Родители привели своих детей в песочницу.
Стоят в сторонке разговаривают.
Дети играют. Но вот встает один малыш, покачиваясь, подходит к другому и отбирает игрушку.
Рев, крик, обида.
Родители подскакивают, восстанавливают справедливость, выговаривают, объясняют:
- Так нельзя. Чужого не бери. Слабых не обижай.

Я не помню себя в этом возрасте в песочнице.
Помню, было года 4. Кидались камнями. Камней много - пустыня.
Кинул, увернулся, опять кинул, снова увернулся.
Потом подумал:
- Нужно сместить бросок, чтоб он не смог увернуться.
Стал присматриваться. Нашел. Вот он самый лучший момент. Когда он взял камень и замахнулся. За секунду до броска.
Я его подловил, попал ему точно в руку.
Он корчился, я наслаждался, своей первой победой.
Наверное, потому все и запомнилось до мельчайших подробностей. Будто было совсем недавно. С тех пор я точно знаю то ощущение за мгновение до броска. Когда знаешь, точно попадешь.

***

Школа. Первый класс. Учительница. Я держусь за глаз.
- Какой нехороший мальчик! Зачем же ты ткнул его карандашом в глаз? А ну-ка быстро проси прощение!
…
- Я, что сказала, проси прощение!
…
- Покажи, у тебя все в порядке? Ну, слава Богу. А ты его простишь?
Я киваю.
- Вот дети, посмотрите. Вот у кого доброе сердце! А ты - хулиган подумай и все-таки попроси прощения.
После уроков ждал его перед школой.
- Ты попросишь прощение, не здесь, перед всем классом, понял.
Он не понял. Он был упрямым парнем.
На следующий день я снова ждал его.
Он опять не понял.
Я ждал его.

- Нашего ребенка, кто-то бьет. Каждый день бьет. Я прошу, чтобы Вы разобрались.
- А он говорит кто?
- Нет, не говорит.
- Малыш, а может быть, ты мне скажешь, своей учительнице?
…

Через неделю он попросил прощенья.
У меня было доброе сердце.

***

- Вы дерьмо, я заставлю Вас жевать носки. Вы будете их стирать своей слюной.
Он бил направо и налево.
Не всех.
Знал кого.
По глазам.
- Вот этого можно. И этого. А этого, черт знает, этого трогать не буду.
Он бил, бил, издевался, глумился, смеялся, снова издевался.

Внутри все кипело. Сволочь, гад.
И вот, я не сдержался.
- Отстань от него.
- Что?
- Что слышал!
- Да я тебя…
Удар обжег лицо. В ответ два удара. Еще. По падающему. Он стоял на корточках. С разбега ногой. Носок сапога остановился в сантиметре от лица.
Матюгнулся.
Нагнулся. Добил кулаком. Он дернулся, ударился головой о батарею.

Вечером били пятеро. Били основательно. Разборчиво. Отбивался, как мог.
Остальных привели смотреть. Смотрели молча.

Все болело.
Не дожидаясь подъема, тихо встал, с трудом натянул сапоги. Теперь то они мне точно понадобятся.

- Тэкс …, и что …. здесь у нас. Малевичи, мать Вашу так. Ху...дожники. Живописцы … Почему …. нет на построении …? Доложить…
- Два дня. Слышали Вы ……… Два дня …. даю. Чтоб …. разобрались …. сами…

Вечером пришли разбираться соседи. Били.
Не дожидаясь подъема, встал. Чуть не застонал от резкой боли. Сплюнул кровь. Нос не дышал, сломан. Натянуть смог только один сапог, чтоб не закричать от боли второй одевать не стал.


Через неделю, его били все.
Водили окунать головой в унитаз. Издевались, как могли. Он сломался. Его назвали Шлангом. Стал отзываться. Разве скажешь, что неделю назад он был первым.
В издевательстве слабых, было что-то сродни блевотины, мерзкое и противное.
- Все. Больше его никто пальцем не тронет. Кто сомневается, будет иметь дело со мной. Ясно?

И это была не армия. Это была всего лишь школа-интернат.

***

Зачем я про все про это?

А вот смотрю я новости, и нет недели, чтобы где-то кто-то не сбежал из части.
Там двое, прихватив пистолет. Да еще отстреливаться вздумали. Убиты.
Здесь 13-ть. Большинство сразу обратились в прокуратуру.
Там еще один, где-то бродит с автоматом. Найдут, пристрелят.

И правозащитники: - "Дедовщина" в армии превысила все мыслимые пределы”
И военная прокуратура с Министерством Обороны: - “Такого явления в 90 процентах российских частей не наблюдается”.

***

Так и хочется спросить: - О чем Вы?
Или Вы не знаете, что все люди рождаются разными?
Что всегда будет тот, кто лучше, сильнее?
Всегда будет соперничество, борьба?
Что детская жестокость часто вообще не поддается пониманию?
Что Вы хотите?
Чтобы солдаты стали стадом овец, только потому, что Вам так нравится и Вы так считаете?
Солдат всегда будет волком. Настоящий солдат.
Лучше подумайте, как сделать так, чтобы неизбежная борьба за лидерство, не перерастала в унижения, в издевательства.
Убирайте вовремя слабых. Не доводите до побегов. Не возвращайте сбежавших обратно в часть.
Они будут изгоями.
Нет ни чего хуже распоясавшихся изгоев, у которых есть защита, и которым вдруг разрешили верховодить. Они не могут верховодить, они - изгои, они могут, и будут издеваться.

Так и хочется спросить: - О чем Вы?
… крикнуть: - Проснитесь.