В колонках играет - Smash!! - "Belle"
Настроение сейчас - грустное... ностальгия ужасная...

Этот slash посвящаю masya... Спасибо тебе, еще раз скажу, что сожалею обо всем плохом, что сделала тебе. Этот слэш написала только из-за тебя, так что благодарить за его создание - Масю)))
Мась, я надеюсь, что тебе он понравится... Писала на одном дыхании около двух часов... просто, вылила все, что накопилось... ностальгия делает свое дело))

Новое, но хорошо забытое старое

Жизнь похожа не зебру. Белые полосы сменяются черными, когда ты этого не ждешь.
Наверно, все было слишком хорошо... Я знал, что рано или поздно белой полосе придется сказать «нет» и встретить широкую черную.

- Влад! – раздался громкий вопль из коридора.
- Готов к труду и обороне! – бодро вышагиваю туда же, наматывая толстый теплый вязаный шарф вокруг шеи.
- Труда сегодня особого я тебе не обещаю, а вот оборона в какой-то мере не будет лишней, - смотрит последний раз в зеркало, подходит ко мне, поправить куртку и проверить, хорошо ли я завязал шарф. – Отец звонил, сказал, что уже толпа народа собралась у входа, поедем уже, - еще раз смотрит, все ли в порядке и отходит к двери.
- Как с маленьким, честное слово… - недовольно бурчу себе под нос, намекая на его чрезмерную заботу, хотя понимаю, что он только лучше хочет. Попутно тоже успеваю заглянуть в зеркало.
- Так, все, давай… - будто не обращает внимания на мои последние слова, поворачивается и вытягивает вперед перед собой руки.
Это наш некий ритуал. Перед каким-то важным мероприятием, мы всегда проходим его. По задумке, должно действовать. И, похоже, что вот уже три года, как действует. Даже странно, взявшая неоткуда популярность, успех.
Тоже протягиваю руки, он перехватывает их, несколько раз ритмично поднимаем и опускаем их. Дрожит. С чего бы вдруг? Неужели, за все это время я вижу волнение на его лице. Но он тут же прячет его за маской готовности и решительности.
- Все хорошо? – немного обеспокоено спрашиваю и замечаю, что мои руки все еще находятся в его ладонях. Сегодня он задержал их дольше обычного, словно стараясь оттянуть этот момент. Едва я это произнес, он, чуть ли не отскочил в сторону.
Я ничего не стал больше спрашивать. Если бы что-то случилось, он бы сказал мне. Обязательно сказал бы. Мы же… Друзья…
Как же я тогда ошибся.

«Smash!! это какое-то очень… Успешное.…Очень.… Какое-то истеричное даже, в какой-то момент. То есть, какое-то очень яркое впечатление в моей жизни. Это было уникальным…» (с)

Все как всегда прошло отлично. Маленький ритуал двух наивных парней снова подействовал. Или он тут совсем не при чем?
Иногда мне казалось, что его окружает какая-то необычная, даже можно сказать, дьявольская, аура. Что бы он не начинал делать, за что бы не брался, все получалось. Было даже немного неуютно чувствовать себя таким бессильным в его свете. Но он всегда делился всем со мной. В том числе и своей удачей. Может, все дело было в том, что он никогда не отступал, верил в то, что мы – лучшие? С ним я всегда был лучшим.

«Мы, каждый из нас, знали свои плюсы и свои минусы. И наш дуэт наверно… Залог успеха этого дуэта, наверно и был в том, что мы во многом, достаточно гармонично друг друга дополняли…» (с)

Оглушительный успех. Когда все только начиналось, мы решили, что пойдем до конца вместе. Но все закончилось так же стремительно быстро, как и началось.
Я не хочу кого-то обвинять, искать виновных. Было и было.
Но иногда становится так невыносимо грустно. Воспоминания накатывают с огромной силой. Раньше я как-то старался подавлять их в себе, сдерживать, но с каждый разом они становились все ярче и красочнее, заманивая в себя. Теперь просто нет сил оставаться непробиваемым, и я отдаюсь им.
Они мучают меня. Внутри все кипит, где-то голос твердит, что можно было переступить через свою гордость и упрямство и стать хотя бы хорошими приятелями. Но с каждой минутой, часом, днем, месяцем, мы все дальше отдаляемся друг от друга. И я уже не понимаю, когда он, улыбаясь мне лучезарной улыбкой с экрана телевизора, действительно счастлив или это только игра? Раньше я всегда мог понять, что он чувствует. Он был близким мне человеком. Словно, никто, кроме нас двоих не понимал другого.
Наверно, такого человека я никогда больше не найду.

