через мгновение обувка, лихо махая шнурками, унеслась в сторону коридора дабы заткнуть рот вокалисту. Прицел был взят неважный, а посему вместо поражения живой силы противника, удалось только смертельно ранить чайник и электроплитку. Грохот при этом раздался такой, что Герины вокальные экзерсисы вполне смогли бы сойти за колыбельную песню.

Степан приподнялся на кровати и злобно посмотрел на Кривого. Помятое лицо со следами шва от подушки во весь лоб ласковым не казалось даже на расстоянии. Кривой был порван взглядом на мелкие промокашечные лоскуты, поскольку выражать свои мысли с утра орально Степану было крайне тяжело. Он недолго постоял на кровати в позе «кушай травка», пободал головой стену и, кряхтя, начал слезать на пол. Начинался новый день…

Трамвай на остановке «улица Кропоткина» живо заполнился студентами и перегаром. Кривой со Степаном висели на поручнях и мрачно думали о том, что понедельник придумали иезуиты. Семестр заканчивался, а значит, приходилось посещать какие-никакие пары, чтобы хоть как-нибудь примелькаться преподавателям, у которых следовало в скором времени получать зачёты и «трояки». Сегодняшний день предполагал «теоретическую грамматику», «практику второго языка», «технический перевод» и физкультуру. Если с первыми тремя ещё можно было сосуществовать, то занятия спортом весьма слабо вписывались в стремления наших друзей. Физ-ру вёл Сергей Александрович – крепкий и бойкий тридцатилетний мужчина среднего роста. Характеру он был весьма мерзкого, и проявлялось это чаще всего перед сессией. Чтобы получить элементарный зачёт, приходилось приходить на отработки, бегать, прыгать и скакать через «козла». Симпатичным студенткам было проще. Говорили, что зачёты они могли получать во внеурочное время прямо в кабинете физрука, но поодиночке. Степана с товарищами это никоим образом не устраивало, а значит, приходилось морально готовить себя к трёхкилометровому кроссу.



Процесс умерщвления студенческой плоти посредством бега для ин-яза обычно проходил на набережной Свислочи в районе парка Горького. Толпа несчастных выстраивалась на отметке «старт» и бодро трусила вдоль реки до отметки в полтора километра. Там огибала физрука, стоявшего возле пешеходного мостика, и процесс шёл в обратном направлении по противоположному берегу. Существовал один нюанс. Примерно через пятьсот метров после начала пробега надо было пробегать под автомобильным мостом. Пытливые умы студенчества в своё время быстро сообразили, что если шустро преодолеть его поверху, то оказываешься как раз на финишной прямой, экономя себе 2 километра времени и здоровья. Конечно же, вся толпа не могла проделать этот хитроумный трюк, но несколько «шустряков» всегда находилось. Однако преподы тоже были не палкой деланы. И очень быстро на эту хитрую задницу нашёлся свой болт с резьбой в виде одного из коллег физрука, дежурившего на автомобильном мосту во время кросса. Он быстренько вычленял из толпы гражданских пешеходов умников в спортивных трусах и кедах и отправлял их назад к физкультурным подвигам.

Степан с Кривым всё это отлично знали, однако энтузиазма к бегу, тем не менее, не испытывали. Решение ребуса было придумано заранее. После старта они пристроились в самом хвосте толпы сокурсников, а пробежав под мостом, резво рванули вверх по склону. Под ближайшей ёлкой загодя была припрятана спортивная сумка, из которой моментально извлеклись пиджаки. Мгновенно сброшенные спортивные штаны обнаружили под собой вполне себе цивильные джинсы. Через 15 секунд неспешным прогулочным шагом Кривой со Степаном продефилировали мимо физрука с соседнего потока, выискивающего в толпе бегунов. Потом они опять нырнули под мост уже с другой стороны. Треники – поверх джинсов, пиджаки – в сумку, сумку на плечо. И вот они уже практически во главе колонны спортсменов прибегают к финишу, уложившись в норматив. Зачёт получен, жизнь налаживается, и есть повод всё это отметить. Кто сказал, что в понедельник нельзя попраздновать??? Плюньте ему в бесстыжие глаза!



