Первые поучения людям Будда дал через семь недель после Просветления в Оленьем парке у Сарнатха. Этот город находится в одиннадцати километрах от Бенареса – места, которому индуисты приписывают исключительную святость. Там они сжигают трупы, а прах сбрасывают в Ганг. Индуистское паломничество считается удачным, если искупаешься в реке и отведаешь ее «вкусной» воды. Сюда-то и пришли пятеро ищущих – из той категории, что мы сегодня назвали бы эгоистами. Эти люди достигли извращенной святости: они стали не целостными и сильными, что является значением слова «святой» (Лама Оле указывает на общее происхождение немецких слов heilig – «святой», и heil – «целый», «целостный». – Прим. переводчика.), а негибкими и ограниченными.

 

Это был тот особый род клиентов без чувства юмора, которых сегодня любой учитель, заботящийся о здоровом развитии своих групп, старается как можно скорее спровадить куда-нибудь подальше. Думали они только о себе, и их целью было самим освободиться от страданий. Какое-то время назад, еще в период аскезы, Будда произвел на них мощное впечатление, но стоило ему вернуть себе сильное тело, как они тут же объявили его излишне «мирским» и удалились.

 

Итак, аскеты увидели, что их бывший коллега сидит себе, лучась светом, – и эта его сила совсем не пришлась им по нраву. Они даже попытались сделать вид, что ничего не замечают, но силовое поле Будды оказалось настолько мощным, что у них не оставалось выбора – они просто не могли не спросить: «Почему ты светишься? Как ты стал таким?» В ответ прозвучали Четыре благородные истины. Современные школы буддизма дают немного разные формулировки, но смысл их сводится примерно к следующему:

 

Обусловленная жизнь является страданием.

У этого страдания имеется причина.

Есть окончание страдания.

И есть путь, ведущий к этому окончанию.

И по сей день живой буддизм испытывает на себе последствия того, что для первых учеников Будды мотивацией вступления на путь была боль, а не радость, а также того, что эти четыре фразы оказались такими запоминающимися. И хотя на всех изображениях, будь то картины или статуи, Будда улыбается, из-за этого высказывания образованные люди ждут от Учения в первую очередь логически обоснованного пессимизма. Держателям живой передачи приходится постоянно бороться с этими отрицающими жизнь интерпретациями, чтобы открывать жизнерадостным людям путь к Учению Будды.

 

Например, ученые перевели название достижения высшей цели – «нирвана» – как «сдувание», «угасание» и дали комментарий: буддисты после смерти хотят провалиться в «ничто». На фоне сотен миллионов радостных и активных последователей Учения Будды, которые руководствуются в жизни причинно-следственными закономерностями и считают перерождение чем-то само собой разумеющимся, подобная трактовка выглядит не очень убедительной.

 

Если принимать нирвану за простое исчезновение, тогда ступень опыта, на которой воспринимающий оказывается вневременным безграничным блаженством, остается недостижимой. Вот почему так важно не переносить слова в двойственную картину мира с привычным разделением на «хорошо» и «плохо», «бытие» и «небытие», но открыться целостному принципу мышления «и то и другое». При правильном понимании Четыре благородные истины образуют полезную рамку для буддийского Учения.

 

Известны различные толкования, которые принимались за основу в возникавших на протяжении последних двух с половиной тысяч лет многочисленных направлениях буддизма. Пусть изначально Четыре истины были даны тем, кто думал только о личном Освобождении, но эти поучения помогают найти верные ориентиры в жизни.

 

Итак, первые слова Будды: «Существует страдание». Когда слышишь это впервые, можно подумать: «Надо же, что за мировая скорбь?» Или: «И кому он это продаст?» Ведь склонные к излишнему драматизму религии поступают иначе, провозглашая: «Мой бог единственный», «Мой бог самый сильный», «Месть Аллаха неотвратима и беспощадна», вселяя в слабых чувство причастности к чему-то большому. Однако фактически первое высказывание Будды, содержащее общее утверждение о том, что у жизни есть болезненные стороны, прежде всего указывает на огромные возможности. И на безграничное счастье. Почти все забывают про обусловленность всего, что мы воспринимаем, о том, что наш опыт зависит от уровня, на котором он переживается.