Все всё знали с самого начала. Только я и отец до последнего не верили в слухи, считая, что они только портят то доверие и понимание, которое сложилось в нашей «команде».
Когда же все раскрылось, никто даже не удивился. Я и отец же, прибывали в долгом шоке. Сережа ничего не сказал. Многозначительно отмалчивался, согнувшись, кажется, насколько это возможно. Мне стало больно. Даже не за себя, не за отца. А за него. Казалось, он сам не знал, на что идет.
Отец тогда не выдержал и уже через пару секунд, щека Сережи залилась алой пощечиной. Я понимаю отца. Ему было обидно. Больно и обидно, что он, человек, прошедший полжизни с подлостью шоу-бизнеса, не смог различить в человеке, которого называл своим третьим ребенком, предателя.
Тогда и я был настроен против него. В тот день мы даже не поговорили. Он не стал ничего объяснять, к моему удивлению. До квартиры мы добрались отдельно. Потому что я поехал на своей машине. Он даже не стал просить меня, забрать его с собой. А может, дело не в том, что боялся отказа, а всего лишь хотел подумать и побыть один?
Я сидел на диване, сверля взглядом одну точку. В голове не переставая, вертелась мысль, что это все не со мной. Он не мог так. Или мог? Может быть, за эти годы я слишком плохо изучил его? Но он доверял и мне, как никому. Почему же тогда я не стал красоваться в списке тех, кто должен был знать о его триумфальном уходе из успешного проекта.

«Да, кое-кто считает нас искусственно созданным поп - проектом. Но мы себя ощущаем вполне живыми…» (с)

Нет, мы не были проектом. Smash!! это не идеально вписавшаяся в элиту российского шоу-бизнеса группа. Это не просто пафосное, многозначительное название на английском. Smash!! это мы… Вернее, были мы. Долго еще после распада не утихали споры, кто кого бросил, кто плохой, а кто хороший. Людям всегда надо знать своих врагов и тех, за кого они будут горло драть. Мне же в первые месяцы не хотелось ничего.
Все затихло. Новость, заставившая сотни девчонок по всей стране плакать в подушки, рвать на себе волосы, вопрошая группу, перестала быть актуальной. Журналисты взялись за другие сплетни. Как странно. Я всегда ненавидел прессу. Ведь они вечно что-то свое додумывали, старались что-то из нас выведать, выставить смешными. Каждый хотел оторвать свой жирный кусок от нашей славы. Но именно они и раскрыли мне глаза.
Раньше я бы никогда не подумал, что поверю какой-то сомнительной статье в желтой газете с не менее сомнительной репутацией. Но, увидев в тот момент глаза Сережи, понял. Газеты не врут. Он уйдет. Оставит меня. Оставит все. И начнет все заново. Только для чего?

Затишье длилось недолго. Отец сказал, что надо продолжать расти. Надо работать. Надо, чтобы публика вспомнила, полюбила вновь. И… «Пусть Лазарев катится со своей сольной карьерой к чертям собачьим!» - кивал я в знак согласия словам отца. Но тогда я еще не понимал, что, придя в мою жизнь однажды, этот человек останется в ней навсегда.
Вскоре, нас снова начали склонять во всех наклонах в прессе. Снова полилась грязь. Я всегда умел сдерживать эмоции перед журналистами, но тогда поведал одному из них все, что накопилось за то время в душе. Он внимательно вслушивался в мои слова, пытаясь хоть где-то выловить обидное, подловить. И это получилось. Интервью получилось насыщенное. Мысленно я ругал себя за эту слабость. Все всегда надо держать в себе. А я все выложил на блюдечке. Был уверен, что после того, как он узнает об этой статье, мы точно увидимся и поговорим. Но уже не как друзья. А сказать ему, есть кому.
Но этого не произошло. Он не появился. Не позвонил. Не стал давать все такие же обидные интервью в мой адрес. Я ошибся. Вернее, я знал это. Но думал, что он ласт слабину. Он оказался сильнее меня, умнее. А может, он просто почувствовал свою вину и решил, что я могу хоть как-то «отыграться».
Я и отыгрывался. Да так, что не мог потом остановиться. Газеты засверкали заголовками «Нам в группе голубые не нужны!», «Smash!! распался из-за неправильной ориентации Лазарева» и так далее. Я знал, что это не так. Но жалил по самому больному, подтверждая этим самым свой знак Зодиака и характер Скорпиона. Наверно, просто, взыграло моё достоинство, кинутое на дно грязного мусорного ведра. «Бросил ведь.… Кинул.…» - эти слова эхом отзывались у меня в голове разными голосами, не давая уснуть ночами.

