Слушай, оставайся, ночь на дворе.
Знаешь, есть на Марсе, весь в серебре,
Оливковый замок, где живет принцесса Весна.
Сейчас улыбнулась ты как она.

Я был в Антарктиде, мерз я во льдах,
Бури в джунглях видел, жил в городах,
Где много девчонок, шоколадных, разных, любых.
Вот только подобной нет среди них.

До утра далеко, ты в моих руках,
Я тебя построю, замок, замок из песка.
Вновь придешь ты ко мне, без тебя - тоска,
Я тебе построю замок, замок из песка.

Видел я в Зимбабве пляшущий гриб
И от стрел индейцев чуть не погиб.
Ты можешь не верить, я и сам не верю порой,
Что рядом с тобою - супергерой.
(с) Браво

Солнышко за час до затмения :-)))


На диске появляется небольшая выемка...


Выемка углубляется, и диск Солнышка превращается в серп...


Вот так некоторые энтузиасты наблюдали затмение с вершины горы Машук (на рентгеновском снимке женские тазобедренные суставы) :-)))


Последний луч - "небесное колечко" :-)))


Полное затмение. Солнечная корона.


Наступила полутьма, как поздним вечером. Водители машин включили фары, а в домах зажглись огни... Затмение продолжается


Солнышко вернулось!!! :-)))


Игнат Соловей фотографировал затмение четырьмя камерами сразу... на цифровик и на слайды, с телескопом и без оного... Познакомиться с его фотками можно будет на сайте http://www.dyor.ru


29 апреля 2006 года... всю предыдущую неделю небо над городом было затянуто плотными облаками. Они разошлись, позволили полюбоваться уникальным явлением Природы, и на следующий день снова затянули небо, а сегодня у нас проливной дождь :-)))

Ну простите уж, уважаемый Юрий Визбор (c)

ХИЖИНА

Лучами солнечными выжжены,
Веселые и беззаботные,
Мы жили десять дней на хижине
Под Алибекским ледником.

Здесь горы солнцем не обижены,
А по февральским вечерам
Горят окошки нашей хижины,
Мешая спать большим горам.

Известные своей решимостью,
Несемся мы по склонам солнечным,
И лишь одной непогрешимостью
Мы держимся в крутых снегах.

Пускай в долине будет хуже нам,
Но не привыкли мы сутулиться,
Всегда верны мы нашим хижинам
И не завидуем дворцам.

:))

Перед атакой

Когда на смерть идут - поют,
А перед этим - можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою -
Час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв. И умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед.
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год.
И вмерзшая в снега пехота.

Мне кажется, что я магнит,
Что я притягиваю мину,
Разрыв. И лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.

Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
Окоченевшая вражда,
Штыком дырявящая шеи.

...Бой был коротким. А потом
Глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом
Из-под ногтей я кровь чужую.

(С) Семен ГУДЗЕНКО 1942




Немецкая пулеметная лента. Северный Кавказ, район Марухского ледника

Патроны времен второй мировой войны.
Хребет Оборонный, район Марухского ледника

Я вам мозги не пудрю —
Уже не тот завод:
В меня стрелял поутру
Из ружей целый взвод.
За что мне эта злая,
Нелепая стезя, —
Не то, чтобы не знаю, —
Рассказывать нельзя.

Мой командир меня почти что спас,
Но кто-то на расстреле настоял —
И взвод отлично выполнил приказ.
Но был один, который не стрелял.

Судьба моя лихая
Давно наперекос.
Однажды языка я
Добыл, да не донёс,
И особист Суэтин —
Неутомимый наш! —
Ещё тогда приметил
И взял на карандаш.

Он выволок на свет и приволок
Подколотый, пришитый матерьял —
Никто поделать ничего не смог...
Нет! Смог один, который не стрелял.

Рука упала в пропасть
С дурацким звуком: «Пли!» —
И залп мне выдал пропуск
В ту сторону земли.
Но... слышу: «Жив, зараза!
Тащите в медсанбат —
Расстреливать два раза
Уставы не велят!»

Врач до утра всё цокал языком
И, удивляясь, пули удалял.
А я в бреду беседовал тайком
С тем пареньком, который не стрелял.

