Восстание природы

Когда Огюсту Родену представили Камиллу, ей было всего 17 лет. Ему не нужны были ученики, ему не нужны были помощники — он просто после долгих уговоров согласился посмотреть на девушку, которая, по рассказам, делает какие-то неожиданные скульптурные эксперименты в его, Родена, духе. И она оказалась пугающе талантливой и близкой: они как будто думали одинаково, подхватывали мысли друг друга, одинаково сбивали с несгибаемых ног казалось бы устойчивое академическое искусство. Только Родену уже почти 40 — и он успел поработать подмастерьем, он десятки лет реставрировал чужие работы, готовил мрамор для чужих скульптур и украшал едва заметными фризами чужие заказы, он набивал руку и наращивал опыт. Лишь несколько лет назад он получил первый государственный заказ и распоряжение нанять помощников.

А Камилла — вундеркинд. Двенадцатилетней девчонкой в небольшом городке на севере Франции она ходила по лесам, копала глину, чистила ее от мусора, превращала сарай в мастерскую, а младших брата и сестру — то в натурщиков, то в подмастерьев. Она лепила все: бюсты родных, сюжеты, вычитанные в книгах и высмотренные на книжных гравюрах, героев, святых. «Нечто уникальное, взбунтовавшаяся природа: гениальная женщина», — позже писал о ней Октав Мирбо, не вполне серьезно и не то чтобы в шутку.

Перебравшись с семьей в Париж, Камилла учится в частной Академии Коларосси, где женщинам даже разрешено изучать обнаженную натуру. Невиданная смелость. Ведь в Академию изящных искусств в то же самое время женщин не принимают ни под каким предлогом — будь она хоть трижды гениальной. Посещение мастерских вольное — и Камилла работает в студии по 11 часов в день. Эта нечеловеческая работоспособность начинает давать результаты. В 1882 году ее работу «Старуха Элен» впервые примут в знаменитом парижском Салоне.

В 19 лет она станет единственной девушкой, помощницей и ученицей, Родена — в сплошь мужской компании. Поначалу не делает ничего важного: подметает мастерскую, строит каркасы, подмостки, готовит глину и гипс, почти всегда молчит. Как будто доказывает физическую выносливость (а скульптура действительно требует атлетических физических данных) и готовность отдаваться делу. Все это время она продолжает работать над собственными скульптурами, ожидая нечастых замечаний от учителя. Постепенно Камилла становится его первой помощницей: увеличивает и уменьшает макеты для самых востребованных скульптур, делает эскизы, обтесывает мраморные глыбы, делится идеями и вдохновляет уверенностью, напором, юной силой, блестящим умом.

Следующие 10 лет станут самыми плодотворными для обоих: они лепят и высекают из мрамора в одной мастерской, обмениваются идеями и дают друг другу советы, часто их скульптуры так похожи, что трудно сказать, где чья, влияние взаимно. Камилла работает вместе с Роденом над «Вратами ада» и «Гражданами Кале» — лепит руки и ноги для одних фигур, а потом позирует для других.

Начинается страстный, изматывающий, вдохновляющий роман, который приходится скрывать. Роден встречается с Камиллой в секретной мастерской, куда больше никто не приходит. И возвращается домой к другой женщине, с которой прожил уже больше 20 лет и с которой у него общий ребенок. Роза Бёре не разбирается в скульптуре, не вникает в работу мужа, не может поддержать беседу о судьбе искусства, не знакома с друзьями и коллегами Родена, но это она кормила семью в годы безденежья, хватаясь за самую простую и утомительную работу. Она терпеливо ждала, когда Роден работал в Бельгии — хранила его скульптуры, растила сына, подрабатывала швеей и никогда не жаловалась. Он не может теперь бросить Розу.

«Когда мать узнала, что я сплю с Роденом, она запретила мне показываться в ее доме, утверждая, что страсть захватила мой ум и глубоко его поразила. Это ужасное, ранящее состояние — быть человеком, от которого отреклись», — писала Камилла. Теперь она финансово зависит от человека, с которым работает, в которого влюблена и которому позирует всякую минуту, когда не занята своей работой. Каждый год она посылает в Салон свою работу, всякий раз ее принимают, хвалят в газетах — но никто не спешит купить скульптуру или сделать ей заказ. По настоятельной рекомендации друга Родена лишь несколько ее скульптур оказываются в музеях. Но на признание это совсем не похоже. Она талантливая ученица Родена — и в глазах судей останется ею до конца жизни.

Сначала Камилла ничего не знала о Розе Бёре, потом старалась не замечать признаков ее существования и не задумываться о далекой сопернице, но уже через несколько лет мысль о другой женщине в жизни Родена начинает ее мучить. Она пробует сбегать и жить без него, как будто доказывая самой себе, что справится. Уезжает на всю весну в Англию, живет и работает там сначала с подругой, потом с братом. Возвращается — и требует от Родена подписать сумасбродный контракт: он никогда не наймет ученицу-женщину в свою мастерскую и он на ней женится. Роден так соскучился, что с восторгом все подписывает.

