Там очень красивый снег.

Мертвый мужик и маленькая серьезная девочка. Серьезно, это не я, это они сами по себе такие...

Читать далее...

Мотылечек.

Кажется, я окончательно влюбилась в Чейза.

Дебра Морган навсегда.

В 1916 году Ходасевич пишет проницательно и пророчески: "Г.Иванов умеет писать стихи. Но поэтом он станет вряд ли. Разве только случится с ним какая-нибудь большая житейская катастрофа, добрая встряска, вроде большого и настоящего горя".

9. Первая поездка в Ирландию.

10. Что я могу это повторить.

Хочется тепла, солнца и пространства. Побольше света и хотя бы немного зелени.

11. Red Hot Rhythm's 'Rhythm Junkies' - Teaser 2: The IRISH

12. Что когда-нибудь я тоже так смогу.

Первый вариант диплома был в доке, который назывался "слово на букву Д.". Второй, который сейчас, называется - "наверное, лучше было бы умереть".

Фак. Как писать диплом, когда "мои" герои делают вообще все, что захотят?..

Мы с Кирой объединились в союз, товарищи по одной беде. Обещаем друг другу каждый день, что напишем по три страницы. Весь день я смотрю в потолок, а в ночи пишу их неожиданно легко и быстро (все от желания спать, наверное). Постоянно ругаю себя, что не занялась этим год назад. Можно было бы писать по страничке в день, и сейчас было бы из чего выбрать.
Мне кажется, что Кира сейчас мой лучший друг – обо всем, что со мной происходит, я сразу пишу ей. «14:10. У меня пока ноль, хочу есть и спать», «16:17. Хах, у меня до сих пор ноль… скоро на танцы, я в бездне», «22:03. Только пришла… сажусь. Как у тебя? Я не знаю о чем писааааать!». Кира так же советует ничего не гнушаться: пошел с друзьями в паб – напиши об этом, болят мозольки – пиши про мозольки, школьная подруга Рита? – пиши про нее!

Звонила брату, ошиблась на одну цифру (38, а не 83). Теперь знаю, что там отвечает Василий с красивым голосом и вежливыми манерами.

Я встретила в одном журнале замечательную фотографию – страшную и гадкую, как я люблю. На фоне окна в низком кресле сидит красивый юноша в гладком костюме, шляпе и с очень светлыми глазами. Он сидит боком, а напротив него тоже низкая тумбочка с печатной машинкой, на которой – тут мое любимое – сидит огромный жук. Это просто огроменный жук, размером с эту же самую печатную машинку. Он чем-то похож на таракана, но все-таки не он. У него длинные висящие вниз усики, лапки, покрытые толстыми волосками, будто щетиной, гладкая спинка, которая может быть и панцирем и сложенными крылышками. На морде глаза, как у мухи, и жвала, как у жуков, а пузо – прям видно, насколько оно отвратительное – рыжее, твердое и блестит. Юноша смотрит совершенно спокойно и даже заинтересованно. Ни страха, ни отвращения, будто он ведет с этим жуком внутренний разговор. Жук, конечно, потрясающий и разговор это замечательно, но никакого желания пододвинуться к пишущей манишке и тем более писать – не наблюдается.

Сегодня мне снился самый лучший сон за всю мою жизнь. А самые лучшие сны, вы знаете, они про поцелуи...

Как дела, пес? Херово? У меня тоже.

Помню как как-то летом... у меня напротив дома...
Видела как-то мужчину, который упал в клумбу и спал в ней весь день. А день был теплым, летним и шумным. По нему было ясно, что он очень пьян и что у него все хорошо. Поспал в цветах и ушел.

2.

3. Что я там была.

35.


36.

В тот вечер возле нашего огня
увидели мы черного коня.

Не помню я чернее ничего.
Как уголь были ноги у него.
Он черен был, как ночь, как пустота.
Он черен был от гривы до хвоста.
Но черной по-другому уж была
спина его, не знавшая седла.
Недвижно он стоял. Казалось, спит.
Пугала чернота его копыт.

Он черен был, не чувствовал теней.
Так черен, что не делался темней.
Так черен, как полуночная мгла.
Так черен, как внутри себя игла.
Так черен, как деревья впереди,
как место между ребрами в груди.
Как ямка под землею, где зерно.
Я думаю: внутри у нас черно.

