Котев шел по пешеходному переходу через дорогу. Рядом с ним щебетала по-тайски группа маленьких черноволосых женщин, навстречу ковылял пенсионер, оживленно толкуя мобильному телефону на идише, а из открытых окон раздолбанной машины бешенно неслась арабская песня.

— Хуясе, — негромко произнес по-русски Котев.

Рабочее утро поднималось над Тель-Авивом.