Валдайская речь В.В. Путина.

Уточним.
В этом журнале автор, как правило, пишет не обо всем, а только о том, с чем не согласен. О том, с чем согласен, автор пишет редко.
Автор пишет только о том, что плохо. Но это вовсе не означает, что все в нынешней РФ плохо.
Просто восторженных «соловьев» и так хватает.
(Хотя  «всепропальщиков» хватает также.) 

Ну, вот.
Не прошло и 30 лет, как выяснилось, что «капитализм себя исчерпал».
Надо же, кто бы мог подумать?
Вообще-то, где-то я подобное про капитализм уже слышал, читал и даже конспектировал. Правда, не по своей воле.

Впрочем, для меня наиболее авторитетной представляется критика капитализма от Федора Михайловича Достоевского (она представляется даже более авторитетной, нежели критика «основоположников марксизма»  или критика В.И. Ленина).    
Кстати, первый в России памятник Ф.М. Достоевскому (тому самому «архискверному Достоевскому») был открыт большевиками 7 ноября 1918 года в первую годовщину Октябрьского переворота. Вот не удосужились в РИ поставить писателю хотя бы один памятник.
«Архискверный», «неархискверный», но 100-летие со дня его рождения в РСФСР (СССР еще не существовал) большевики в 1921 году, все-таки, отмечали (скромно, конечно, ибо Гражданская война, голод, разруха).   

«Капитализм себя исчерпал».

Очень интересно…
Здесь возникает вопрос, а как РФ относится (во всех смыслах этого слова) к капитализму, который «себя исчерпал»?
РФ пребывает в нем, или она вне его?
Если она вне его, то в чем она пребывает?

Вообще-то, известно, что РФ встроена в международное разделение труда.
Об этом нам периодически сообщают сами «верхи» в лице премьеров, вице-премьеров и далее по списку.
У нас своей независимой обрабатывающей промышленности практически нет, поскольку нет своей электронной промышленности, станкостроения, приборостроения и далее по списку.
То есть мы пребываем в капитализме по-прежнему в качестве его придатка.

Но если капитализм «центра» себя исчерпал, то, что можно сказать о капитализме «периферии»?
Не так давно президент сказал, что Россия «на подъеме».
Но как это возможно: быть «на подъеме», пребывая внутри того, что «себя исчерпало»?
Впрочем, попытка отыскать логику в эпоху постмодерна чревата душевным
заболеванием.

Себя капитализм, конечно, исчерпал, но, прежде чем, «капитализм себя исчерпал», он страну нашу вычерпал до донышка.
Д. Евстафьев на соловьевских «постоялках» называл цифру – 5 трлн. долларов.
Капитализм продлил свое существование за счет переваривания советских богатств. За счет переваривания советских «калош».
То, что позволило западному капитализму продлить себе жизнь, было создано за 70 лет советской власти.
Как бы там сетевые адепты «инверсной истории» ни крутились, будто вошь на гребешке, а дореволюционная Россия по своему богатству с СССР конца 80-х попросту несравнима. Кроме того, практически все дореволюционные богатства сгорели в горниле Гражданской войны или были вычерпаны теми же интервентами и «партнерами».
Капитализм, начиная с рубежа 80-90-х годов, активно выжирал Россию и все постсоветское пространство, продлевая себе жизнь, вычерпывая из нашей страны все, что можно.

А кто предоставил нашу страну в распоряжение капитализма в качестве «еды»?
Это сделали те, кто запустили 30-летнюю эпоху «новой России».
На моей памяти применительно к рубежу 80-90-х годов – это Б.Ельцин, Г.Попов, А.Собчак.
Собчак, как написал президент, «один из самых ярких деятелей новой России». С этим трудно спорить. Конечно, там было много «ярких», но именно эта троица врезалась в память.

30 лет назад все 70 лет советской эпохи были объявлены «дорогой в никуда».
И 30 лет назад общество направилось в «семью цивилизованных народов».
Направилось туда, «куда нужно».
Иными словами, началось разграбление страны.
Естественно, западный капитализм работал на паях с нашими внутренними доморощенными «капиталистами», которые изначально и предоставили страну почти в полное распоряжение Запада.

В принципе озвученное президентом: «капитализм себя исчерпал» - сегодня в обществе давно уже стало банальной истиной. А для многих это было истиной и в те времена, когда ломали хребет стране, делая вид, будто ломают его некоему «коммунизму».
«Мы пытаемся вскочить на подножку вагона, направляющегося в тупик». Это утверждали многие и 30 лет назад, но до «ярких деятелей» новой России достучаться было невозможно.