Но все-таки чернел он на глазах!
Была всего лишь полночь на часах.
Он к нам не приближался ни на шаг.
В паху его царил бездонный мрак.
Спина его была уж не видна.
Не оставалось светлого пятна.
Глаза его белели, как щелчок.
Еще страшнее был его зрачок.

Как будто был он чей-то негатив.
Зачем же он, свой бег остановив,
меж нами оставался до утра?
Зачем не отходил он от костра?
Зачем он черным воздухом дышал?
Зачем во тьме он сучьями шуршал?
Зачем струил он черный свет из глаз?

Он всадника искал себе средь нас.

Бродский.

282
00:15:15,660 --> 00:15:20,720
Ладно, когда я встретила Хэнка впервые, то увидела
парня, которого ты мне напоминаешь.

283
00:15:20,740 --> 00:15:21,770
- Да?
- Да.

284
00:15:21,780 --> 00:15:22,900
Опишешь его?

285
00:15:22,910 --> 00:15:24,980
Он был совсем простой.

286
00:15:24,990 --> 00:15:27,500
Простой? В смысле - глупый?

287
00:15:27,510 --> 00:15:31,600
Ага. Да нет, конечно. В хорошем смысле.

288
00:15:31,610 --> 00:15:37,430
Он любил музыку и очень много улыбался.

289
00:15:37,440 --> 00:15:41,100
Как будто, у него какой-то секрет.

290
00:15:41,110 --> 00:15:42,530
Какой секрет?

291
00:15:42,540 --> 00:15:44,990
Думаю...

292
00:15:45,020 --> 00:15:48,710
что он занимался тем,
что он любил.

– А что будет потом?
Я прекрасно понимал, что он хочет сказать, но мне не хотелось, чтобы он об этом догадался. Я ощущал такую же боль во всем теле, я носил ее в себе, как маленькие рубцы и шрамы. Я не мог к ним привыкнуть, но так же, как он, не придавал им особого значения.
– Потом? – сказал я сурово. – Потом тебя будут жрать черви.

Сартр.

Была бы уверена, что меня ждут - прямо сейчас поехала бы на вокзал, а не в ЛИТ на экзамен...

Вы все зануды.

Омг, проснулась, горло почти не болит и, кажется, я сейчас умру от голода. Что-то странное, странное, странное... меня кроет. Серьезно.

Снилось, что Белая умирала у меня на руках, у нее было перерезанное горло. Мы обе были спокойными, а кровь была какая-то бледная. Я все думала что же сказать милиции и скорой... а сама гладила Белую по щеке и повторяла: ялюблютебяялюблютебяялюблютебя.

Еще снилось, что я опоздала на самолет в Бангкок, но вроде как должна была полететь на следующем.

Снилось, как брат потерял мобильный и мы высматривали его с балкона.

Снилось, что М-о выглядел как А. и вел себя как А. (что было намного хуже, чем если бы он просто так выглядел).

Болит горло.
Господи, почему из мяса? Лучше бы ты сделал нас из железа!

Снилось, что была у Н. Подходила к ней и крепко обнимала несколько раз. Она по-доброму улыбалась и молчала.

Гоподи-поди-поди. Нужно, мне правда нужно сейчас записать все-все, что я смогу, а что не смогу не записать уже никогда.
Я обожаю уезжать из дома, а возвращаясь знать и видеть, и понимать, что тут не было никого - ни своих, ни чужих. Только я: была, уехала, вернулась. Пришел, блядь, увидел, победил.
Моя беда, чуваки-и, это победа без удовлетворения, без довольства. Ты получил, что хотел, но ты проигравший, потому что эта победа не насытила тебя, не наполнила, ничего не дала, а даже нанесла ущерб. Не в первый и не в последний раз, чуваки, ох не в первый...
Питер я, конечно, все еще не люблю. ОА очень помнит об этом и потому так удивляется тогда, еще в прошлом году, числа 30. Я пока еще не уверенна насчет 12 года... ну, т.е. шампанское, Медвепут, оливье ("зимний" салат) и елка, и гирлянды, и хлопушки, но это же не все, да? Я дарю подарки, я обнимаю любимых людей, я смеюсь и улыбаюсь, курю кальян... А еще я становлюсь неожиданным сюрпризом, проваливаюсь под лед (да, меня предупреждали), много фотографирую на телефон, смотрю в кино нового Шерлока Холмса и пропиваю свой обратный билет.
Да, я должна была вернуться вчера... и я не уверенна, что знаю, как так получается... что в последнюю ночь мы пьем больше, чем за все дни перед этим. Шампанское, со времен Италии я люблю шампанское (не вино, нет-нет). Не знаю, как они это делают, "мои мужики", но они пьют-пьют и вроде не пьянеют.
Решение купить обратный билет на другой день приходит моментально. Задержаться еще на сутки в нелюбимом городе... в чем секрет? Я-то знаю в чем дело, а как думаете вы?

