В ванной на стене надпись:

Илья Соломонович, Ирина Георгиевна, 143 ХХ ХХ

Никто уже не помнит, кто это такие. Зато каждый раз, сидя в ванной, я размышляю об этой парочке. Например, вчера мне пришло в голову, что Ирин папа Георгий всю жизнь ненавидел зятя Илюшу за то, что он еврей. Он был человек старой закалки, ветеран боевых действий. А этот гнилой жиденок чуть не уговорил его Ирку уехать в Израиль, а она тоже хороша. Но Георгий молчал, потому что неизвестно, как бы ко всему этому отнеслась его жена, провинциалка, тянувшаяся к столичной интеллигенции и обучившая дочку играть на пианино.

Откуда следует, что надпись на стене ванной была мною воспринята и ментально обработана как литературное произведение, будящее фантазию, хоть там и было всего 4 слова и один номер.

Художественное немногословие пропагандировала в свое время датская писательница Карен Бликсен. (В отличие Хемингуэя, она экономила не прилагательные и знаки препинания, а как раз смысловую часть, так что за красотами эпитетов и придаточных предложений было едва понятно, о чем хочет, но стесняется сказать больная сифилисом распутная баронесса). У нее есть рассказ "Чистый лист": идеальное произведение литературы, говорит она — это ничем не запятнанная белизна бумаги. И вот вам пример. Был, говорит она, в Испании некий монастырь, обладавший привелегией хранить у себя окровавленные простыни после первой брачной ночи испанских принцесс. Простыни были выставлены в рамах в особой галерее, и престарелые королевы любили совершать паломничество в этот отдаленный монастырь, чтобы еще раз взглянуть на памятники их былой невинности. Опираясь на костыли, сопровождаемые дочерьми, внучками и придворными дамами, они проходили по галерее и вглядывались в форму темных пятен на холсте. Полагали, что в пятнах были предначертаны события царствования — все то, что происходило с королевскими семьями и всей страной в эти десятилетия. Многое сбылось. Лишь к одной из рам эти процессии никогда не приближались: там была выставлена абсолютно белая простыня. Вот, говорит баронесса Бликсен, как надо рассказывать истории.

Я это к чему? Я этот рассказ когда-то перевел, а перевод проебал. Кто-нибудь знает, он еще не переведен на русский язык?