Нет слов…
Есть, конечно, но они матерные.
Впрочем, поскребя по сусекам, кое-что приличное отыскать можно.
Владислав Сурков написал статейку. Называется она «Туманное будущее похабного мира».
Не прошло и 30 лет, как «наверху» заметили, что западная граница РФ проходит фактически по линии пресловутого Брестского мира.
(В данном блоге об этом говорится постоянно, так что кое в чем придется повториться.)
И как вы думаете, кто в этой нынешней «похабной ситуации» виноват?
Угадайте с трех раз.
Конечно же, не мы!
Верно – большевики виноваты.
Ну, не могут быть в чем-либо виноваты такие «светлые личности», как Владислав Сурков. Чай, долгие годы был не последним человеком в «королевстве».
Ну, и, конечно, такие, как Анатолий Собчак, тоже виноваты быть не могут. Сказано же: А. Собчак - «один из самых ярких политических деятелей новой России».» (В.В. Путин).
Список «ярких», конечно же, можно продолжить, на указанных свет клином вовсе не сошелся. Можно найти и «ярче» Собчака. «Собчак» - это просто символическая условность, подаренная нам президентом.
Список этот будет весьма внушительным. Но дело ведь не в списке.
Согласитесь, «яркие» не могут так жутко «навалять». По определению не могут.
Они же «яркие».
Кстати, нам всем (и тем, кто «внизу») предлагают заманчивый выход из положения.
Ведь, если даже постсоветские элиты в своей 30-летней деятельности в целом особо не виноваты, то уж мы-то «внизу» и подавно не при делах.
Не виноватые мы.
Мы все жертвы.
Мы все жертвы большевизма.
«Если сравнить современную карту европейской части нашей страны с картой, утвержденной пресловутым Брестским миром, то вряд ли найдется много отличий. Поразительно, но западная граница нынешней России почти буквально совпадает с той линией ограничения, на которую в 1918 г. малодушно согласились большевики после предъявления германского ультиматума.»
«Поразительно»?
Что же это Вы, господин Сурков, «поразились» этому только 30 лет спустя?
Владислав Юрьевич вдруг, неожиданно «понял». Дошло, наконец-то. Он понял и «поразился». Что-то мне подсказывает, что он там «наверху» не один такой «пораженец». Он не единственный, до кого все это 30 лет доходило, как до жирафа.
«В феврале 1918 года состоялось историческое (и отчасти истерическое) заседание ЦК партии большевиков. На нем было утверждено решение о заключении мира с Германией. Этот мир, известный как Брестский, заранее получил в оппозиционной прессе (таковая тогда еще имелась) дополнительное и более четкое название — похабный.»
Вообще-то, название «похабный» не было названием, «дополнительным» со стороны. «Похабным» его сразу же обозначили сами большевики.
«Малодушные» большевики потому и пребывали в истерике, что прекрасно осознавали похабный характер мира. Зато для нас основные события, которые привели к нашему «похабному миру», уже 30 лет являются государственными праздниками: 12 июня (1990-й) и 22 августа (1991-й).
Мы (в отличие от «малодушных» большевиков) люди мужественные, мы 30 лет свой «похабный мир» праздновали и продолжаем праздновать. У нас нервы крепкие.
И какого хрена эти большевики истерили-то?
Обставили бы утрату территорий как сброс «балласта». У нас это в свое время клево прокатило. Выступил бы Ильич и сказал бы со своим фирменным ленинским прищуром:
«Кто не сожалеет об ут’гатах по Б’гестскому догово’гу, у того нет се’гдца; кто хочет эти те’г’гито’ггии ве’гнуть – у того нет головы».
Вот не допер до этого вождь мирового пролетариата.
И подсказать было некому…
Ну, не было рядом с Ильичом по современному «ярких деятелей».
У большевиков осенью 1917 года армии не было, вообще. Она по большому счету перестала существовать уже весной 1917 года. Солдаты, которые еще оставались на фронте, воевать не собирались. Они оставались ждать заключения мира. И их штыки были заточены не столько против германцев, сколько против тех, кто препятствовал заключению мира. Так что, если бы большевики не оправдали их чаяний, то большевиков без сомнения ждала участь генерала Духонина.