В то замечательное время существовали определённые проблемы с алкоголем. Нет. Не так. С алкоголем, как раз, проблем не существовало, а вот без него… Водка и вино продавались по талонам. Вроде как по одной бутылке того и другого на одно лицо совершеннолетнего возраста. Впрочем, в разных регионах эти нормы могли варьироваться. А что такое для молодого растущего организма бутылка водки в месяц? Слёзы! Так, понюхать только. Естественно существовал и чёрный рынок. Находились люди, которые каким-то образом имели доступ к вожделенной влаге и бойко ею спекулировали. Впереди планеты всей в этом вопросе были таксисты. Ночью у них всегда можно было разжиться поллитровкой по цене в 25 рублей. Это при стипендии в 40-60 «деревянных» в зависимости от успеваемости. Обнять и плакать! Ну, мы-то были тоже не лыком шиты и изыскивали возможности и варианты…



Незадолго до того дня к Гундосу приехал в гости некий товарищ из братской Молдавии. Прибыл он в Минск не просто так, а с намерением поводить жалом по сторонам в поисках возможности сделать свой маленький гешефт. И привёз он с собой в качестве образцов некоторое количество ящиков продукции молдавских виноделов. Разлит продукт был в трёхлитровые банки и упакован в ящики по 4 штуки. Основная часть успешно распихалась по небольшим фирмочкам и киоскам, а Гундосу, как другу, был выделен персональный ящик.



Первая проба вина состоялась в предыдущую субботу и принесла дивные плоды. Охлаждённая в холодильнике «Изабелла» оказалась на редкость ароматной и пилась, как компот. Однако вскорости наступал момент, когда потребитель ощущал неожиданный удар пыльным мешком по голове из-за угла и понимал, что он пьян просто вдрызг. Конечно, чего ещё можно было бы ожидать от алкогольного напитка, как не опьянения? Однако неожиданность и мгновенность «прихода» была несколько пугающей. Хорошо, если ты мирно сидишь на диване и самое плохое, что с тобой может случиться, это сползание на пол с последующим впадением в коматозный сон. Гера, например, приняв на грудь пару стаканов, решил по своему обыкновению освежиться в душе. Результат был плачевный: свёрнутая напрочь раковина, залитые соседи снизу и нос, расквашенный о бортик ванной. Гундос практически повесился на струнах, пытаясь настроить гитару. Кривой, в порыве алкогольной страсти, успел обаять очередную третьекурсницу. На большее его не хватило, и в самый ответственный момент он просто тупо вырубился и заснул прямо на девушке. Тщедушное тельце несчастной ещё с полчаса дёргалось и извивалось под почти стокилограммовой тушей Кривого. Даже позвать на помощь она толком не могла, поскольку доступ кислорода в лёгкие был практически полностью перекрыт могучей волосатой грудью. Хорошо ещё, что соседка по блоку услышала в конце концов сдавленный писк в соседней комнате и пришла на помощь. Даже вдвоём им не сразу удалось сбросить зачехлённого алкоголем ловеласа на пол. Там он и валялся до утра со спущенными до колен трусами. А в комнату, как в мавзолей, заходили по очереди все подруги незадачливой возлюбленной, ахая и восхищаясь при виде такого «богатства» Кривого и, в тот же момент, возмущаясь его временной бесполезностью. После этого случая к «Изабелле» было решено подходить с максимальной осторожностью.



Друзья к вечеру ещё толком и не решили, каким именно образом будет отмечен физкультурный зачёт. Помог, как это часто бывает, случай. Часов в семь вечера в комнату постучались. Знакомые девчонки с братского немецкого факультета в количестве трёх штук во главе с небезызвестной Олей пришли за советом. Вопрос был прост и банален, как удар по почкам: где бы в общаге купить, или одолжить пару бутылок водки? У подруги день рождения, еды навалом, а с выпивкой – беда. Кривой со Степаном переглянулись, ухмыльнулись и быстро предложили свой вариант решения проблемы. Ну, вы уже догадались? Конечно «Изабелла»! Сговорились, что девчонки тащат к друзьям в комнату жратву и накрывают на стол. Со своей же стороны пацаны выставляют к празднику шесть литров чудесного вина. Понеслась!



Еды и впрямь было много. Именинница Светка приволокла из дома полную сумку домашней пайки, приготовленной заботливой мамашей. Тут были и восхитительно пахнущие котлетки, и деревенская колбаска, соленья всех мастей, маринованные грибочки. Свежеотваренная картошка, обильно сдобренная сливочным маслом и зелёным укропом, радовала глаз. А селёдочка! Не эти пошлые современные суррогаты в пластиковых упаковках, а настоящая, бочковая. Заботливо очищенная, порезанная и посыпанная сверху лучком, подмаринованным в яблочном уксусе для удаления излишней горечи. Кривой с умилением смотрел на всё это великолепие и тихонько вздыхал, предвкушая праздник для своего желудка. Впрочем, на девчонок он поглядывал тоже, и сложно было решить, в каком именно из его взглядов было больше плотоядности.



