Над морем поднимался невиданный доселе рассвет.

Девочка вышла из черной хижины. Из-под красного выцветшего платка выглядывали взъерошенные волосы.

На ходу застегивая платье, девочка сонными глазами разглядывала окружающую действительность.

Внизу длинная полоса огненно-красного цвета причудливо переплеталась с редкими деревьями, контрастируя с их изумрудными кронами.

Девочка шла неспешно, и вот, постепенно холм, что возвышался справа, растаял перед бесконечной гладью моря. Она изумилась, ее тронула такая картина. Девочка остановилась и стала рассматривать лодки на воде. они казались окрашенными в светло-желтый цвет.. Вокруг стояла тишина. С ночи по-прежнему дул сладкий бриз, чуть тревоживший морскую гладь. Воздух плавно наполнялся запахами земли.

Сицилийское утро. Фото позаимствовано из свободного доступа сети.

Вскоре девочка повернулась и пошла себе. Она взобралась на вершину холма и села. Внизу расстилалась долина, которая будто улыбалась ей.  Девочка начала петь нежную песенку, но, словно ужаленная, умолкла и что было мочи закричала:

-Дядя Джели! О, дядя Дже...

И грубый голос из долины ответил:

-Эхх...

-Поднимайтесь! Хозяин что-то хочет от вас...

Между тем девочка уже возвращалась к хижине. 

Джели пришел таким же сонным. на его левом плече висела куртка, во рту была всегдашняя трубка.. Он вошел и сразу поздоровался с Камилло, а тем временем Малия, старшая дочь фермера, бросила на него такой пламенный взгляд, который мог бы зажечь и валун.

Джели ответил таким же взглядом.

Камилло повернулся и Малия тут же изменила выражение лица. Теперь она смотрела на мир с выражением такой невинной простоты, какую можно увидеть только на полотнах Паоло Веронезе.

-Слушай, Джели,-сказал папа Камилло,- приготовь фрукты для людей, что завтра приедут из города. Хорошие, знаешь ли... Иначе... Уповай на Бога!

-О, всегда та же история.- ответил Джели,- И вы знаете, какие именно слова надо мне сказать... а потом...

-Между тем,-  Камилло и, взяв Джели за руку, вывел из хижины.

-Между прочим,- продолжил он уже на улице,- Когда тебе снова в голову стукнет... Ты знаешь что...

Джело нахмурился после этих слов, а папа Камилло направился в долину. Когда хозяин исчез, Джели буквально запрыгнул в хижину.

-Мы пропали!- констатировала Малия.

-Дура!- сказал Джели,- Неуж-то я не смогу...

-О, Джели, Джели, что ты хочешь сказать?

-Как? Ты меня не поняла? Мы убежим!

-Убежим?- сказала пораженная девушка.

-О...- Джели приблизился к ней и приставил серп к шее Малии.

-Боже!- воскликнула Малия, будто на нее в эту секунду напала лихорадка.

-Сегодня вечером, смотри, в семь!- сказал Джели и исчез. Девушка только вскрикнула.

Фрагмент полотна итальянского художника Федерико Андриотти (1847-1930)

Все шло своим чередом.

Приближался означенный час и бледная Малия сидела у двери. Её губы были похожи на два сухих лепестка розы. Она смотрела на заполненную мраком долину. Когда послышался звук деревенского колокола, девушка тоже помолилась.

Наступила тишина, казавшаяся молитвой самой природы.

Джели явился нескоро. На этот раз он был без трубки, выглядел возбужденным и решительным.

-Как? Уже?- спросила дрожащая Малия.

-Чуть раньше, чуть позже- любое время хорошо!

-Но...

-Гром и молния! Пришло время покончить с этими "но". Разве ты не знаешь, сердце мое, что это такое?

-Я это знаю. Я так хорошо это знаю!- поспешно отвечала Малия, которой все еще было трудно решиться на поступок.

Меж тем далёкий свист оповестил Джели, что транспорт готов.

-В путь!- сказал мужчина.- Малиелла моя, мужайся! счастье зовёт нас!

Малия вскрикнула, а Джели схватил её за руку и потянул за собой. Как только они оказались в машине, Джели крикнул:

-Летим на всех парусах!

И двое молодых людей, почувствовав себя свободными, стали обниматься и целоваться.

В девять папа Камилло вернулся и только протяжно присвистнул. Пришла девочка.

-Где Джели?- спросил Камилло.- Ты видела его?

-Хозяин... Хозяин...- задыхаясь, сдавленным голосом произнёс ребёнок.

-Что ты мне хочешь сказать? Мумия!- зарычал папа Камилло.

Он вбежал в хижину, схватил ружьё и выстрелил в воздух. Девочка лишилась чувств.

Зрелище проявления гнева у этого человека было страшным. Бешенный крик сорвался с его уст и потерялся в придушенном хрипе. Не зная, что делать, хозяин в ярости поджег хижину, желая уничтожить всё. что напоминало ему о дочери. Затем, всё ещё вне себя, он схватил ружьё и побежал по дороге, будто надеясь застать там убегающую парочку.

До самого вечера в небо поднимались кровавые языки пламени. С треском дымела догорающая хижина, будто прощалась с девочкой, которая, бледная и испуганная, во все глаза смотрела на груду пепла.

Казалось, все её мысли летели за столбом едкого дыма .

Тлела чёрная хижина, догорала, потрескивая. А девочка неподвижно стояла и глядела на пепел, оставшийся от её скромного жилища.

(Палермо, 1883)

Дорогие друзья, это мой перевод новеллы итальянского автора Луиджи Пиранделло из его сборника "Десять новелл".

Спасибо, что дочитали до конца. 

Искренне ваша, Юлия.