Министр иностранных дел Австро-Венгрии Оттокар фон Чернин возглавлял делегацию своей страны на Брестских переговорах. Он вспоминал, что за спиной советской делегации были зачастую абсолютно пустые окопы.
В силу неуступчивости большевиков, которые тянули время, рассчитывая на внутренний крах противника, немцы и австрийцы, стремились принудить их к подписанию мира, продвигаясь вглубь страны. И продвигались они практически без боя. Как правило, они просто ехали по железной дороге, доезжали до определенного города и занимали его. Оставляли в нем гарнизон и двигались дальше.
Так они могли двигаться - хоть до Можайска, хоть до Нижнего, хоть до Екатеринбурга.
А что же оппоненты большевиков? Ведь они собирались воевать «до победного конца».
Несомненно, собирались. И даже создали для продолжения войны Добровольческую армию.
Вот только армия эта с германцами не воевала ни часа. Зато воевала с большевиками и иногда рука об руку с «ненавистным врагом».
Да и куда им было против «железных германских батальонов».
Ведь в феврале 1918 года эта армия численностью 3,5 тыс. человек двинулась в «Ледяной» поход, в сторону, противоположную от фронта. Генерал Лукомский вспоминал, что двинулись на юг именно потому, что их «военного настроя» никто в России не разделял даже в казачьих областях, и что одним из исходов похода на юг виделось - дойти до Грузии и там распустить «армию».
Только восстание на Дону, поставившее во главе Дона генерала Краснова, выступившего вассалом Германии, позволило кадетам обрести на юге страны базу. Не только базу, но и снабжение от Германии через того же генерала Краснова.
Генерал Казанович, посланный Деникиным в начале лета 1918 года на подсоветскую территорию (в Москву и Питер) искать более независимое финансирование, называл численность «армии» на тот период – 7,5 тыс. человек.
Походный атаман Денисов и атаман Краснов на период осени 1918 года называли цифру – 10 тыс. человек.
Напомним, что императорская армия РИ насчитывала 11 млн. человек.
Так что к моменту капитуляции Срединных империй перед Антантой Деникину удалось собрать армию всего в 1000 раз меньше императорской.
Обидно. Не успели самую малость.
Впрочем, вернемся к «малодушным» большевикам.
Оттокар Чернин вспоминал, что в Бресте большевики неистово, всеми правдами и неправдами, пытались сохранить за собой даже те территории, которые уже были оккупированы Германией и Австро-Венгрией. Вообще-то, здравый смысл подсказывает, что если у вас нет армии, то вы не заставите чужую армию уйти с вашей территории. Однако большевики, не имея на руках никаких козырей, пытались, тем не менее, использовать даже те жалкие «картишки», какие у них на руках были.
В результате первоначально они отказывались брать на себя ответственность за «плохой» сепаратный мир: это, например, когда Польша, Литва и Курляндия не войдут в состав РСФСР.
Но полная безоружность перед железными германскими батальонами приводила к необходимости подписывать уже не плохой мир, а «скверный», к чему они были еще менее готовы.
И так далее - вплоть до «похабного».
И каждый раз, когда они вставали в позу Кисы Воробьянинова и прерывали переговоры, а Ильич хватался за голову, вся ненавидевшая их кадетско-эсеровская тусовка начинала испытывать к большевикам симпатию, ведь она обнаруживала у большевиков наличие (пока еще) атавизмов родной общеинтеллигентской безответственности.
Кстати, о государственности Украины, даже в виде симулякра, изначально и речи не было!
Чернин вспоминал, что глава советской делегации категорически заявил, что руководство РСФСР не признает полномочий так называемой «украинской делегации». Он заявил по этому поводу решительный протест, ибо то, что именуется «Украиной», является частью РСФСР.
Для подтверждения этой позиции большевики, не имевшие армии, собрали красногвардейские силы Донбасса, и прилегающих территорий, усилив их добровольцами с севера. (Ведь никакого военного призыва еще не было, как не было даже добровольческой первоначально РККА - до 23 февраля 1918 года оставалось целых полтора месяца). И этими силами, малочисленными и слабо дисциплинированными, большевики, тем не менее, взяли Киев.