Тосты произносились, стаканы поднимались и выпивались, закусыванием тоже не брезговали. Разница была лишь в манере потребления вина. Поскольку Степан сотоварищи были настороже, то они пили понемногу, зная о коварстве «Изабеллы». Девчонки же лихо опрокидывали по полстакана, восхищаясь лёгкостью и вкусом напитка. Друзья только хитро ухмылялись и ждали дальнейшего развития событий.



Буквально через пару часов после начала празднования что-то тревожное стало ощущаться в воздухе. Казавшееся лёгким и приятным опьянение у подруг как-то быстро переросло в тотальное изумление и ступор. Они удивлённо взирали попеременно друг на дружку, на пацанов, на вино и явно чего-то не понимали. Ну как же так? Ведь всё так было хорошо, вкусно и приятно?



Следует отметить, что видимо воздействие молдавского алкоголя на женский организм несколько отличалось от того, с чем ранее столкнулись Степан, Кривой и остальные особи мужского пола. Если их просто сильно накрывало и нарушало координацию, то к девчонкам, за совсем недолгой стадией изумления, пришёл период гиперактивности и веселья. Боже, что они вытворяли?! Тут были и песни-пляски народов крайнего севера с плавным переходом в шаманские танцы. Играли в дарц, используя вместо дротиков тапки Кривого, а вместо мишени его самого. Далее происходило «бомбометание» презервативов, наполненных водой, из окна. Затем они порывались испечь тортик, чем угробили все запасы муки, сахара и почему-то зубной пасты. На середине процесса полуфабрикат был выброшен в окно, поскольку в доме не оказалось соды. Вакханалия продолжалась ещё с час. Кривой, было, порывался их как-то утихомирить, но его остановили дико ржущие Степан с Герой, которым очень хотелось узнать, чем же всё закончится.

Вскоре девчонки начали выбиваться из сил и, присев, накатили ещё по стаканчику-другому «Изабеллы». Сразу после этого одна из трёх подружек, которая оставалась наиболее трезвой (она же была и самой страшненькой), решила пойти ночевать к себе в комнату. Самое странное то, что у неё это получилось. Всего минут за пять она доползла до коридора, с трудом поднялась на трясущиеся ноги и медленно, вприсядку направилась в сторону лифтовой, цепко держась коготками за абсолютно гладкую стенку и оставляя на оной неровные глубокие царапины. Говорят, что примерно через два часа её видели в лифте, где она сидела на полу в уголке, тихонько выла и всем входящим рассказывала, что она едет домой к маме в Бобруйск. Но билет у неё украли на вокзале вместе с деньгами, а посему она слёзно просила не высаживать её из поезда.



В блоке же Степана некое шевеление всё же продолжалось. Для начала Кривой поволок Олю в соседнюю комнату, чтобы «показать ей китайский сервиз династии Мин». Фарфор, видимо, понравился, потому что через пять минут начали доноситься громкие Олькины ахи и охи – «сервиз» Кривого был в рабочем состоянии. Степан же с Герой решили малость прибрать в комнате. Для этого им нужно было на время избавиться от пьяненькой Светки. Вопрос решился довольно быстро. Именинницу живо подхватили под белы рученьки и отвели в туалет. Там сняли с неё джинсы и трусы и усадили голым задом на унитаз. Для большей устойчивости ноги расставили пошире, а слева подпёрли тумбочкой. Гера предлагал было привязать её к сливному бачку, но Степан решил, что это – перебор. Зато прямо перед ней поставили большой тазик, правильно рассудив, что невозможно догадаться однозначно, какая часть организма даст первую течь.