Наверное, я всегда умела плести себе косу и всегда любила маленьких тупых собак, и уж точно всегда мыслила в формате: дом в 4 этажа, в доме 4 человека, на каждом этаже, каждый в своей спальне, в 6 утра... все дрочат.
Наверное, я никогда не полюблю Питер... пожалуй, я никогда не разлюблю этих людей.

♥

Я мало сплю. Это меня разрушает и раздражает. Минут 40-50 назад, А говорит мне: иди спать прямо сейчас, тогда выспишься. Нет, говорю я ему, не пойду .)

Я вся в попытках написать традиционный новогодний пост. Я до сих пор думаю, что это важно.
Я прям хотела сделать его с фотографиями и ссылками, но время идет так быстро, чай у меня такой невкусный и... я правда считаю, что если вы перечитаете мой дневник за этот год (а это не так уж много), вам понравится.
Я, например, уже забыла, что Ирландия была в этом году. Я обещала все-все рассказать... Скорее всего я говорила о дне рождения в полицейском участке, замирающем сердце на клифах, восторге в Глендалох. Но я так ничего и не рассказала... пока что. Как внезапно показал этот сентябрь - отчет о Мюнхене я могу написать через год.
Ирландия была для меня каким-то очередным открытием глубины счастья. Какое оно бывает - безумное, огромное, живое, настоящее, честное, непрекращающееся. Серьезно, чуваки... Я, конечно, вспоминаю все эти красоты, когда говорю об Ирландии, но в первую очередь я думаю о нигденезаписанных историях: как мы с АЮ говорим о девочках перед тем, как нас останавливают Гарды; как Света рассказывает свою историю спуска с горы в коннемаре (про песню!); как я пытаюсь понюхать нарциссы в каком-то парке в районе Скерриса, но мне так смешно, что я почти падаю; как я говорю с Максимом в блю баре; как Марина позирует со мной на карантуиле, долго позирует. Как Свет танцует в баре... в своей белой маечке... я не забуду это никогда. И как мы с Д целуемся. У меня есть фотография, но я вам не покажу, хах.
Ирландия и именно та поездка... ну, тут начинается риторика, а я немогунемогунемогу. Я живу от приступа к приступу нежности и это ок.

Этот год - год Питера в стране меня. Я не люблю Питер. И не потому что я москвичка, дело не в курах, парадных и поребриках... просто у меня с ним не сложилось. Порядочно так не сложилось. Но я люблю людей, которые там живут. И ради них каждый раз стараюсь заново с ним (Питером) подружиться. За прошедший год я была там трижды: в мае на феше (треш-треш, ссора с Максимом К, прогулка с Яной, солнце и волшебная карта); в августе (Н., Н. и еще раз Н., аттракционы и мои любимые Аларис и Мео, порезанный палец); и в октябре на бегущем городе (алкоголь-голь-голь, дождь, миллион километров, карты, очередь в храм). Я не говорю в скобочках о Наташе, потому что она всегда была рядом в Питере - мое спасение и счастье в этом городе.
И, раз уж год Питера в Ивановой, я думаю, что это здорово и правильно, что и сам НГ я встречу и отпраздную там. Завтра вечером уезжаю. И жду этого, и боюсь этого, и не хочу этого, и умираю от нетерпения...