- И откуда у тебя руки растут?! – пьяный хохот раздался за дверью в темный коридор пустой квартиры. Через пару минут, после долгих попыток попасть внутрь, новоиспеченные артисты ввалились в полумрак.
Мое тело было придавлено твоим, и я не мог пошевелиться и уж тем более, встать. Руки пытались за что-нибудь ухватиться, чтобы хотя бы встать. Тебя развозило от одной рюмки, а сегодня, ты опрокинул в себя полбутылки. Не скрываю, остальное осталось мне. «Праздновать, так праздновать!» - заключил ты, после третьей рюмки и уже даже не поморщившись, выпил до дна.
Но не найдя никакой опоры, ладони легли на что-то теплое. Ты немного напрягся и в тонкой полоске света, льющегося из двери, я разглядел твои глаза. В них не было испуга, скорее даже, мне показалось, что ты знал все наперед. Внезапно все спиртное как по волшебству перестало давить на голову, рассудок стал яснее и четче. И сердце отбивало ритм только одной мысли - хочу тебя.… Всего. Без остатка. Эти раскосые, как у лисенка, глаза, нежно-алые, влажные губы, смуглая кожа шеи, кусочек которой виднелся из ворота куртки.
И я сорвался. Самое странное, что он подыграл мне.
Через минуту входная дверь со звуком захлопнулась, мы, срывая друг с друга одежду и натыкаясь на все углы, ввалились в спальню. Я не знал, что и как делать, боялся показаться неуклюжим. С девушками не было такого. Обычно я правил парадом. Но сейчас, он исследовал мое тело губами. Он, проникал языком во все ямочки на моем теле. Он, шептал в тишине что-то неразборчивое, а я только и мог, что, откинув мысли о завтрашнем дне, отдаваться ему. Как в бреду, я повторял его имя, комкал простынь, когда его губы касались самой чувствительной точки на моем теле.
Тогда не хотелось думать, к чему все может привести или откуда вообще взялась эта дикость, желание, неугасаемая похоть. Мы просто отдавались каждой секунде, проведенной сейчас вместе, каждому стону друг друга, каждой неопытной ласке.
Он, как и на сцене, стал той ночью лидером. А я лишь беспомощно бьющейся игрушкой в его руках. Но так хотелось принадлежать ему…

«Они не были придуманными. В этом то и был их кайф.… Эти двое привлекли именно тем, что они были друзья настоящие. Что они очень как-то близки, это было видно. То, что у них там какой-то секс или еще что-то, это уже каждый думает в меру своей испорченности…» (с)

Ту ночь мы не обсуждали. Когда настало утро, спокойно собрались по звонку моего отца и поехали отрабатывать то, на что подписались, войдя в шоу-бизнес.
Мы всегда были близки. И после физической близости ничего не изменилось. Просто мы стали еще роднее и дороже друг другу. Тот раз не был просто слабостью. Мы оба знали, что хотели его и что если бы не было тогда и предлогом не послужила хорошая пьянка, то случилось бы позже в любом случае.
Этот человек притягивает к себе. Заставляет отдаваться ему до последней капли. Иногда мне кажется, что его все любят и только те, кто настроен против – просто завидуют. Я никогда не завидовал ему. Я восхищался, я питался его положительной энергетикой, его вечно поднятым настроением. Он заряжал меня, поддерживал, когда было плохо. Был рядом…
Поэтому сейчас, когда я один, мне так плохо. И так бы хотелось просто обнять его и посидеть в тишине. Нет, без швыряний одежды по квартире в нетерпении коснуться любимого тела, без шальных поцелуев в тесной гримерке, когда есть риск быть замеченными… Просто обнять. Сказать, что я скучаю. Вспомнить те старые времена, когда я мог спокойно быть рядом с ним.… Теперь такого нет. Мы избегаем друг друга. Концерт, какая-то съемка передачи или что другое, мы просто отводим глаза в другую сторону.
Я часто думал, вдруг, он так же мучается и ему так же больно все это вспоминать? Ведь просто так нельзя выкинуть воспоминания. Тем более все то, что было с нами. Это же часть нашей жизни. Пусть, не большая, но очень значимая. Ведь именно в то время, что ты был со мной, я убеждался, дороже и любимее человека у меня нет, и не будет. Возможно, я найду себе девушку, да и ты встретишь кого-нибудь, мы всегда будем вспоминать те длинные ночи в гостиницах чужих городов, нежные, а иногда и страстные поцелуи на заднем сидении машины.


