пыс. вот как на меня влияет эта песня... снова slash начала писать... сама чуть не разревелась, как маленькая ... завтра им 4 года, пусть этот smlash будет как напоминание о том, что в моей жизни когда-то была эта группа...


Someday, blue skies will fail
Dark clouds will prevail
Ever changing like the wind
Someday, your brown eyes won’t move me
your sad smile won’t fool me
won’t be wasted again…

Тогда он просто ушел. Ни слова, ни намека… Просто забрал свои вещи и вы больше не виделись. Через неделю ты узнал, что он был все это время в Лондоне. Да, он всегда любил этот город, с его красивыми чистыми улицами, его дома с изысками, аккуратными и тонкими, словно прорисованными деталями. Когда-то он сказал тебе, что хотел бы облазить этот город до самого последнего уголка с человеком, который знает его, как свои пять пальцев.


Тогда ты побежал в ближайший магазин и купил карту, но названия улиц и их расположение никак не укладывалось в голове. Он улыбался, смотря, как ты с умным видом изучал ее и говорил, что вы можете нанять человека, который бы мог вас познакомить с Лондоном во всей красе. Но ты не мог угомониться, продолжал все тщательнее искать нужную улицу. В конце концов, вы ссорились и расходились по разным сторонам. Ты всегда шел в гостиницу, а он в небольшое, уютное кафе на углу. Никто не мог уступить. Но обычно он приходил первый, виновато садился на край твоей кровати, гладил по голове и чуть слышно говорил, как сильно теня любит. В такие минуты, просто хотелось развернуться к нему, крепко обнять и, рыдая твердить, что ты был не прав, что это ты глупый, и что завтра же вы найдете гида по городу. Но почему-то ты не оборачивался, и он не уходил. А потом вы оба засыпали, а на утро, даже не вспоминая вчерашнего дня, снова ходили по городу, не думая ни о карте, ни о гиде, наслаждаясь каждой секундой, проведенной вместе.