Человек этого года для меня - Клеточка. Я не думаю, что здесь нужны какие-то пояснения... и что я смогу их дать - тоже не уверенна. Просто я очень-очень ее люблю. И что-то внутри меня всегда откликается на то, что звучит в ней.
Еще отдельно хочется отметить Юки и Чалина - за то, что были онлайн, когда это было так важно.
Необходимо сказать "спасибо" и "извини" МС, за все то, что он вытерпел с моей работой летом (ахах, я совсем забыла о ней). И вообще - за все.
Так же посылаю лучи любви моей Кит - потому что она была так близка, как никогда до этого. И пусть мы отдалились сейчас, к концу года - все во мне еще тепло от нее.
ОА - моя новая любовь. Человек, который научил меня слать ммс. Человек, которому было все интересно. Человек, который умещается на руках... По мотивам одного замечательного фильма (Колокольчик должна его узнать) я могу сказать, что: обнимать тебя - моя любимая часть дня. И, да, правда, ты так похожа на розу.
Я могу бесконечно называть имена тех, кого я люблю: мой брат, Белая, Клеточка, МС, Катя и Мульт, РпБ, Света, Скво, ОА и ОК, Н., Марина и Катя, Колокольчик, АЮ, Даша, Жанна, Вера, Юля Ч., Кира... все перечисленные выше, мои родители, мои куклы, мой пес. Этот список не имеет "мест" - пса я люблю больше всех, чуваки, сори.

Еще была Италия... была совсем недавно, а кажется, что давно. Италия, конечно, не моя страна, но я очень рада, что побывала там и что посмотрела, пожалуй, почти все: Милан-феш, Венеция, Флоренция, Рим, Ватикан, итальянские Альпы. Я обещала Жанне отчеты об Италии и для нее и ради нее я обязательно их напишу.
Трахнуть бармена в Венеции - это, конечно, фан. Посмотреть на "живого" Давида, побывать внутри собора Св. Петра - это, конечно, туризм. Смотреть в ледяные и далекие-близкие горы, пить воду из реки, повторять про себя небонебонебо - это, конечно, Бог. Я счастлива, что успела все.

На самом деле, у меня еще миллион слов любви, нежности и самоотречения. Мне думается, что никто в мире не любит так много и сильно, как я. Все мои сожаления - лишь о потерянных встречах. Моем невольном отдалении от Н., Кит, Сус... Мне хочется обещать, что все будет не так, но я не знаю - как все будет. Поэтому я ничего не обещаю. Но я клянусь, что люблю.

Как-то так что ли...

НАТЮРМОРТ

Verra la morte e avra i tuoi occhi.
C. Pavese

«Придет смерть, и у нее
будут твои глаза»
Ч. Павезе

1

Вещи и люди нас
окружают. И те,
и эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.

Я сижу на скамье
в парке, глядя вослед
проходящей семье.
Мне опротивел свет.

Это январь. Зима
Согласно календарю.
Когда опротивеет тьма.
тогда я заговорю.

2

Пора. Я готов начать.
Неважно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.

О чем? О днях. о ночах.
Или же - ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о

людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.

3

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.

Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
покидаемый вид.

Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.

4

Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
в них - и внутри нутра.

Внутри у предметов - пыль.
Прах. Древоточец-жук.
Стенки. Сухой мотыль.
Неудобно для рук.

Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
герметично закрыт.

5

Старый буфет извне
так же, как изнутри,
напоминает мне
Нотр-Дам де Пари.

В недрах буфета тьма.
Швабра, епитрахиль
пыль не сотрут. Сама
вещь, как правило, пыль

не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль - это плоть
времени; плоть и кровь.

6

Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,

поднося, хоть дышу,
эеркало мне ко рту,-
как я переношу
небытие на свету.

Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лед.
Венозная синева
мрамором отдает.

7

Преподнося сюрприз
суммой своих углов
вещь выпадает из
миропорядка слов.

Вещь не стоит. И не
движется. Это - бред.
Вещь есть пространство, вне
коего вещи нет.

Вещь можно грохнуть, сжечь,
распотрошить, сломать.
Бросить. При этом вещь
не крикнет: «Ебёна мать!»

8

Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
Глина. Гряда камней.

Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
освобождает от
данной системы уз.

Он неподвижен. Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
словно рыба в сети.