- Мне тебя не хватает, - в полголоса говорю я сейчас, смотря на нашу совместную фотографию. На ней ты смотришь мне в глаза. Я даже помню, что читал в них во время того, как нас щелкнула поклонница. Ей эта фотография тоже показалось милой, и она подарила нам ее на одном из концертов. В твоих глазах была неизлечимая болезнь – любовь. Пусть, ты не любил меня, как я тебя, но это чувство было. Я не мог ошибиться в твоем взгляде.
Или ошибся? Ведь тебя нет сейчас рядом, и ты не смотришь этот альбом вместе со мной. И ты не приговариваешь, как тут нелепо ты зажмурился, а тут, как наигранно улыбнулся, а тут…
Захлопываю альбом, кинув куда-то в сторону. Быстро заглядываю в окно. Как-то мерзко и холодно, не похоже на раннюю осень. Встаю с дивана, подхожу к тому старому зеркалу, оглядывая себя и поправляя тот же теплый шерстяной шарф на шее. Как почти два года назад. Странно. И даже шарф до сих пор цел и как новенький. Немного задумываюсь, окунаясь в атмосферу прошлого. Вот сейчас я повернусь, и мы снова произведет наш маленький ритуал…
Поворачиваюсь к двери, протянув руки. Пусто. Никого нет. Тебя нет. Я один на коридоре. Глупо как, по-детски глупо. Резко опускаю их, прячу в карманы. «Но без этого ритуала все не пройдет, как надо» - пугаюсь своих мыслей. Я так давно выступаю без этой глупости, и все концерты проходят отлично, а сегодня почему-то переживаю. Может, все потому что эти два года я выступал один.… А сегодня…
«Два года назад никто и не мог подумать, что они снова будут вместе! Возвращение группы Smash!!, черненького и беленького. Они простили друг другу обиды и решили снова выйти вместе на большую сцену!» - вспоминаю кусок статьи из какой-то газеты и морщусь. Любят люди придумывать. Всего лишь концерт. Одна песня. На двоих…
Когда мне предложили эту идею, я долго думал. Было сложно снова вот так спеть с ним в дуэте, как раньше. Сложно было бы снова выйти на сцену, зная, что внимание зрителей не только на тебе, что он рядом… Я уже привык выступать один. Наверно, пока что, только выступать.… Как друга, мне его очень не хватает.
Как символично, начать с этой песней и так же просто, поставить этой песней точку во всем. Точку на дуэте, на дружбе, на каких-то ни было отношениях…

- O Lucifer ! Oh ! laisse-moi rien qu'une fois… - разносится мой голос по залу.
Наша первая репетиция. Первая за два года. Он опаздывает на пятнадцать минут, и я решил немного распеться без него. На секунду даже показалось, что никакого скандала и не было. Что все, как раньше. Вот сейчас придет Сережка, и мы как всегда на все сто зажжем, лучше всех…
- Glisser mes doigts dans les cheveux… d'Esmeralda… - теперь уже два голоса витают в огромном, пустом пока что зале. Удивленно оборачиваюсь и замираю. Потом взгляд ползет от, до безумия начищенных ботинок, по классическим джинсам, рубашке… Улыбка, натянутая, как молчание, повиснувшее в воздухе. Глаза, все те же, раскосые, только сейчас их прикрывает густая черная копна волос в виде челки. Лазарев.
- Я опоздал, прости. У меня тут один проект параллельно готовится, надо было быть там, - как всегда вежлив.
Подходит поближе, смотря на меня. А я боюсь смотреть ему в глаза. Боюсь встретиться с этим дьявольским взглядом, боюсь снова вспомнить прошлое. Нет, не сейчас. Пожалуйста, только не при нем.
- А ты уже и репетировать начал. Молодец, какой! Раньше бы тебе такого упорства, горы бы свернули, - подкалывает он, но на моем лице ни грамма эмоций по поводу его «шутки».
- Давай уж теперь поработаем вместе, раз уж ты согласился на все это. Не зря же пришлось оторвать тебя от более важных дел, - особо выделяю последнюю фразу.
Он многозначительно пожимает плечами, машет рукой, фонограмма снова подает первые звуки, такой знакомой, но такой новой сейчас для нас песни.
Через час, пришлось его отпустить, так как его новые дела не заставили себя долго ждать. «Да ты прям, нарасхват…» - только и крикнул я ему вслед, но он только махнул рукой, немного искреннее улыбнувшись, и скрылся со сцены.