Хоть и лень было убираться в комнате, но делать нечего. Степан подметал пол и относил к мусоропроводу всякую дрянь, а Гера медитировал за мытьём посуды. Справились достаточно быстро, так что их труды оценил по заслугам вышедший из соседней комнаты Кривой. Оттуда уже вместо охов раздавался уверенный храп с присвистываниями. Друзья присели за чистый стол, налили ещё понемногу и решили перекурить. Кривой тем временем рассказывал, что столкнулся с тем же побочным эффектом «Изабеллы», с которым он был знаком не понаслышке. Только в этот раз он сам оказался потерпевшей стороной. Олька таки отрубилась прямо в процессе, и ему пришлось доводить начатое дело до конца уже без её помощи. Впрочем, Кривого это, по-видимому, не слишком сильно расстроило. Идиллию вечера нарушил шум, донёсшийся из туалета. Степан рванулся туда и достаточно быстро отозвался матерными всхлипываниями.



Картина, открывшаяся взору Кривого и Геры, была весьма живописной. Светка таки умудрилась скатиться с унитаза на пол. Но до этого она успела щедро поделиться всем выпитым и съеденным, как с фаянсовым другом, так и с тазиком. Проблема была в том, что помимо бессловесного таза досталось также и трусам с джинсами. Относительно целой и чистой оставалась только футболка. Ну и, конечно же, ЗАПАХ!!!! Амбре стояло такое, что у всех присутствующих на глаза навернулись слёзы. Одновременно с этим недвусмысленно нарисовался вопрос: что делать со всем этим, включая обездвиженное туловище?

Вариантов, собственно говоря, было немного. Отнести к мусоропроводу? Не по-джентльменски. Бросить на кровать рядом с Олькой? Кривой решительно отверг эту идею, поскольку собирался сам улечься там, немного погодя. Оставить на том же месте и в том же виде? Но пьяная Светка никак не входила в концепцию Фэн-шуй туалета. Решение оставалась одно – транспортировка по месту постоянной дислокации на 7-ой этаж. Легко сказать, а вот как сделать? Для начала Гера стащил-таки полностью пострадавшие джинсы и нижнее бельишко, брезгливо определил их в пакет и крепко завязал его на узел. Потом подумал, и упаковал всё это ещё в два пакета. Тем временем Кривой со Степаном понесли «труп» в ванную. Мыть решили, не снимая футболки. Впрочем, даже не мыть, а обмывать, как полковую лошадь, используя максимальный напор душа.

Справились достаточно быстро, и Кривой даже пожертвовал несколько пшиков своего хвойного дезодоранта для придания телу некоей свежести. Следующий вопрос – как транспортировать? Ну, чисто физически, дюжему Кривому было совершенно непроблемно отнести тщедушное Светкино тельце прямо на плече. Однако таскаться по коридорам общаги с голой женщиной ему как-то не очень улыбалось.

- Не хочу портить карму, - сказал он загадочно. По размеру наиболее подошли бы шмотки худенького Геры, но тот наотрез отказался выдавать что-либо из своего гардероба. Раздумья были недолгими, и Степан начал быстро сметать с ковра в комнате оставшиеся крошки…



Дальнейшее чем-то неуловимо напоминало фильм «Джентльмены удачи». Светку достаточно аккуратно завернули в ковёр и для прочности обмотали скотчем. Кривой со Степаном положили полуживой свёрток на плечи и бодро отправились к лифтам. Там они немного поспорили на тему того, какой стороной ставить рулон на пол – головой или ногами. Добрая душа Степана победила, да и Кривой согласился с тем доводом, что ещё какая-то часть еды находится у Светки в желудке, а значит, переворачивать её может оказаться опасным. До седьмого этажа добрались практически без приключений, если не считать встречу с комендантшей общежития прямо в коридоре. Светка как раз невовремя начала шуршать и издавать всякие звуки, хорошо хоть негромко. Кривому пришлось пнуть её через ковёр где-то в район копчика и громко запеть что-то в стиле «Боже, царя храни!». Светка тихонько хрюкнула и замерла, а Степан быстро загрузил комендантшу историей о том, что они помогали девочкам выбивать ковёр, а сейчас несут его к ним в комнату. Короче говоря, от расспросов избавились. Принесли рулон в комнату, сбросили его прямо на кровать. Разворачивать не было ни сил, ни желания, и поэтому Степан обошёлся просто тем, что разрезал скотч по всей длине. Выключили свет и ретировались.