9

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
будут твои глаза».

10

Мать говорит Христу:
- Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?

Он говорит в ответ:
- Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.

Когда я буду снимать свой фильм, там обязательно будет сцена, как вдоль стены, летом, по жаре, в платье идет девушка и ведет пальчиками по этой стене. Это будет Кит или ОА, или Жанна, или Н., или Хо, или даже ОМ. Я бы еще хотела рассчитывать на Д. Мои тонкозапястные девочки. В кадре будет только рука, платье и стена. От локтя до колен - все самое вкусное.

Сегодня после прогулки с псом я пошла лениться в большой комнате и смотреть симпсонов по 2х2 и соревнования по бильярду. Сам пес покушал и пришел ко мне, сел у стены и испытывал меня своим печальным взглядом: видимо, хочет играть, - думала я. Но игрушки пса никак не привлекли. После долгого сидения он не выдержал и начал что-то грустное говорить.
Я позвала его к себе, он запрыгнул на постель, сел рядом со мной, потрогал меня лапой, полизал в щеку и продолжил так на меня смотреть... Мне казалось, что он смотрит и просит: расскажи мне, поговори со мной, что ты сегодня делала, где ты сегодня была, чем от тебя пахнет? Что ты смотришь? Поговори, поговори, поговори со мной.
Бильярд, к сожалению, пса совсем не заинтересовал, а рассказывать мне было особо нечего.

Сейчас слышу - лает и бегает во сне. Пошла к нему на кухню, подержала за лапку. Пес не проснулся, но сон у него то ли закончился, то ли он успокоился.

Я люблю заниматься хуйней.

Гензо, что со мной случилось, если я не могу найти для Вас пяти минут за два дня?.. Почему я две недели не могу найти в себе сил, чтобы позвонить Н.? Зачем я выхожу в QIP, если никому не отвечаю?

Простите меня, Гензо, простите меня белым снегом, нежным цветком, алым солнцем. Простите меня болью, жалостью, смертью. Простите мою слабость и сладость тоже, простите, Гензо.

Послушайте, у меня отрасли волосы. Отцу очень не нравится, он говорит, что это патлы, не прическа. Ему я нравилась воробышком: короткие, пушистые, смятые волосы. А я хочу длинные. Мне не пойдет, но я хочу длинные. Сейчас я похожа на Вайолет. Мне не пойдет, но мои женщины... умеют плести мне косы, умеют красить мне губы, умеют мучить мое сердце.

Я хочу писать в каждый момент, пока не сажусь за компьютер и не открываю документ. Я полна текстов и, кажется, они уже начали гнить. Юки говорит, что любовь тоже может начать гнить внутри. Я даже не знаю... что Вы об этом думаете, Гензо?

Во вторник я должна сдать диплом, кстати... Юки еще говорит, что я на пути в страну невроза. Он пишет мне оттуда, что там плохо и чтобы я туда не ходила. Не то чтобы я собиралась туда... Но кто знает - вдруг мой состав изменил маршрут?

Гензо-Гензо, у меня в каждом дне - по пять лет. Я почти не сплю. Вроде что-то делаю, но все не то.
У меня 100500 блокнотов, которые мне очень нравятся, до страха в них писать. В одном - о девочках, в другом - сны; третий - для задротских вововских записей, ... последний имеет для меня особенное значение. Я опять захожу в вов, растерянно стою у банка в Штормграде и не знаю, что делать. Занимаюсь ачивками и прочими ништяками. Вот именно для этих абсолютно левых записей у меня и есть целый ахуенный блокнот. Моя задротская прилежность, с которой я выписываю названия рыб, которых мне надо выловить, артефактов, которые мне нужно собрать и блюд, которые мне нужно съесть... эта прилежность - нечто особенное. Она наполняет меня радостью, спокойствием и любовью.

Если о снах... то мне начала снится Италия, что на самом деле внезапно. В прошлую субботу снился Рим, я гуляла и пришла к колизею; переживания, как в жизни: он огромный, огромный, огромный... И все эти деревья. Потом снилось, что я живу в Италии и каждый день хожу в какой-то один определенный музей смотреть на какую-то одну определенную скульптуру. Странно, но не на Давида (хотя он - моя самая долгая и честная любовь).