Камилла ездит с учителем и любимым по родным местам Бальзака — и вместе с ним собирает информацию для будущей работы над памятником. Некоторые биографы говорят, что поиск двойников Бальзака был лишь поводом для совместных путешествий и железным алиби для Розы. Но Камилла требует больше, теряет единственного зачатого в этих отношениях ребенка (то ли выкидыш, то ли аборт), плачет и кричит, вымаливает для себя больше времени.

Роден между прочим говорит Розе, что уезжает на пару дней — и исчезает на месяц. Он уезжает с Камиллой в Турень гулять вдоль реки, рассматривать старые соборы, засыпать каждый вечер с ней в обнимку, как будто так может быть всегда. В путешествиях они могут быть целыми днями вместе, им по-настоящему хорошо, но каждый раз, возвращаясь в Париж, возвращаются к тайным свиданиям в мастерской на Итальянском бульваре. Правда, их роман уже ни для кого не секрет — Роден с удовольствием знакомит Камиллу с коллекционерами, скульпторами, художниками своего круга.

«Вместе с Роденом Камилла вращается в высших кругах общества, знакомится с выдающимися людьми той эпохи. Несомненно, Роден предпочитает появляться в свете со своей красивой, жизнерадостной и остроумной подругой, а не с Розой, которую держит в тени. Камилла Клодель бывает у Гонкуров, у Доде, у Октава Мирбо. Ею начинают интересоваться серьезные критики, особенно Матиас Морхардт, в ту пору редактор газеты „Тан“, который много сделает для нее впоследствии», — рассказывает Пари Рейн-Мари, автор книги о Камилле Клодель.

Но с каждым возвращением Камилле становится только хуже. Ей почти 30 лет, но она до сих пор остается ученицей и любовницей.

Расставание было неизбежным, но переживалось обоими очень сложно — и связь не прекращалась мучительно долго. Поначалу Огюст и Камилла иногда видятся, поздравляют друг друга с успехами. Роден пишет письма в министерство и друзьям-критикам, чтоб на его ученицу обратили внимание. Она все чаще язвительно и злобно отзывается о Родене — он теперь светский лев, а его мастерская превратилась в коммерческий конвейер. Он пытается помочь Камилле деньгами и рекомендациями, чувствуя вину перед ней. Им бы хотелось, чтоб все складывалось по-другому.

У Камиллы случится непродолжительный, скорее всего невинный, роман с Клодом Дебюсси. Она работает как одержимая, полна идей и энергии — уже в собственной мастерской, без Родена, она создает невероятные вещи: «Вальс», «Клото». Ее охотно принимают на выставках, пишут в журналах. Но всякий раз, когда перед ней открывается возможность государственного заказа, сделка срывается или отменяется без объяснений. Камилла становится нищей, едва поддерживает содержание скульптурной мастерской, делает модели каких-то бытовых вещиц за скромные деньги, на приглашения старых знакомых отвечает часто, что у нее нет ни шляпки, ни обуви для выхода в свет. Но иногда она садится на поезд и приезжает в Медон, прячется среди деревьев рядом с новой виллой Родена и ждет его возвращения. То ли набирающее силу психическое расстройство, то ли затяжная депрессия приводят к срыву и одержимости. Она начинает видеть во всех событиях заговор Родена: он хочет украсть ее идеи, как делал это во время совместной работы, он шпионит за ней и ее новыми скульптурами, нанимая для этого служанок, прохожих, знакомых.

«А затем — июль 1913 года, когда пришлось вмешаться обитателям старого дома на набережной Бурбон, обеспокоенным тем, что в квартире на первом этаже всегда закрыты ставни. Что это за личность, нелюдимая и осторожная, которую можно было увидеть только по утрам, когда она забирала на пороге доставленные ей скудные продукты? Однажды два дюжих санитара психиатрической клиники силой проникли в квартиру, где обнаружили ее испуганную обитательницу, уже давно ожидавшую их в окружении гипсовых и высохших глиняных скульптур. По их словам, беспорядок и грязь в жилище были неописуемы. На стенах были прикреплены булавками 14 этапов Скорбного пути Спасителя, вырезанных ножницами из обложки журнала. Перед домом их ожидала карета скорой помощи. Камиллу увезли в клинику. Пришлось пойти на такой шаг… и это на 30 лет», — вспоминал брат Камиллы Поль.

Родену больше не нужно заботиться о деньгах — его помощники не успевают уменьшать и увеличивать макеты знаменитых скульптур, которые десятками отливаются в его мастерской. Но новые работы, созданные после разрыва с Камиллой, лишаются головокружительной чувственности. Алчные девицы, которые сменяют одна другую в его парижской мастерской и в постели, Роза, которая стареет, потухает и дожидается Огюста на вилле в Медоне, уже никогда не вернут ему этого опыта: обладать телом женщины, лепить его каждый день, слушать ее и говорить то, что она обязательно поймет, делить на двоих мастерскую, идеи, работы, видеть, как ученица превосходит все ожидания.

Камилла последние 30 лет проведет в больнице для умалишенных. Там ей предложат глину и возможность работать, но она откажется и больше никогда ничего не создаст. Несколько раз врачи пишут ее родным, матери и брату, убеждают, что нет необходимости держать ее в клинике и просят забрать. Но Камиллу никто не посещает и из больницы не забирает. Ходили слухи, что Роден до самой смерти отправлял ей в больницу деньги, опасаясь появиться лично и вызвать нежелательный приступ.