Прошло полгода.
Слушая о тех, кто собирается уезжать прямо сейчас, я с удивлением ощупываю свою рану в душе, к которой боялась прикасаться, и что же? Там заживает. Если не тыкать пальцем в глубину (в этой глубине только коты), то не болит. Ноет, если случайно тронешь, но не перехватывает дух от боли, как раньше.
Я могу прочитать, куда едет автобус, могу поздороваться, я клею мозаики, по субботам езжу на море. Я, блин, ходила в клуб, пила там пиво и слушала, как читает стихи Анна Русс, а она шутила, что участвовала в конкурсе "Посадская лира". Мои дети ходят в школу, где учителя вообще не говорят по-русски, и учат там язык. Лёня выходил к доске и решил задачу. Боря вышел за ручку со Стеллой, она нравится ему, ведь она красивая и "ивритная". Несколько дней назад почтальон бросил в почтовый ящик мой паспорт. Мы завели кошку.
Страшно даже подумать, что мы могли бы уезжать только сегодня. Или вчера.