Сегодня рассказывала волшебной О.К. о Сей. Я и правда часто вспоминаю ее в последний год. Моя основная мысль сегодня была о том, что мы с ней одни остались верны всему тому, что свело нас когда-то. Одни из всех тек, кто с нами тогда был.
Вообще, дорогая Гензо, у меня гадкий период ностальгии. То времена Сей, то вов...

Я не знаю, как закончить, Гензо. Иногда мне хочется пойти в церковь и лечь на пол посредине. Хочется закрыть глаза и вернуться в Собор Святого Петра в Ватикане. Хочется написать Вам письмо...

ААА МНЕ НЕОБХОДИМО ИСПЕЧЬ ПРЯНИЧНЫЙ ДОМИК!!1

Хочу играть в WoW и смотреть Симпсонов. Хочу спать.
У меня огромный синий палец на ноге - я опять не танцую и еле хожу. Я должна писать очередную работку в ЛИТ. Хочу чтобы мне отрубили голову.

Начала было писать отчеты об Ит, писала про феш и так разозлилась, что не смогла писать дальше. Собственно:
Я уже писала о том, зачем мы, собственно, ездили в Италию. 19-20 числа прошел чемпионат Европы по ирландским танцам (кто бы мог подумать!). Это было, конечно, ужасно... не на том я уровне, чтобы как АЮ писать о падении опенов и легкости прохода на мировой, так что: ебанный стыд! это был худший феш в моей жизни! Милан? Италия? Ойрахтас? В Уфе все было лучше организованно! Полы на которых невозможно стучать и прыгать, изменение порядка выступающих, неоправданно огромная возрастная категория, которую судили на разных полах, праймари хорнпайп в скорости 145, объявление результатов в то время, когда ты танцуешь, три (?) варианта результатов в итоге, не по номерам отданные медали и кубки, опоздание на 3-4 часа.
Нет, серьезно, пусть я зануда и пусть я ною, но надеюсь, что ойрахтас больше НИКОГДА не будет проходить в Италии.

Как ужасны вещи, которые кажутся нам очень простыми! Каков подвох! Ты думаешь: да ладно, я же напишу это за 5 минут. И вместо того, чтобы написать это за 5 минут, ты не делаешь это до самого вечера, потому что думаешь: да ладно, я же все равно успею, там же совсем чуть-чуть.
Нужно как-то заставлять себя все время делать то, что тебе не хочется.

Ну и пока я отлыниваю от этого простого риторического упражнения...

Кстати, мой новый герой:

Белая спит в соседней комнате. Снег сыплется манкой и забивается в углы у тротуара. Я варю себе кашку на завтрак и думаю о сегодняшнем дне.

Он рождается в муках и стремительно растет. Маленький такой адик, адочек, адушечка. Зачинается в сладостной лени, в желании перенести дела на потом, сделать что-нибудь завтра, на неделе, в следующем году. Не успеешь глазом моргнуть, а он уже вот, перед тобой, огромный и сильный - ад, адище, адовище.
Мой родной адик (это я просто так ласково его зову, на самом-то деле так давно уже АДИЩЕ!!!111) стоит ночью у моей постели, гнетет меня на парах в ЛИТе, не отступает от меня в магазинах, в кино, у друзей. Я забываю о нем на танцах, но пока не выйду из зала, потом мы идем под руку домой. Он состоит из миллиона пустых страниц, не сделанных звонков и не отвеченных писем; не сэкономленным денег, потерянных обещаний, не врученных подарков, не обнятых друзей. Мой адочек стал уже настолько большим, что я, как настоящий слабак, не решаюсь к нему подойти.
Он никуда не денется, пока я не начну вытаскивать из него листочки и заполнять дипломом, открывать список пропущенных вызовов и перезванивать, смотреть контакт-лист в аське и писать первой. Кажется, чуваки, он будет со мной еще до-олго.

Планирую написать небольшие отчетики-истории о поездке, но вы, дорогая публика, явно не заинтересованны в этом - не откоментили ни один пост. Я-то переживу - экая невидаль, а вот вам, видимо, придется потерпеть следующие сообщения и фотографии.
Под катом несколько фотографий.

Кат.