Это была отчаянная попытка удержать Украину в составе РСФСР. Но рабочие Луганска и шахтеры Горловки не могли противостоять железным германским и австро-венгерским батальонам, хотя они зачастую дрались так, как будто рассчитывали, что противник насмерть поскользнется на их крови.
Государство «Украина» было создано Германией и Австро-Венгрией, оно возникло под сенью иноземных штыков. А дальше в действие вступает принцип «пасты и тюбика».
Вот так «малодушные» большевики весной 1918 года и потеряли Украину. Они пытались воевать за нее, даже не имея армии, когда их власть еще висела на соплях.
А ведь Сурков у нас долгое время вплотную занимался украинской тематикой.
В отличие от «малодушных» большевиков он, надо полагать, человек мужественный. И переговоры вел от лица мужественной РФ.
При этом РФ располагала не только рабочими Луганска и шахтерами Горловки в качестве ополчения («народной милиции»), и не только добровольцами «с севера».
В отличие от РСФСР начала 1918 года, не имевшей на тот момент ни госаппарата, ни армии, РФ была вполне упорядоченным государством с весьма боеспособной профессиональной армией. А последние четыре года эта армия обладает оружием, которому нет равных в мире.
При этом со стороны Запада никакие «железные батальоны» нам не противостояли и не противостоят. Воевать за Украину Запад не будет. Об этом всегда говорилось прямо.
Мысленно сравните нынешнюю ситуацию с ситуацией начала 1918 года.
При этом я не собираюсь давать каких-либо оценок политике руководства РФ в отношении Украины в вопросах применения силы, ибо, вполне возможно, что я многого не знаю и не вижу. Нет, я, конечно, могу считать неправильными те или иные аспекты российской политики, но только «со своей колокольни», что сильно снижает авторитетность моего мнения.
Я говорю лишь о том, что именовать большевиков «малодушными» со стороны «мужественного» Суркова – это чудовищная «хуцпа».
Вот в этом я уверен точно.
Однако главная «хуцпа» статьи Владислава Юрьевича в другом, причем «хуцпа» это запредельная. И к несчастью это не личная «хуцпа» Суркова. Это, увы, символ нашего времени.
Это, увы, общее место.
«Получается, Россия спустя много лет была вновь оттеснена обратно в границы «похабного мира». Не проиграв войны. Не заболев революцией. Какой-то смешной перестройки, какой-то мутной гласности хватило, чтобы лоскутная советская империя расползлась по швам. Значит, фатальная уязвимость была встроена в систему.»
Браво!
Уже не первый раз приходится обращать внимание на удивительную тягу наших политологов к предложениям безличным и неопределенно личным, к глаголам возвратного вида: «развалилСЯ», «распалСЯ», «разрушилиСЬ». Вот уж точно: великий и могучий русский язык.
В «систему» нашу, оказывается, была встроена «фатальная уязвимость». Я где-то читал даже, что в «систему» были заложены «мины замедленного действия». Вот только не припомню где.
И мы, несчастные, стали жертвой «системы», которая оказалась «фатально нежизнеспособной».
Бедные мы, бедные.
И, прежде всего, наша бедная во всех отношениях элита, до сих пор вынужденная шататься по минным полям.
Мы все жертвы «системы».
Жертвы большевизма.
По крайней мере, так говорит Владислав Сурков.
Он, конечно, не Заратустра, но на должностях был достаточно высоких. Человек знающий. И надо думать, что-то, все же, «отражает».
Обратите внимание, «система» здесь существует сама по себе, помимо людей, помимо общества, помимо его действий. «Система» как отдельная от общества сущность. Это типичное гипостазирование.
Но такими автономными «системами» являются только классические «системы автоматического управления» (САУ), состоящие их «железа» и программного обеспечения. Их задача максимально устранить «человеческий фактор».
Однако социальная «система» - это и есть, прежде всего, «человеческий фактор», по определению. Эта «система» не может реализоваться иначе, нежели через деятельность всего общества. Можно сказать, что «система» здесь, скорее, некая абстрация, служащая для описания жизни самого общества.
