Однажды, когда я работала в больнице, мне заказали портрет главврача. "Почему заказали портрет медсестре?"- спросите вы. Дело в том, что для главврача Рудольфа Людвиговича, который занимал должность всего полгода, готовили силами коллектива ко Дню рождения "Пати Хенд-Мейд". А к кому же ещё обратиться с просьбой о портрете, как не к медсестре, которая в каждую свободную минуту рисовала ручкой на случайных листах портреты сотрудников?
-Доигралась ты, Юлька,- устало заметила, надевая пальто после смены, санитарка Надя.
В общем, купила я новый набор ленинградских красок, запаслась хлопковой бумагой и, делать нечего, принялась за работу. Хорошо, что отдел кадров снабдил меня фотографиями нашего начальника.
Через два дня я принесла плод своих трудов в отделение.
-Как вылитый!,- поджав губы, произнесла Надя.
Я, правда, не поняла, можно ли расценить её реплику в позитивном ключе. В общем, старшая медсестра отнесла портрет на одобрение заместителю главврача по лечебной части (начмеду). Начмед вернул мое полотно на доработку с лаконичным комментарием:
- Несолиден!
Ну откуда взять солидность с такой внешностью, пардон? Наш Рудольф Людвигович только именем звучен да профессионализмом богат. А так... Внешностью мне напоминал прапорщика времён Первой Мировой, выходца из крестьянского сословия: невысок, полноват, круглолиц, нос картошкой, глаза серые мелкие. И все это украшали шевченковской фактуры рыжеватые усы. Их, что ль, выделить для солидности?
Пошла я домой, достала краски, добавила лилового пигмента в фон. А зеленоватого- в рубашку (ее изрядная часть выглядывала из-под халата). Таким образом усы, выполненные в теплой гамме, сразу вышли на первый план в цветовой композиции.
Ну, принесла отредактированный портрет. А до часа Икс, надо сказать, всего дня четыре оставалось.
-Легкомыслен слишком!- вынес свой вердикт начмед.
Совсем грустно мне стало. Что же делать, как угодить начмеду? Без его разрешения мой портрет не пропустят.
Я стояла в полутемном больничном коридоре у стерилизационной. В дверном проёме появилась изящная фигура Наташки, моей приятельницы из кардиологии. На мгновение меня задушила волна зависти: кардиология готовит к празднику какие-то корзинки из трикотажа! Всего-то корзинки! А ЛОР- отделение вообще искусственными цветами отделалось!
-Юль, ты не в духе?- голос Наташки привел меня в чувство. Не выдержав эмоционального накала, я выложила подруге все, что думаю о начмеде, подготовке к празднику и внешности главврача.
- Я не Репин! Я не Суриков!- на высоких тонах, с трудом владея собой, заключила я. Было обидно.
- Слушай. - Наташка перешла на шепот, деловито откинув прядь великолепных черных волос, продолжила.- Ты, конечно, не Репин... И начмед тактичностью никогда не отличался... Но наш Рудольф Людвигович...очень красивый мужчина!
Я ничего не смогла сделать со своим лицом. А Наташа, подождав, пока моя челюсть вернётся на место, сказала:
-Ты, подруга, новую версию "Гордости и предубеждения" смотрела с Мэттью Макфэдьеном? Так присмотрись. Вот на кого похож Рудольф Людвигович, а ни на какого Шевченко и прапорщика....- подавив в себе ехидный смешок, закончила Наташа.
Я, надо сказать, была в шоке от того, что такой девушке, как Наташа , может понравиться Рудольф наш Людвигович... Однако новый (дело было в 2005-м) фильм посмотрела и заскринила изображение Макфэдьена в нескольких ракурсах. Сходство было, прямо скажем, небольшое.
Я взяла чистый холст и, изобразив актера, нарядила его во врачебный халат. Положила фон "синим королевским" пигментом. Чуть округлила контур черепа. Выделила капелькой кармина щеки. Прямой макфэдьеновский нос пришлось изрядно укоротить и увеличить. Благо, брови и глаза почти полностью совпадали с портретируемым! (А какой голливудский блеск в них удалось передать...мммм) Дежурной актерской улыбке придадим чуть доброты... простоты... прикроем усишками (куда ж без них?) Правое плечо главврача также чуть выделила, изменив позицию. Теперь у зрителя создавалось впечатление, что весёлый, добрый и уверенный в себе главврач сидит с упором на стол или колено, по-молодецки встречая посетителя. Чем не шедевр?
Исполненная решимости уволиться, если моя работа в очередной раз не понравится начмеду, я принесла портрет в больницу.
Что сказал заместитель главврача, мне не сообщили. Но я краем глаза видела, как он, прижмуриваясь, рассматривает полотно в коридоре возле кабинета рентгена.
В общем, на празднике выполненный мной портрет висел в актовом зале, празднично окружённый бумажными цветочками, трикотажными корзинками, в компании тильд, котов-примитивов, веничков-оберегов и домовенка Кузи.
Мы с Наташей, держа по чашке капучино, стояли в сторонке и меня переполняли чувство выполненного долга. Но и один вопрос тоже не давал покоя.
- Натаха, признайся,- подмигнула я сотруднице.- Влюблена в Рудольфа?
-Ну ты, мать, даёшь! -глаза подруги округлились, а зрачки расширились.- Тебе, смотрю, сколько не помогай, так ты и "спасибо" не скажешь...
В конце мероприятия я получила премию (то, что она положена победителю держали в строгом секрете) и мы с Наташей провели этот вечер в лучшем кафе города.
1.