Туманная и холодная Венеция. Не верьте в сказки про мосты и реки - она состоит из стен. Лабиринты, лабиринты... куда не пойдешь - одни стены.

Где-то внизу наша вилла.

Из Италии в снег и холод, и зиму, и грязь. Смываю грубой щеткой с себя воду Рима и Милана, венецианскую постельную похоть, флорентийское солнце, альпийский снег.

Вернулась.

Нет, я не собрана (феееееейл). Да, я уезжаю сегодня (часа через 4). Да, меня все заебали (исключения и так себя знают).
Я очень счастлива, что сваливаю именно сейчас. Впереди у меня только любимые танцующие девочки и вся Италия.

Последние минут 40 я уговариваю себя не брать Рекса. Чем сильнее меня раздражают люди, тем больше я люблю его, его и только... И пса.

P.S. Кстати... последние дни - были ахуенными, спасибо!

...в фильме "Чарли и шоколадная фабрика", на мой взгляд, лучший момент, когда мальчик приводит Вилли к его отцу - стоматологу, как вы помните. Они стоят на крыльце, Вилли нервничает, мальчик стучит в дверь... Им открывает Уилбур Вонка, ничуть не постаревший. Он спрашивает:
- Вы пришли по записи?
А мальчик отвечает:
- Нет, у него острая боль.

Человек в черном заговорил.

Вселенная (сказал он) преподносит нам парадоксы, недоступные пониманию разума ограниченного. Как живой разум не может
принять бытие разума неживого, - хотя он полагает, что может, - так и разум конечный не может постичь бесконечность.

Тот прозаический факт, что вселенная существует, сам по себе разбивает уже всякие доводы циников и закоренелых прагматиков. Было время, за сотни еще человеческих поколений до того, как мир сдвинулся с места, когда человечество
достигло таких высот технических и научных свершений, что сумело все-таки отколоть несколько крошечных камешков от
великого каменного столпа реальности. Но даже тогда ложный свет науки (или, если угодно, знания) засиял только в нескольких, очень немногих, высокоразвитых странах.

И однако же, вопреки немереному количеству имевшихся в распоряжении их научно-технических данных, неспособность их
проникать в сущность вещей была прямо-таки поразительной. Наши отцы, стрелок, победили болезнь, от которой гниет тело,
мы ее называем раком, почти преодолели старение, отправились на кораблях на луну...

... и создали или открыли еще сотни других замечательных штук. Но все это обилие информации не принесло, однако, никакого глубинного проникновения в первоосновы сущего. Никто не слагал торжественных од, посвященных чудесам искусственного оплодотворения...

... или машинам, которые движутся сами. Немногие - если вообще таковые были - сумели постичь общий Принцип Реальности. Новые знания всегда ведут к тайнам, еще более странным и чуждым. Чем больше психологи узнавали о
способностях мозга, тем напряженнее и отчаяннее становились поиски души, существование которой рассматривалось как факт
невозможный, но все-таки вероятный. Ты понимаешь? Конечно, ты не понимаешь. Ты окружен своей собственной романтической
аурой, ты каждый день подступаешь вплотную к сокрытому. Но сейчас ты приближаешься к самым крайним пределам: не веры,
но понимания. Тебе предстоит еще пройти через обратную энтропию души.

Но вернемся к вещам приземленным:

Величайшая тайна вселенной не Жизнь, а Размер. Размером определяется жизнь, он заключает ее в себе, а его в свою
очередь заключает в себе Башня. Ребенок, который открыт навстречу всему чудесному, говорит: "Папа, а что там - за
небом?" И отец отвечает: "Космос и мрак". Ребенок: "А что за космосом?" Отец: "Галактика". - "А за галактикой?" - "Другая
галактика". - "А за всеми другими галактиками?" И отец отвечает: "Этого никто не знает".

Ты понимаешь? Размер одолевает нас. Для рыбы вселенная - это озеро, в котором она живет. Что думает рыба, когда ее
выдернут, подцепив за рот, сквозь серебристую границу существования в другую, новую вселенную, где воздух ее
убивает, а свет - голубое безумие? Где какие-то двуногие великаны без жабр суют ее в удушливую коробку и, покрыв
мокрой травой, оставляют там умирать?