Не бывает социальных «систем» без людей.
Следовательно, свойства «системы» определяются во многом и даже, прежде всего, свойствами людей, свойствами самого общества.
Например, в рамках одной и той же «системы» работали такие разные люди, как: Чичерин, Литвинов, Молотов, Громыко, Шеварнадзе, а затем и Козырев.
При Шеварнадзе и даже Козыреве «собственно система» практически оставалась прежней, ибо, как справедливо заметил Сурков, не было революции, а была «смешная перестройка», и «мутная гласность».
Напомним, в 1917-м году к власти пришла контрэлита, а в 1991-м году всего лишь одна часть элиты сменила другую и не более того. «Новая» элита не из мордовских лагерей вышла и не из эмиграции вернулась. Еще за год до разрушения СССР они практически все платили взносы в кассу одной единственной, общей для всех партии.
Может, все же, не в некоей абстрактной «системе» дело, а в людях, Владислав Юрьевич?
С 1941 года по 1945 год эта «фатально уязвимая система» почему-то выдержала удар неимоверной силы. Удар практически всей объединенной Европы, которая во всех отношениях превосходила СССР.
Удар такой силы не выдержала бы не только «система» Британии (империи, над которой не заходило солнце), но и «система» США, если бы между США и Германией не было бы Атлантического океана. Ни одна из существовавших на тот момент «систем» не выдержала бы этого удара.
Значит, не в «системе» дело, а в состоянии общества и в состоянии элит.
«Система» тогда была та же самая, что и 1991 году. Но люди были иные, общество было иное. И иная элита.
И нынешнее страстное стремление общества и элиты отыскать причины падения не в себе любимых, а в «системе», как раз об этом и свидетельствует. Элементарного гражданского мужества не хватает даже на честную рефлексию.
Эта «фатально уязвимая система» позволила большевикам буквально за пять лет восстановить империю из первозданного послефевральского хаоса, а затем от состояния руин за какие-то полтора десятка лет превратить Россию в сверхдержаву, экономически уступающую только США.
А потом «система» позволила выиграть грандиозную войну, в считанные годы восстановить разрушенную страну, создать ракетно-ядерный щит и лидировать в освоении космического пространства.
Страна с населением в среднем 200 млн. человек противостояла тогда пулу традиционно развитых стран с населением почти 1 млрд. человек. И при этом она обеспечила паритет в высокотехнологичных вооружениях, экономическую независимость страны и относительно приличный уровень жизни населения.
Кстати, граница между Россией и Западом тогда проходила не по линии Брестского мира, она проходила по Эльбе и Балканам.
«Геополитические процессы медлительны, их результаты не сразу проступают из-под нагромождений ошеломляющих событий. Распад России, начавшийся в 17-18 гг прошлого века и как будто остановленный коммунистическим государством ценой колоссальных жертв, на самом деле не прекратился. Великий могучий Советский Союз оказался на поверку не крепостью, а чем-то вроде чернобыльского саркофага, внутри которого продолжались реакции деления, разложения и отчуждения.»
Мать честная!
Ну, какими же фаталистами они все становятся, когда нужно отвечать за результаты процессов, активными участниками которых они были и продолжают оставаться.
Во-первых, «реакции деления, разложения и отчуждения» никогда не прекращаются ни в одном организме. Вопрос в том, насколько успешно организм им противостоит. Противостояние указанным процессам «деления, разложения и отчуждения» это и есть жизнь.
Оказывается некий геополитический процесс, «начавшийся в 17-18 гг прошлого века», согласно Суркову, страшно объективный и по своей фатальной неизбежности превышающий наши ничтожные человеческие возможности, проступил таки «из-под нагромождения ошеломляющих событий».
(Боже, какой слог! Какое нагромождение…)
Почему же «геополитический процесс проступил» только в последние три десятилетия, а, скажем, не в эпоху ВОВ?
А потому, заявляет Сурков, что процесс этот ужасно «медлительный».
«Геополитические процессы медлительны, их результаты не сразу проступают.»
В период индустриализации и во время ВОВ, в период восстановления страны и создания ракетно-ядерного щита, в эпоху Гагарина и в эпоху обеспечения «паритета» геополитический процесс еще «не проступил».