Что происходило дальше, известно лишь отрывочно из не всегда заслуживающих доверие источников. Обессилевшая Светка не смогла сама освободиться из объятий Его Ворсейшества, впала в нервный сон и лишь изредка трепыхалась. Через какое-то время до своей комнаты добралась и, уже слегка протрезвевшая, её соседка по комнате, которая первой покинула пьянку. Видно всё же нашлась добрая душа «ссадившая её с поезда». Доподлинно неизвестно, что она подумала, увидев в темноте шевелящийся рулон на своей кровати, который плакал и тонким голосом матерился. На дикий крик прибежали соседки из комнаты напротив. Всем вместе им удалось распутать голую и мокрую Светку…



Бывшая именинница ещё долго потом краснела и пыталась скрыться, завидя Кривого и его товарищей. Говорят, что среди подруг её с тех пор называли ласково – Наш Рулончик. И только Олька досадовала, что пропустила в тот памятный вечер так много интересного…





© Злобный

на удаффкоме появится к вечеру наверное... желающие читают здесь...


На картошке - 2

Оставлять студенческую братию без всякого надзора было чревато непредсказуемыми последствиями. Самое малое, что будущие специалисты могли сделать, это – спалить к чертям собачьим казарму, в которой проживали. А о таких мелочах, как заблёвывание всего живого и неживого в радиусе километра от места обитания, никто и не думал. Да и ковыряться в холодной земле без дополнительных понуканий они бы тоже не стали. Посему в качестве всевидящего ока к студентам был прикомандирован бригадир Миша.

Это была замечательная во многих отношениях личность. Во-первых, от него перманентно пахло вкусным самогоном и невкусным луком. Во-вторых, одевался он очень затейливо. Если сверху на нём был промасленный ватник, то на ногах обязательно присутствовали кокетливые туфли-«джексонки» безусловно с белыми носками. Если же Мише приходило в голову надеть с утра пиджак с рубашкой, то подпирали его туловище кирзовые сапоги, щедро сдобренные и напомаженные свиным навозом. Ну и, в-третьих, на селе бригадир считался завидным женихом среди определённой части населения. А всё потому, что Миша был автовладельцем.

В то прекрасное время, да ещё и в деревне народу не было абсолютно никакого дела до марки автомобиля, объёма двигателя, лошадиных сил и прочей ерунды. Само понятие того, что под задницей находится стальной конь, который даже иногда передвигается самостоятельно, возводило его владельца в ранг если не небожителей, то уж чиновников районной администрации точно.

У Миши был Запорожец. Это чудо украинского автопрома являлось предметом зависти неавтоматизированных селян и вселяло смутные надежды в селянок. Когда Мишина гордость на колёсах стремительно неслась по единственной сельской улице со скоростью 30 км/ч, работа в деревне замирала. Все смотрели на него и радовались непонятно чему.

На работу Миша приезжал поутру, печально обозревал окрестности и выводил студентов в поле. Там он меланхолично бродил по перепаханным грудам неплодородной земли и думал о высоком. Иногда он на минутку заходил за ближайший сарай. Возвращался быстро с более довольным выражением лица и более красным носом. В эти минуты на него накатывало вдохновение, и Миша споро принимался за раздавание советов налево и направо. Он знал всё. Даже не так… Он знал ВСЁ гораздо лучше ВСЕХ. Как правильно собирать картошку в ведро, как подавать это ведро в кузов старого ЗИЛа, как распределять холодные клубни в машине и так далее. Довольно быстро его жизненный опыт начинал доставать всех. Но к счастью, энтузиазм проходил довольно быстро вместе с выветривающимся на свежем воздухе самогонным «приходом». И вот опять меланхолия и депрессия ровно до следующего похода за сарай. Иногда, если повышение настроения проходило чаще обычного, то к концу рабочего дня Миша находился уже в маловменяемом состоянии. Надо отдать ему должное, но за руль он тогда не садился, а пошатываясь и напевая под нос что-то из Михаила Боярского, шёл спать в деревню на своих двоих. Утром после этого он возвращался несколько более хмурым.

В старых Запорожцах есть такая интересная фишка: дверь ключом открывается только одна, водительская. Пассажиру уже шофёр обязан открыть изнутри. Именно этим замечательным свойством чудной машины и решили воспользоваться Степан с Кривым для мелкой пакости.