Казалось бы, это именно последние 30 лет были дорогой в никуда.
Долгие годы бесплодия,  пожирания извне и самопожирания.
Демография не обманет.
Люди хотят жить, и хотят жить хорошо.
Но в результате Народ-то жить не хочет.
Народ - это совсем не то же самое, что совокупность живущих ныне людей.
Это только для страны «как бизнес-проекта» эти категории неразличимы.
А на самом деле Народ – это очень сложная категория.
И Народу хребет, все же, сломали.
Демографию не обманешь никакими разглагольствованиями о «вставании с колен».    

Есть вещи, которые нельзя купить за «бабки». Нельзя вернуть утраченную жизнь, даже если у тебя очень много денег. И даже если их будет еще больше в результате роста цен на энергоносители, не все в этом мире можно решить «финансированием» и «капиталовложениями».
«Цивилизация» и «бизнес-проект» - это две большие разницы.

Казалось бы, признайте реальность.
Тяжелую реальность…
Признайте, как и положено мужественным и ответственным политикам.
Признайте, что это последние 30 лет были «дорогой в никуда».

Что, разве от этого легитимность нынешней власти пошатнется?
Да ничуть!
Ничто так не подрывает легитимность нынешней власти, как заколачивание Мавзолея, возложения цветочков к памятнику «неполживца» или камлания в Ельцин-центре.

Все дело в том, что мужества нет.
Нет элементарного социального мужества.
И это не автор утверждает.
Это уже много лет говорят  по всем информационным каналам журналисты, политологи и политики.
Не оппозиционные, а самые что ни на есть «прокремлевские».
Это уже стало притчей во языцех.
Причем говорят именно те, кого невозможно отнести к недругам власть предержащих.

- Нужно сделать то-то и то-то, но нет политической воли.
- Все можно было бы сделать, если бы была политическая воля.
- У нас все есть, но нет политической воли.
- А воз и ныне там, ибо нет политической воли.
- Мы давно предлагаем это, но нет политической воли.
- Что нужно для этого? Только одно – политическая воля.

А кто должен быть обладателем «политической воли» прежде всего?
Вопрос риторический.
Конечно же, власть предержащие.

Вот и на Валдае вместо объективного исторического анализа как советского 70-летия, так и антисоветского 30-летия, опять имеет-таки место примитивный перевод стрелок. Большевики, мол, не только кур, но и женщин хотели обобществить. Все на уровне исторического хохмачества.

Между тем, настоящее «обобществление женщин» произошло именно в 90-е годы, и в наши дни оно только усиливается, о чем и поведала нам в одной из своих передач Ольга Скабеева.
На РТ нам рассказали, что за последние 20 лет число проституток в РФ выросло в 4 раза, с 400 тыс. до 1,5 млн.
Публичная женщина. «Публичное» по латыни – это синоним «общественного». Вот это и есть  настоящее «обобществление женщин».

Указанная тенденция саморазрушения выглядит необратимой именно потому, что в глазах общества она не выглядит саморазрушением, а, скорее, напротив... Во всяком случае, «обращать» ее точно никто не собирается. В нынешнем обществе наличие широкого пласта женщин «с низкой социальной ответственностью» уже давно рассматривается не в качестве общественного порока, а, скорее, в качестве пусть и пикантной, но общественной ценности. Даже, пожалуй, и престижной.

Символично, что именно на ценностях «Дома -2» воспитано не одно поколение.
Ибо не растет виноград на терновнике. Это к вопросу о «ярких деятелях новой России».
Что такое какая-то там Колонтай с ее «стаканом воды», по сравнению с той массированной и оголтелой пропагандой, которая велась нашими СМИ все 90-е и 00-е годы, испепеляя все традиционные ценности. И ведь «заслугу» наших СМИ в этом деле интернет тогда еще не мог оспаривать.

Информационная политика была простой: «Пусть расцветают все цветы зла».
Это было необходимо для «развития капитализма» в России.
Дело не только в том, что нужно было «догонять» ушедший вперед дегенеративный, разложившийся Запад. Это само собой.
Важно было другое. Только народ, деморализованный и ценностно дезориентированный, мог позволить сотворить со своей страной подобное.
Передать основные общественные богатства в руки немногих (тем более, неспособных ими эффективно управлять) можно было только в том случае, если в сознании общества традиционные представления о добре и зле будут в должной мере разрушены. При этом нельзя разрушить традиционные ценности только «в сфере экономики». Традиционные ценности на «сферы» не подразделяются.