Я раны, как собака,
Лизал почти что год.
В госпиталях, однако,
Вошёл в большой почёт —
Ходил, в меня влюблённый,
Весь слабый женский пол:
«Эй, ты! Недострелённый!
Давай-ка на укол!»

Наш батальон геройствовал в Крыму,
И я туда глюкозу посылал,
Чтоб было слаще воевать ему —
Ему, тому, который не стрелял.

Я пил чаёк из блюдца,
Со спиртиком бывал.
Мне не пришлось загнуться,
И я довоевал.
В свой полк определили —
«Воюй! — сказал комбат.
А что не дострелили —
Так я брат даже рад».

Я тоже рад бы, да, присев у пня,
Я выл белугой и судьбину клял:
Немецкий снайпер дострелил меня,
Убив того, который не стрелял.

(С) Высоцкий В.С.

Парашюты рванулись
И приняли вес.
Земля колыхнулась едва.
А внизу - дивизии
"Эдельвейс"
И "Мертвая голова".

Автоматы выли,
Как суки в мороз:
Пистолеты били в упор.
И мертвое солнце
На стропах берез
Мешало вести разговор.

И сказал Господь:
· Эй, ключари,
Отворите ворота в Сад!
Даю команду
От зари до зари
В рай пропускать десант.

И сказал Господь:
· Это ж Гошка летит,
Благушинский атаман.
Череп пробит,
Парашют пробит,
В крови его автомат.

Он врагам отомстил
И лег у реки,
Уронив на камни висок.
И звезды гасли,
Как угольки,
И падали на песок.

Он грешниц любил,
А они - его,
И грешником был он сам.
Но где ж ты святого
Найдешь одного,
Чтобы пошел в десант?

Так отдай же, Георгий,
Знамя свое,
Серебряные стремена.
Пока этот парень
Держит копье,
На свете стоит тишина.

И скачет лошадка,
И стремя звенит,
И счет потерялся дням,
И мирное солнце
Топочет в зенит
Подковкою по камням.

(C) М.Анчаров



Человеческие кости на хребте Оборонный (Западный Кавказ, район Марухского ледника)

В далёкие страны летят неустанно птицы,
А всё же обидно, что сверху не видно лиц, а?
Я тоже летаю и тоже глотаю ветер,
И ждут меня всюду хорошие люди - дети.

Грустия, Арабения, Великоустания,
Гореландия, Голодандия, Великоблистания.
Винегреция, Нерыдания, Досвишвеция,
До свидания...

А в небе я понял, что нету Японий, Африк,
Но делят на страны весь мир. Это странно... Ведь прав я?
И понял я все же, что сверху похожы все горы,
Все страны похожи - поймете вы тоже скоро.

И когда рассвет растает, я, устав от ожиданья,
Улетаю, улетаю. До свиданья, до свиданья.

И птица - не та, что от глаз до хвоста - в перьях,
А кто на века в ветра, облака верит.
И счастлив не тот, кто землю, как крот, мерит,
А кто - удивлен, земле, словно клен, верит.

(С) А.Дольский

Не гляди назад, не гляди,
Просто имена переставь.
Спят в твоих глазах, спят дожди,
Ты не для меня их оставь.

Перевесь подальше ключи,
Адрес поменяй, поменяй,
А ещё подольше молчи -
Это для меня.

Мне-то всё равно, всё равно,
Я уговорю сам себя,
Будто всё за нас решено,
Будто всё ворует судьба.

Только ты не веришь в судьбу,
Значит, просто выбрось ключи.
Я к тебе в окошко войду,
А теперь молчи.

(С) Евгений Клячкин

Чуть-чуть беспомощно вагоны качаются,
И всё получается само собой.
Не то чтобы грустные, скорее усталые,
Мы возвращаемся домой.

Вагоны мечутся, и ветры бродячие
На станциях шаркают ногами в пыли,
Ворча по-отечески на наше ребячество,
Что завело нас на край земли.

Дороги длинные не нами придуманы -
Одет в них, как в кружево, весь шар земной,
Но что бы там ни было - легко или трудно нам, -
Мы возвращаемся домой.

Но в дымных тамбурах мы смотрим на встречные,
И снова не в силах дать себе зарок -
Ведь дом наш - станция совсем не конечная,
А лишь начало всех дорог.