Он «медлил».
А вот когда мы, «яркие деятели новой России», стали определять судьбы страны, вот тогда этот «геополитический процесс», тварь такая, и проявился.
Сработала, стало быть, эта самая «мина замедленного действия», заложенная в 1917-1918 годах. «Медлительный процесс» или «мина замедленного действия» - один хрен.
И часовой механизм был установлен ровнехонько на 74+ года.
На 74 года и далее всегда…
Подлые большевики, они и тут все рассчитали точно. Им за все и отвечать...
А нам просто не повезло.
Фатально не повезло.
Подорвались, блин…
«Великий могучий Советский Союз оказался на поверку не крепостью, а чем-то вроде чернобыльского саркофага».
Когда СССР населяли поколения эпохи индустриализации, эпохи Победы, создавшие ракетно-ядерный щит и запустившие в космос Гагарина, этот СССР был крепостью.
Но по Суркову он только казался крепостью.
Ибо, когда «яркие деятели новой России» его «поверили» своими «по-настоящему адекватными» представлениями о мире, воплощенными в конкретных делах, крепость перестала существовать, превратившись в нынешнюю РФ с «туманно похабным будущим».
«Поверочное устройство» для устройства поверяемого – эталон. А, значит, для В. Суркова сам Сурков, его единомышленники, соратники и патроны – это альфа и омега. Это начало отсчета и высшая инстанция оценки чего-либо. Если их вмешательство приводит к гибели чего-либо, то это «что-либо» не имеет права на существование, ибо оно «нежизнеспособно», это «фатально уязвимая система».
«Фатально уязвимая система» выдержала нашествие немецко-фашистских захватчиков, которые в своем стремлении уничтожить нашу страну объединили почти всю Европу.
Нашествие «система» выдержала.
А вот пришествие в активную жизнь и во власть «ярких деятелей новой России» эта «система» не выдержала.
«Пришествие» для нее оказалось страшнее «нашествия».
Но дело, видите ли, не в «пришедших», дело в «системе». У этих коммунистов «система» оказалась не той системы.
Для классических САУ – есть понятие «защиты от дурака». Но как можно защитить социальную «систему» от «ярких деятелей», если большая часть активной элиты и изрядная часть активного населения проникнуты инстинктом цивилизационного самоубийства? Ведь сами «проникнутые» и составляют содержание «системы».
Ведь содержание «системы» - это не ее «механизм», не совокупность «институтов» в их определенной взаимосвязи, это именно настроения и взгляды конкретно-исторического общества. Никаким особым «механизмом» нельзя предотвратить цивилизационный суицид.
Это робот-терминатор не может себя убить (если это заложить в программу), а у человека и человеческого общества свобода воли полная. Вплоть до…
Ну, если, по словам президента, неоднократно им повторенным, мы сами в 1991 году разделили себя на 12 частей. Если кадровые сотрудники ЦРУ работали на наших секретных объектах, как у себя дома, если кадровые сотрудники ЦРУ работали советниками в российском правительстве, то, казалось бы, причем здесь большевики?
Вот такой уровень доверия был, говорит президент.
Ведь это была осознанная воля вполне антикоммунистически настроенной российской элиты. Антикоммунистический настрой ее и сегодня никуда не делся. Ведь отчасти именно в пику управлявшим когда-то страной большевикам и коммунистам эта элита и проводила свою политику «безграничного доверия» к западным «партнерам».
Они, дескать, идиоты противостояли Западу, а мы, умники, с ним сольемся. От Лиссабона до Владивостока.
Еще раз. Это был уровень до-ве-ри-я!
Это говорит президент В.В. Путин.
Такова была ВЕРА в западную цивилизацию. Как выразился тот же С. Михеев – это была «вера» в недостойный объект, суицидальное движение души.
Источником такой «веры» является сам поклоняющийся.
Речь шла, прежде всего, о самообмане, о самообмане в рамках карго культа.
И те, кто сегодня камлают об обмане нас Западом, о его двойных стандартах и призывают Запад «поступать честно», на самом деле из своего самообмана так до конца и не вышли.