 

Вряд ли кому-то понадобится Будда для того, чтобы осознать, что дни делятся на счастливые и несчастливые. Взлеты и падения даже у буддистов исчезают лишь спустя годы практики. К тому же наверняка каждый человек всегда сам точно знает, как он себя чувствует. Похоже, эта способность не зависит от наличия прочих талантов, так что здесь нам едва ли требуется помощь. Будда необходим только там, где люди не могут чего-то понять сами.

 

Без него они не замечают вневременный и необусловленный уровень сознания – присущую уму высшую радость, которая все знает и не отделена от Просветления. Таким образом, у фразы «Существует страдание» имеется еще одно значение: мы можем доверять воспринимающему уму. Рядом с непрерывной свежестью Просветления любые меняющиеся переживания выглядят довольно бледными. По сравнению с сияющей силой открытого, неограниченного и осознающего пространства все остальное является страданием – даже лучшие мгновения восторга и любви. И самая прекрасная волна – еще не весь океан! Вот почему эти первые Четыре благородные истины Будды вовсе не пессимизм, как кажется при поверхностном рассмотрении и как считают даже многие образованные буддисты сегодня.

 

В действительности Четыре благородные истины нас возвышают: тот, кто показывает нам, что наш вневременный ум сам по себе гораздо совершеннее, чем все его преходящие игры, делает нас безгранично богатыми. Вторая благородная истина Будды гласит: «У страдания есть причина». И что это за причина? Здесь Будда знает только одного разбойника – базовое неведение всякого непросветленного ума. Оно оказывает определенное влияние на тело и речь, отдаляя существ от счастья, к которому они изо всех сил стремятся.

 

И как Будда объясняет изменчивость наших состояний ума? Из-за неспособности неразвитого ума осознавать, что видящий, видимое и непосредственно акт видения взаимно обусловленны и являются разными аспектами единого целого, возникает переживание двойственности (дуальности). Смысл всех поучений Будды, цель всех буддийских медитаций – в том, чтобы эту иллюзию растворить. До Просветления сознание функционирует подобно глазу: замечает внешние и внутренние события, но не осознает себя. В принципе это странно: мы все можем осознавать очень много вещей (воспринимать объем, длину, форму, вкус, цвет или вес всех предметов) и крайне серьезно относиться к изменчивым мыслям и чувствам, однако среди нас совсем немного тех, кто ищет воспринимающего все это.

 

Если начать исследовать ум, то станет ясно, что он не имеет практически никакого представления о самом себе. Мы много знаем о происходящем, но ничего не знаем о том, кто все это переживает. Эта извечная, а точнее безначальная неспособность осознавать себя является основой обусловленного мира, первопричиной любой боли. До Просветления сознание функционирует подобно глазу: замечает внешние и внутренние события, но не осознает себя. Такая ограниченность неизбежно порождает дуалистический взгляд, когда уже не переживается целостность ума и его основные свойства воспринимаются отдельно друг от друга.

 

В этом случае мы интерпретируем подобную пространству способность к восприятию как «я», а воспринимаемое (то, что возникает в этом пространстве) в результате превращается в «ты», или во «внешний мир». И хотя все так или иначе постоянно меняется и существует лишь в зависимости от условий, мы верим, что преходящие явления реальны и отделены от воспринимающего.

 

Эта ошибка, влекущая за собой тяжелые последствия, называется в Учении Будды изначальным неведением. В нем причина всех несовершенных состояний. Переживаемое разделение на «я» и «ты», «здесь» и «там» рождает два чувства: привязанность как попытку удержать приятное и отвращение как стремление оттолкнуть неприятное. Но и этим все не заканчивается. С привязанностью появляется жадность: тем, что нам нравится, мы хотим обладать и в будущем. Из отвращения развивается зависть, поскольку нам не хочется видеть счастливыми тех, кого мы не любим. И наконец, неведение приводит к исключающей гордости, потому что такие условия, как слава, молодость, богатство или красота, с которыми у нас в данный момент, возможно, дела обстоят лучше, чем у других, мы воспринимаем реальными, не осознавая их непостоянства.

 

Эти шесть чувств, порождаемых основополагающим неведением ума, в различных комбинациях могут давать 84 000 непросветленных состояний ума. И хотя они постоянно меняются, человек, не знакомый с медитацией, воспринимает их всерьез. Нетренированный ум неспособен осознавать, что мешающих чувств не было до этого и не будет позже, что они даже прямо сейчас непрерывно меняются, а значит, было бы глупо следовать им. И мы опять и опять попадаемся на эту удочку, отдавая потоку чувств ум, речь и тело, и тем самым постоянно засеваем новые семена страданий и запутанности в сознание-хранилище, а также в мир.

