Она готовила точь-в-точь, как Грета из романа «Девушка с жемчужной сережкой». Каждый овощ – отдельно, будто хотела, чтобы он напитался покоем ее рук, прежде чем нырнуть в кастрюлю. Морковь нарезала убывающими лунами, красную капусту – соломкой и выкладывала мозаику из овощей, заботясь, чтобы картина не напоминала голландский натюрморт «Цветы, фрукты и обезьяна».
С детства считала, что родилась не в то время и не в том месте. Что все эти блага цивилизации, айфоны, ножи с подогревом, будильники, поднимающие с кровати с помощью запахов, умные крышки для унитазов и холодильники, оповещающие о сроках годности продуктов, ей только мешают жить. Ведь намного приятнее проснуться от пения петуха, плеснуть в лицо колодезной воды и отправить служанку Настю в погреб за крынкой сливочного масла.
Девушка окончила театральный и снималась в рекламе и сериалах, правдоподобно играя дам «серебряного» и «галантного» века. Просыпалась рано, принимала ванну с фиалковым корнем и двумя унциями розовой воды, а не трехминутный душ, и терпеть не могла повторно заваренный чай. Пользовалась услугами портнихи, игнорируя магазины готовой одежды, никогда не загорала и могла для благородной бледности слопать на ночь кусок мела. Не признавала кофе из бумажного стаканчика, ведь кофепитие – это обязательно пауза, салфетница, украшенная пионовыми бутонами, бусинки влаги на стенке чашки, медленный вдох и пение не то дрозда, не то жаворонка.
Поэтому в своем артистическом кругу слыла талантливой, одинокой и не от мира сего.
С ним познакомилась на съемочной площадке во время работы над фильмом, чем-то напоминающим «Кейт и Лео». Она играла уездную барышню, он – бизнесмена, явившегося в девятнадцатый век прямиком из двадцать первого. Маркитант вошел в кадр и сразу отметил, что актриса абсолютно гармонично вписывается в заданное время. Натурально прохаживается в утреннем пудровом платье вдоль пруда и любуется ковром из кувшинок. К месту краснеет, изящнее всех обмахивается веером, заглядывает в ридикюль и листает томик Вяземского.
Для начала между съемками заговорил о погоде, но девушка попросила помолчать, чтобы не спугнуть сороку, любующуюся собой в ее карманном зеркале. На следующий день прочитал наизусть что-то совсем раннее из Бунина и показал созвездие Волосы Вероники. Через неделю затеял короткую деликатную беседу и угостил лимонадом. Собственноручно собрал цикорий и клевер для венка.
«Барышня» выпила грушево-мятную воду, благосклонно кивнула и нашла предлог, чтобы удалиться.
В день, когда праздновали окончание съемок и вся творческая группа расхаживала по ресторану с бокалами игристого, он, расстроенный и поникший, шепнул:
– Где же мы теперь встретимся? В прошлое не вернуться, до будущего, как до звезд.
Девушка вздохнула, зажмурилась и выпалила, будто нырнула в холодную воду:
– Даже не знаю… Может, в настоящем?
Ирина Говоруха