Как больно сейчас вспоминать это. Тогда ты не задумывался, что это может так же быстро закончиться, как и началось. А как началось. Очередной концерт. Очередной Дворец Культуры в очередном городе. Крики и влюбленные возгласы фанаток со всех сторон. Голова иногда просто сама собиралась капитулироваться. Но вы терпели, потому что знали, вы сами этого хотели, зачем же теперь идти назад. Вперед и только вперед. Гримерка. После концерта.
- Как же меня это все бесит! Сколько можно кричать, наши имена и как они нас любят! Неужели непонятно, что этим они только злят меня… Фанатки… Как бы я хотел сейчас… - ты его словно не слышишь, просто спокойно переодеваешь костюм после выступления, стоя к нему спиной. Самому бы сейчас хотелось все просто кинуть и уехать куда-нибудь на неделю, чтобы никто тебя не знал, никто не тыкал пальцем или хихикал, словно ты надел рубашку задом наперед. Этого вы хотели? Нет. Хотя, в глубине души, каждый из вас думал о последствиях, но слишком сладкое было начинание. Тут до тебя доносятся его фразы.
-…просто высказать все, что думаю, сказать, что я тоже человек и тоже хочу свободы! Как каждая из них! Да они даже не понимают, как меня достали! - он садится на пол, на колени и закрывает лицо руками. А ты чувствуешь, что это конец, что вот, он сейчас сорвется и уйдет куда-нибудь, а хуже всего и правда накричит на какую-нибудь фанатку. Садишься рядом, убираешь его руки от лица и обнимаешь. Краем глаза замечаешь на его лице еле проступившие слезы.
- Тише, Сереж… Все хорошо, я же рядом… Они уже успокоились. Уже не кричат. Охрана их разогнала, - пытаешься успокоить, чувствуешь, как его сердце бьется сильнее и вот-вот вырвется из груди. Он поднимается с пола, и ты чувствуешь, что он хочет что-то сказать, но мнется и не может найти слов.
- Я тебя люблю, - говорит шепотом. Ты поднимаешься, снова делаешь попытку обнять, и он сам бросается тебе в руки. Тогда это не значило для тебя ничего. Ты ведь тоже его любил. Как друга, как брата, как человека. Но откуда ты мог знать тогда, что он имел в виду.
Так было после каждого концерта. Он просто кидался к тебе, плакал и говорил, что любит тебя, что он устал от всего и что так бы хотел убежать от всего этого. Но ты снова и снова успокаивал его. Помогало. Но один раз метод перестал действовать. Он плакал не останавливаясь, твои слова словно были не досягаемы до его сознания. Ты очень испугался за него и сделал то, о чем долго жалел. Ты поцеловал его. Может, это и нельзя было тогда назвать поцелуем, просто прикосновение, знак внимания, знак того, что ты всегда поддержишь его и никогда не бросишь. Ты думал, что это окажется для него непривычным, и он оттолкнет, накричит, что ты совсем сошел с ума от гастролей, что он больше и на сцене стоять с тобой не будет. Все вышло совсем не так. Он как-то сразу успокоился и потянулся к твоим губам в ожидании еще одного «поцелуя». Но ты перебил его своими извинениями и поспешно вышел из гримерки. Тогда ты готов был провалиться сквозь землю, только чтобы не видеть его в тот момент. Извращенец, моральный урод… Но почему тогда он ответил тебе взаимностью? Или все это показалось, а может, он просто был в отчаянии и сам не понимал, что делал. Этот вопрос стал для тебя навязчивым. Но через пару дней произошло то же самое. И тогда ты не пошел на попятную, и он не отступил. С того дня все поменялось. Ты перестал видеть в нем друга. Он стал чем-то большим. Почему так сильно жгло и болело в груди, когда ты видел его с фанатками, которым он улыбался? Почему вы постоянно спорили из-за твоей ревности, а он постоянно пытался доказать, что это всего лишь жест внимания.
Он стал чем-то большим, нежели близкий человек. Он стал… жизнью. Твоей жизнью. Ты словно терял часть себя, когда он должен был уехать куда-то по делам группы, а ты болел и поэтому был вынужден зимой в двух парах теплых шерстяных носков и с шарфом на шее, со смешными медвежатами на пижаме сидеть дома. Иногда тебе казалось, что ты никак не можешь выздороветь, потому что его нет рядом. А когда он приезжал, то обязательно привозил что-нибудь. У тебя уже собралась целая коллекция на диване из подаренных им медведей. Ты сразу выздоравливал. А может, помогало малиновое варенье мамы? Но ты верил, что он был твоим лечением.
С каждым днем, каждой минутой ты терялся в его глазах, чувствовал, что никогда не сможешь без него. Он был нужен тебе. Как воздух, как вода… Без воздуха можно прожить минуту, без него – нельзя. Без воды трое суток, без него – ты бы не смог. Поэтому всегда заставлял его таскать с собой мобильный, и звонить каждую минуту. А сам сидел, зажав телефон в ладонях.
Он стал твоей одержимостью. Если он не отвечал на звонок, поле того, как ты звонил ему второй раз подряд за пару минут, ты отчитывал его, как сына, получившего в какой раз двойку. А он терпел. Терпел и каждый раз обещал, что такого больше не будет. Может, он так же любил тебя. Но ты не допускал этой мысли, ты всегда спорил с ним, что любишь его больше. А он недовольно морщился и отворачивался. Так было больше двух лет. Пока… Он не ушел из группы. Ты принял это за измену, ты не хотел понять его…

«So maybe I’m strong
Maybe I’m helpless
Maybe I’m wrong to suggest
That I’m weak at my best
But I feel like I need to move on
So baby I’m gone
Baby I’m gone…»

... пел он на своей первой презентации… своего первого альбома. Он пригласил тебя. Лично. Но ты отнекивался и ссылался на занятость. Сколько воды утекло с того времени, как вы просто общались, как друзья, как… два человека, которые дороги друг другу. Куда все это делось? Все чувства, боль, любовь, страсть, нежность? Где все это? Сколько было сказано ненужных слов, сколько было недосказанных. Все это оставалось внутри. А снаружи только ненависть и обида.
Вы никогда не узнаете, как сильно любите друг друга. Потому что вы боитесь ответственности за любовь, боитесь ответить за чувства. Только в песнях вы сможете сказать о своей любви… Но ни один из вас не поймет этого, пока будет уверять себя в том…что это все было лишь…

- Как же все бесит! Фанатки! Как бы я хотел сейчас…
… звонок в дверь. Он стоит перед тобой и виновато сжимает в руке ваше фото с одного из концертов, сделанное одной из поклонниц.
- Ты хотел меня видеть… Я здесь.
После этого он кидается тебе на шею, обнимает, крепко прижавшись к тебе. Чувствуешь, как его горячие слезы текут по твоей шее и неровное дыхание у себя над ухом. Гладишь его по спине. Это все было когда-то. Тогда вы не знали, что за этим может последовать, теперь знаете, и никто… ни один из вас не отступится.
- Я люблю тебя, - его голос срывается на всхлипы, ты чувствуешь, как по его телу проходят мурашки и он виснет у тебя на руках без сил, от отчаяния и грусти.
- Тише Сереж… Все хорошо, я же рядом…

Don’t know where I’m going to
But I know what I’m leaving behind

(с) kotya