…
-Конечно. К тому времени, их система уже давно прогнила. Они боялись нас трогать. Это тебе не НКВД. Если бы Сталин был — мне бы четвертак дали. Как нашему соседу — писателю Рукавишникову. Или как маме моей.
-А что мама?
-По пятьдесят восьмой ее осудили. Во время войны. Она тут в Кирове работала директором кондитерской фабрики. Я поднял документы, когда их рассекретили. Приехали энкаведешники и нашли на чердаке у нас мешок сахара. Кто-то донес. А после смерти Сталина ее реабилитировали. А я ведь прекрасно помню, как воронки каждую ночь подъезжали к нашему дому...

Достаточно типичная картина спекулянта/вора, наживающегося на чужом горе. Но он ведь боролся с Системой, правда? (источник)