Как обычно поутру, Миша подъехал на своём драндулете и припарковал его правой стороной вплотную к жилому помещению студентов. Вышел, закрыл дверь снаружи и пошёл выгонять сонных лоботрясов в поле. Именно в этот день он накидался чуть более обычного и по обыкновению пешком отправился в село. Он ещё не знал о том, что за жестокий удар его будет ожидать утром…

Кривой, Степан сотоварищи внимательно отследили Мишин отход ко сну и бодро подошли к его «ласточке». «Ласточка» взирала ни них круглыми фарами с явным беспокойством. Нет, они не стали снимать колёса, разбивать стёкла или царапать гвоздиком железные бока ретивого коня. Они всего лишь дружно приподняли переднюю часть машины и повернули её на 180 градусов… Понятно – нет? Теперь водительская дверь вместе со всем левым боком автомобиля находилась аккурат в 5 сантиметрах от стены казармы. После этого, гадостно хихикая, друзья пошли ужинать сардельки, поглощать самогонку и предвкушать утреннюю забаву.

Утро задалось пасмурным, но без дождя, что не могло не радовать. Сонные и опухшие рожи студентов с трудом пролезали в узкие двери казармы. Руки дрожали, а глотки поглощали большое количество холодной воды. Около 9-ти утра нетвёрдой походкой оккупанта-мародёра к месту сбора тунеядцев подошёл Миша. Он сразу же решил залезть к себе в машину. То ли у него там была припрятана заначка, то ли ещё чего, но ключ из кармана штанов он вытаскивал достаточно уверенно. Миша подошёл к своей «Ласточке» и попытался вставить ключ в замок. Такового, к удивлению, не обнаружилось. Миша недолго (минут 10) подумал. Присел на корточки и начал проводить подробный визуальный и тактильный осмотр дверцы. Безуспешно… Отверстие для ключа всё так же не находилось. За занавесками, зажимая себе рты, дохли студенты.

Миша предпринял после этого попытку кругового осмотра авто. Ну не совсем кругового, ибо полному обходу на 25% мешала стена казармы. Медленно, но верно в его начало приходить осознание происходящего. Он таки обнаружил нужную дверцу с замком, но дотянуться до него ключом не имел никакой возможности (проверялось в течение 20ти минут со всех сторон, включая крышу). Миша снял кепку и грустно посмотрел в небо. Подсказка от Боженьки запаздывала.

В этот момент из дверей показался насвистывающий «Танец с саблями» Хачатуряна Кривой. Он уже собрался с силами и смог придать своему лицу достаточно серьёзное выражение. Миша метнулся к нему в порыве надежды.

- Это… А что тут вчера было? – поняв абсурдность своего вопроса, Миша смутился и потупился.
- Гм… Да ничего не было, - Кривой был невозмутим, как статуя Дзержинского. – А что должно было быть?
- Это… А я вчера вечером на машине не ездил???
- Да вроде бы нет. Помню, что садился вроде бы, даже тронулся, а потом передумал и пешком ушёл.
- Это… А я сам так припарковался?!?! – на Мишино лицо было страшно смотреть. Безысходность в нём сочеталась с грустью интеллигента с расстройством желудка, который кашлянув, нечаянно нагадил к себе в семейные трусы.
- Ну, не я же! – абсолютно честно ответил Кривой и вернулся в казарму, где немедленно начал биться головой о косяк.

Миша понял, что жизнь дала трещину. Единственным возможным выходом в этой нелепейшей ситуации ему преставилось только оттаскивание трактором машины от злосчастной стены. Он собрался с силами и скорым шагом скрылся в направлении деревни.

В следующее мгновение из казармы вышли, выпали и выползли все участники вчерашней затеи. Вдоволь наржавшись, они, под предводительством Степана, бодро схатили грустноглазого Запорожца и перевернули его в исходное положение водительской дверью наружу.

Когда через полчаса Миша приехал на тракторе, его ждало новое потрясение. Он начал было прикручивать трос к колесу, как его остановил невозмутимый голос тракториста:
- А ты что, ключи потерял?
- Да ключи то у меня, - не поднимая голову от колеса, пробурчал бригадир. – А дверь-то как открыть?!
Тракторист невозмутимо спустился с подножки, вразвалочку подошёл к Мише и его транспортному средству и задумался.
- Дай-ка мне ключи…
Миша, не глядя, подал, матерясь вполголоса на отсутствие ума у необразованных механизаторов. Тракторист же спокойно вставил ключ в замок и открыл злосчастную дверцу…
- Миша, ты того… С бухлом завязывай, - и водила, вырвав трос из рук остолбеневшего Миши, сел в свою тарахтелку и уехал вдаль.

Неизвестно, что щёлкнуло у Миши в голове в ту секунду, однако после этого случая автомобильным поездкам к студентам он стал предпочитать исключительно пешие прогулки…

(с) Злобный