Время пролетело быстро. Три репетиции, подобранная одежда, все было расписано до каждого шага на сцене. Надо было просто выступить по заученному сценарию. Странно, но все эти дни я спокойно относился ко всей этой затее. Но перед самим концертом меня начало трясти. Такой боязни я еще не испытывал, даже первый раз выходя на сцену. Что будет потом? Разбежимся? Или это станет нашим «новым, но хорошо забытым старым»?
Уже в гримерке, когда над моим лицом поработали, я стал трястись не по-детски. Комнатушка была измерена шагами, одежда тысячу раз поправлена перед зеркалом.
- Что же такое, - я опустился на стул, опершись локтями о столик, безнадежно потирая виски. Напряжение не спадало. Лицо изменилось в изнеможенной гримасе, будто я уже отпел подряд три раза программу своего сольного концерта. А ведь впереди была всего одна несчастная песня.… Наша песня…
Так увлекся собой и своими ощущениями, как не заметил, что дверь в гримерку открылась, и вошел виновник моего состояния. Когда я развернулся, то заметил, что он уже был в том самом костюме, в котором должен выйти на сцену. «Не захотел переодеваться в одной гримерке» - мне от этой мысли даже смешно стало. Меня испугался? Что я накинусь на него? Или… Что он на меня?
- Привет. Как ощущения? - живо поинтересовался он, желая начать беседу первым, но я заметил, что у него тоже настроение не бьет ключом.
- Отлично! – так же бодро отозвался я. Не откроюсь ему, не скажу, как мне плохо. Пусть думает, что я и без него чувствую себя неплохо. Встаю со стула, изображая на лице истинное спокойствие, хотя удается это с трудом. Мне еще многому нужно было успеть научиться у тебя, прежде чем ты кинул меня.… Кинул.… Снова это слово засело в голове, выкидывая все положительное и доброе об этом человеке.
- Я пойду уже, скоро наш выход, - донеслось до меня сквозь мысли, и он так же стремительно исчез, как и появился.

Зал отлично нас встретил. Было море визга и шума. Крики и возгласы, что Smash!! – лучшие. Смешно. Ведь группы давно нет, а нас до сих пор так называют. Наверно, мы никогда не станем самостоятельными артистами. Мы всегда будем частью чего-то большого. Часть единого целого. Ничто это не сломает. Как ни странно, в первые же секунды того, как я вышел на сцену, после него, внутри появилась эйфория, спокойствие. Когда он пел, я нечаянно кинул взгляд в его сторону и как ни странно, он тоже взглянул на меня, и мы оба тут же перевели глаза в зал. И за все выступление ни разу не посмотрели друг на друга.
Получился хороший подарок нашим фанатам. Дуэт умер еще два года назад. А сегодня.… Сегодня просто были его похороны. Поднимайте бокалы те, кто желал нам неудачи, возрадуйтесь те, кто завидовал нашему успеху! Нас больше нет в творческом плане. И сегодня мы поставили жирную точку на всем. Сегодня перечеркнули все прошлое.… Перечеркнули…
… Чтобы начать заново…
Влетаешь в гримерку, чуть позже меня, с грохотом захлопываешь дверь, налетая на меня, стоящего к тебе спиной. А я и не сопротивляюсь. Еще в тот момент, на сцене, я понял, что конец глупой приставке экс, конец веры в то, что дуэт когда-либо восстановится. Но начало нам, начало нашему «новому, но хорошо забытому старому…».


(c) kotya