Выступление президента отчасти создает ощущение трагикомедии.
В результате попыток «перевода стрелок» получается, что это антикапиталистические «основоположники марксизма» и антибуржуазные «большевики» как раз и повинны в разрушении традиционных ценностей. При этом признается, что разрушение традиционных ценностей несет капитализм, особенно в своей последней стадии, когда он «себя исчерпал». Да и как это не признаешь, если это основное и для всех нормальных людей очевидное содержание современности. 
А вот основоположники «новой России», как раз и создававшие таковую под знаменем реставрации капитализма, являются, дескать, защитниками традиционных ценностей, нашими освободителями от «разрушителей-большевиков». И если что-то у нас сегодня порой не то и не так, то это нам «аукается» большевистское «экспериментаторство». Словом, опять мы подрываемся на заложенных большевиками «минах».
Хоть стой, хоть падай.

Вообще-то, по Марксу капитализм несет, прежде всего, разрушение «родовой сущности».
То есть капитализм разрушает в Человеке человеческое.
«Манифест» написан достаточно молодыми и безбашенными политическими возмутителями спокойствия, сознательно эпатировавшими буржуа. В «Манифесте» очень много задорного «хайпа» и крайностей. Но даже «Манифест» - это достаточно серьезная критика капитализма, именно как разрушителя всех традиционных основ общества, как фактора расчеловечивания Человека.

Достоевский немногим позже посетил развитые европейские страны. Картины, нарисованные им («Зимние заметки о летних впечатлениях»), намного более впечатляющи (понятное дело - художник).
Конечно, на тот момент разрушение традиционных ценностей на Западе было лишь на начальном этапе, и сегодня тогдашние нравы могут показаться почти пуританскими. Но и Маркс, и Достоевский (в еще большей степени) особенно упирали на то, что буржуазные «ценности» насквозь фальшивы и за их фасадом таится грядущее разложение, которое дойдет «до самых последних столпов», до окончательного скотства. То есть, внутри капитализма нет никакого сдерживающего начала.

Разница в том, что для «основоположников» в этом окончательном разложении был главный положительный момент – на руинах, в которые капитализм превратит мир, возникнет новое совершенное общество. Отсюда и определенный элемент удовлетворения и даже радости революционеров по поводу разложения традиционных ценностей. Это разложение - признак приближения краха капитализма и начала «новой эры».

А Достоевский и иже с ним полагали, что окончательно разложившийся человек ничего уже больше не создаст.
И есть основания считать, что Достоевский, все же, был ближе к истине.
Федор Михайлович был противником революций, полагая революционеров людьми, ограниченными в представлениях о мире и человеке.
А революционеры полагали «ограниченным» Достоевского.
«Классово ограниченным».
Что не мешало им ставить ему памятники, издавать его произведения и их экранизировать.
А сошлись они на антикапитализме и антибуржуазности.
Конечно, Достоевский «архискверный», но памятник ему поставили раньше, нежели «зеркалу русской революции». Кстати, тоже «ограниченному».
    
Что касается «стакана воды» а-ля Колонтай, то в русском образованном обществе все это началось еще до революции, в основном в интеллигентно-буржуазном классе, и было отражением развития в России западного капитализма. Это все было частью либерального гниения общества. Так называемое «освободительное движение» было всем этим пропитано весьма крепко. Эта ситуация хорошо отражена в философском сборнике «Вехи», сборнике статей о русской интеллигенции.

Большевики были частью «освободительного движения» и ничто «человеческое» им не было чуждо.
А вот для более консервативного народа в целом это было неприемлемо. За вычетом, конечно, определенного процента откровенных дегенератов, всегда присутствующих в любом самом консервативном обществе.

Так что в 20-е годы имела место инерция дореволюционных процессов, свойственных всему интеллигентно-буржуазному классу. Большевики типа Колонтай вовсе не из рабочих и крестьян происходили. В данном случае трудно не согласиться с Иваном Буниным, писавшим именно о Колонтай, что такие типы хорошо известны судебной психиатрии. Правда, те типы интеллигентно-буржуазного класса, которые покинули страну вместе с Буниным были поражены указанным недугом, возможно, в большей степени, нежели большевики. Во всяком случае, в не меньшей.   
Если какой-нибудь большевик проповедовал непотребство, то он при этом, конечно же, «апеллировал к Марксу» (не важно, насколько обоснованно), а если это проповедовал кадет, то он «апеллировал к Фрейду». Вот и вся разница.