Поэты не рождаются случайно,
Они летят на Землю с высоты,
Их жизнь окружена великой тайной,
Хотя они открыты и просты.

Глаза таких божественных посланцев
Всегда печальны и верны мечте,
И в хаосе проблем
их души вечно светят тем
Мирам, что заблудились в темноте.

Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают высшие миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.

Они уходят, не допев куплета,
Когда в их честь оркестр играет туш:
Актёры, музыканты и поэты -
Целители уставших наших душ.

В лесах их песни птицы допевают,
В полях для них цветы венки совьют,
Они уходят вдаль,
но никогда не умирают:
И в песнях, и в стихах своих живут.

А может быть, сегодня или завтра
Уйду и я таинственным гонцом
Туда, куда ушёл, ушёл от нас внезапно
Поэт и композитор Виктор Цой.


Стена Цоя на Старом Арбате

Тальков Игорь

Бывший подъесаул уходил воевать.
На проклятье отца и молчание брата
Он ответил "Так надо, но вам не понять"
Тихо обнял жену и добавил "Так надо"

Он вскочил на коня, проскакал полверсы
И как вкопанный встал у речного затона
И Река приняла ордена и кресты
И накрыла волна золотые погоны

Сильный ветер подул, вздыбил водную гладь
Зашумела листва, встрепенулась природа
И услышал казак "Ты идешь воевать
За народную власть со своим же народом"

Он вскочил на коня и молитву прочел
И коню до костей шпоры врезал с досады
Конь шарахнулся так, как от ладана черт
От затона, где в ил оседали награды

И носило его по родной стороне,
Где леса и поля превратились в плацдармы
Бывший подъесаул преуспел в той войне
И закончил ее на посту командарма

Но Природа мудра. И Всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг по тернистой дороге.
Наступает момент, когда каждый из нас
У последней черты вспоминает о Боге.

Вспомнил и Командарм о проклятьи отца
И что Божий наказ у реки не послушал
Когда щелкнул затвор и девять граммов свинца
Отпустили на Суд его грешную душу.

А затон все хранит в глубине ордена
И вросли в берега золотые погоны
На года, на века, и на все времена
Непорушенной памятью Тихого Дона

(С) Сергей Есенин

В этом мире я только прохожий.
Ты махни мне веселой рукой
У осеннего месяца тоже
Свет ласкающий, тихий такой.

В первый раз я от месяца греюсь,
В первый раз от прохлады согрет,
И опять я живу и надеюсь
На любовь, которой уж нет.

Это сделала наша равнинность,
Посоленная белью песка,
И измятая чтья-то невинность,
И кому-то родная тоска.

Потому и навеки не скрою,
Что любить не отдельно, не врозь -
Нам одною любовью с тобою
Эту родину привелось.

Булат Окуджава

После дождичка небеса просторны,
Голубей вода, зеленее медь.
В городском саду флейты да волторны,
Капельмейстеру хочется взлететь.

Ах, как помнятся прежние оркестры,
Не военные, а из мирных лет.
Расплескалась в улочках окрестных
Та мелодия, а поющих нет.

С нами женщины - все они красивы,
А черемуха - вся она в цвету.
Может, жребий нам выпадет счастливый:
Снова встретимся в городском саду.

Но из прошлого, из былых печалей,
Как ни сетую, как там ни молю,
Проливается светлыми ручьями
Эта музыка прямо в кровь мою.

Ваганьково. Есенинская аллея

(с) Ирвин

Умирая, выйду на балкон,
подниму поломанные крылья
и поставлю голос свой на кон,
чтоб спасти того, кого любила.

Исчезая, я раздам свой свет
за бесценок нищим и прохожим,
променяю взгляд свой на портрет,
на котором на меня похожий

ангел безголосый и слепой
согревает в пальцах чью-то душу.
Бог на счастье нынче был скупой,
прятал звезды в отраженьях в лужах.

Угасая, встану на карниз,
устремлюсь на небо за звездою.
Но услышав: "Подожди! Вернись…"
Вниз на землю упаду водою.

Дева и Овен

Котенок профессора

Кот профессора

Образ Святого Георгия

(Москва, храм у гостиницы "Россия", 27-08-2004)