Или возьмем ну хотя бы кончик карандаша и увеличим его. Еще и еще. И в какой-то момент вдруг придет понимание одной
потрясающей вещи. Он, оказывается, не сплошной, этот кончик карандаша. Он состоит из атомов, которые вертятся, как
миллионы бесноватых планет. То, что нам кажется плотным и цельным, на самом деле - редкая сеть частиц, которые
держаться вместе только при помощи силы тяготения. Они только кажутся бесконечно малыми, но если рассматривать их
размер в отношении точных пропорций, расстояние между этими атомами может составить целые лиги. Неодолимые пропасти.
Вечность. А сами атомы состоят из ядер и вращающихся частиц: протонов и электронов. Можно проникнуть и глубже, на уровень
субатомного деления. И что там? Тахионы? Или, может быть, ничего? Конечно же, нет. Все во вселенной отрицает ничем не
заполненную пустоту. Конец - это когда ничего уже нет, а значит, вселенная бесконечна.

Допустим, ты вышел к самой границе вселенной. И что там будет? Глухой высокий забор и знак "тупик"? Нет. Может, там
что-то твердое и закрученное. Как невылуаившийся еще цыпленок видит яйцо изнутри. И если тебе вдруг удастся
пробить скорлупу, представь себе, какой мощный сияющий свет может хлынуть в эту твою дыру у конца мироздания? А вдруг ты
выглянешь и обнаружишь, что вся наша вселенная - это только частичка атома какой-нибудь тонкой травинки? И
поймешь тогда, что сжигая в костре какую-нибудь хворостинку, ты превращаешь тем самым в пепел неисчислимое множество
вечных миров? Что все сущее в мироздании - не один бесконечный космос, а бесконечность, состоящая из бесконечных вселенных.

Может быть, ты сумеешь понять, каково место нашей вселенной во всеобщей структуре всепресущего бытия: место атома в
ткани травинки. Может быть, все, что способен постичь наш разум - от крошечного, не поддающегося никаким измерениям
вируса до далеко туманности Конская Голова - помещается в одной травинке... которая, может быть, и существует всего-то
день или два в каком-то ином временном потоке? А что если эту травинку вдруг срежут косою? Когда она, разлагаясь,
сгинет, просочится ли гниль эта в нашу вселенную, в нашу жизнь? Не засохнет ли все мироздание, пожелтев и зачахнув?
Может быть, это уже происходит. Мы говорим, что мир сдвинулся с места, а на самом-то деле он, может быть,
засыхает?

Только подумай, стрелок, как мы малы и ничтожны, если подобное представление о мире верно! Если действительно Бог
все видит и совершает божественное правосудие, станет ли Он выделять одну комариную стаю среди многих тысяч других?
Различает ли глаз Его воробья, если воробушек этот меньше атома водорода, который блуждает бесцельно в глубинах
космоса? А если Он все это видит, тогда что же это должен быть за Бог?! Какова его божественная природа? Где он
обитает? Как вообще можно жить за пределами бесконечности?

Представь весь песок Мохейской пустыни, которую ты пересек, чтобы найти меня, и представь миллионы вселенных - не
миров, а вселенных, - заключенных в каждой ее песчинке; и в каждой из этих вселенных - вселенные. Неисчислимое множество - в каждой. И мы, на нашей жалкой травинке, возвышаемся над ними на недосягаемой высоте. Ты сделал шаг. Одним взмахом ноги ты, может быть, уничтожил миллиарды и миллиарды миров. Сбросил их в темноту, и теперь эта цепь никогда не прервется.

Размер, стрелок... Размер...

Но давай предположим еще, что все миры, все вселенные соприкасаются в некоей точке, в некоем пространственно-
временном узле, сходятся к некой оси, проникающей через все мироздание. Башня. Лестница, может быть, к самому богу. Ты
бы решился подняться по ней, стрелок? А вдруг где-то над всей бесконечной реальностью существует такая комната...

Но ты не осмелишься.

Не посмеешь.

А потом — водопад зерна,
А потом — бузина черна:
С чем-то сливовым, с чем-то липким.
Над калиткой, стонавшей скрипкой,
Возле дома, который пуст,
Одинокий бузинный куст.