20-е годы были не просто продолжением 00-х и 10-х, они были фактически их продолжением накануне завершения, хотя настоящим завершением были 30-е. 
Для народа большевики оказались единственной более-менее подходящей политической силой. Большевиков «таких же, но с перламутровыми пуговицами» не было. Большевики и народ друг друга «воспитывали», и нужно было время, чтобы дурные «буржуазные привычки» всевозможных «Колонтаих» увязли и потухли в здоровом народном консерватизме.  Кстати, во второй половине 30-х годов многие революционеры «увязли» и «потухли» вместе со своими «привычками».

И потом.
СССР даже 20-х годов по нынешним меркам, то есть по сравнению с нынешней РФ – это просто светский монастырь, при всех тогдашних революционных новаторствах и закидонах. А высокая заболеваемость соответствующими болезнями была во многом наследием РИ, усиленным социально-революционным бардаком, отсутствием элементарной гигиены и должной медицинской помощи.
Уже к концу 30-х годов СССР в этом отношении был самой чистой страной (!) среди всех остальных развитых и неразвитых капиталистических стран.
И уж не с нынешних наших «зияющих высот» обличать 20-е годы в СССР.

Михаил Хазин назвал СССР единственной в истории реализацией ЛЕВО-КОНСЕРВАТИВНОГО проекта.
Да, это был КОНСЕРВАТИВНЫЙ проект.
И его именно как консервативный проект и разрушали, начиная с конца 80-х. Нужно было привести консервативное население СССР к уже дегенеративному, «продвинутому» состоянию Запада. (Тогда же, кстати, началось и резкое падение рождаемости на всем пространстве СССР.) Нужно было наше общество искусственно «состарить».
При этом наше население «продвигали» всей мощью тогдашних СМИ, и «продвигали», уж простите за резкость, «во все дыры».

И с какого это бодуна у нас сегодня вдруг решили, что РФ является оплотом здорового консерватизма?
Таким оплотом еще можно было считать СССР, но РФ… Побойтесь Бога!
Для того, чтобы РФ стала «оплотом» необходимо много и долго работать.
Работать при наличии самой решительной политической воли, беспощадно ломающей сопротивление даже внутри правящего класса. Как это было, например, в СССР в 20-30-х годах.
Ведь нынешняя РФ – это вовсе не РИ 00-х - 10-х годов. Это намного-намного печальнее.
Большевикам потребовалось полтора десятилетия при наличии намного более консервативного народа, нежели нынешний, и при наличии политической воли – мама, не горюй! 

И опять мы видим инверсию смыслов. То, с чем большевики исторически боролись, будучи частично и сами пораженными общим интеллигентским недугом, представлено как привнесенное в общество именно большевиками и только ими.
При этом неизмеримо большее нравственное разложение, сознательно привнесенное в наше общество элитами в последнее 30-летие, не замечается в упор, а потому никто ни с чем и не борется.
А ничего, дескать, особо плохого и не привнесено.
Просто мы освободились от «безбожного коммунизма».
(И, ваще, «бороться» - это большевизм. Это мы уже проходили.)  

Так что, господа, если нам сегодня что-то и «аукается», то это вовсе не большевизм, а результат сознательных и весьма энергичных действий в последние 30 лет. Отсутствие политической воли носит в нашей стране достаточно избирательный характер.

Конечно, последние годы, например, наше ТВ несколько «облагородилось». Но сегодня его функцию уже во многом выполняет интернет. А, когда интернет был на этапе становления, то наше ТВ работало на полную катушку.     

Да, в раннем СССР имели место установки «имени Колонтай». И они были нехорошие, дегенеративные, «буржуазные», а потому в начале 30-х за кое-какие из них уже и срок полагался. 

А вы как думали? Социальные процессы имеют свою инерцию.
Вон Владимиру Владимировичу для того, чтобы понять «исчерпанность капитализма», 30 лет понадобилось.

Многое в его речи можно только приветствовать.
Многое по делу. Хотя сегодня в общественном мнении это уже банальности.
Просто, как уже сказано выше, статьи в этом журнале посвящены в основном тому, что приветствовать никак нельзя.

К тому же от «приветствий» по поводу речи президента уже и так эфир ломится.

https://otshelnik-1.livejournal.com/28919.html