 

Даже если мешающие чувства не сразу распознаются как таковые, но кажутся справедливыми и естественными, в любом случае они приводят к проблемам. В то же время мощные и даже жесткие ранящие действия, совершенные с ясным умом и желанием помочь другим, приносят уверенность и хорошую карму. Но пока не достигнуто спокойствие ума, лучше не вынимать рук из карманов. Когда в результате поступков, окрашенных мешающими чувствами, возникают внутренние и внешние препятствия, почти каждый из нас склонен винить других. Мы забываем, что сами создали для этого причину, – и опять делаем, говорим и думаем что-нибудь вредное, что ведет к очередным трудностям.

 

Этот круг неправильно понятых причин и следствий, в котором вертятся существа, не видящие за всем происходящим вневременного осознавания, называется «кхорва» по-тибетски и «сансара» на санскрите, что означает «колесо». Колесо обусловленного существования. На этот счет религии веры не дают ясного объяснения, поскольку, согласно их подходу, судьбу человека определяют внешние боги, которых никто никогда не видел. Или же причиной страданий объявляется некий принцип зла – эдакий мегареактивный дьявол, распространяющий повсюду запах серы.

 

Для Будды абсолютное зло просто невозможно. Поскольку все, что исходит от нас, к нам же в конце и возвращается, нечто абсолютно плохое обязательно уничтожило бы само себя. В религиях опыта, и прежде всего в буддизме, каждое существо несет за себя ответственность. Нет ни персонального, ни морального давления: поскольку каждый хочет счастья, вредные поступки вместе с их последствиями возникают скорее по причине глупости и недостаточной зрелости, нежели из-за подлости. И человек в религиях опыта не цепенеет от страха, ожидая расплаты, – он просто сознательно занимается решением проблемы.

 

Именно потому, что карма – это естественный ход причин и следствий, а не рок или неотвратимая судьба, причины, которые еще не успели превратиться во что-то мешающее, можно изменить. Для Будды абсолютное зло просто невозможно. Поскольку все, что исходит от нас, к нам же в конце и возвращается, нечто абсолютно плохое обязательно уничтожило бы само себя. Нужно лишь научиться «растягивать» мгновение перед поступком настолько, чтобы оставалась возможность осознанно выбирать полезное действие, не приводящее к страданию. И здесь Будда всегда готов нас подстраховать.

 

Его поучения – это искусные средства познания ума, помогающие вовремя обнаружить причины страдания и воспрепятствовать его проявлению. Третья истина Будды, провозглашенная 2500 лет назад, больше всего вдохновляет современный Запад. Она открывает нам сердца. Смело и с полным сознанием собственной силы Будда подтвердил, что достиг высшей цели – Просветления. Те пятеро ищущих услышали от своего бывшего собрата скромное заверение: «Есть окончание страданий» – совершенное состояние, которое беспрерывно переживает он сам.

 

Впервые в истории появилось нечто настоящее и доступное для восприятия, к чему можно было стремиться, – вневременное и истинное Прибежище для всех. И Будда не собирался оставаться единственным, кто переживает это счастье. С тех пор и до наших дней люди, которые жили согласно его Учению и узнавали свой ум, опираясь на данные им советы по медитации и следуя его взгляду на вещи, частично или полностью подтверждают это высшее знание.

 

С самого момента Просветления Будда непрерывно демонстрировал абсолютный опыт ума, природа которого – всеведущее бесстрашное пространство, а проявление – постоянная высшая радость. На этом уровне любое действие выражается как неразделяющее, дальновидное активное сочувствие, нацеленное на причины, а не на сиюминутные следствия. Без раскалывающего действительность представления о «ком-то», делающем «что-то» с «кем-то другим», ум подобен солнцу, которое сияет само по себе.

 

В Сарнатхе, где огромная, но, к сожалению, весьма обветшавшая от времени Ступа доныне величественно возвещает об этом событии, Будда вместе со своей Четвертой благородной истиной принес в мир путь к Просветлению. Он задал общее направление своего Учения в том виде, как оно передается с той поры многочисленными учителями, которые его представляют: «Есть путь к прекращению страданий». Этот путь состоит в применении вневременных эффективных средств, находящих высшее выражение в медитациях, которые полностью раскрывают и используют все качества тела, речи и ума.

 

Окруженный талантливыми учениками, Будда в течение 45 лет передал 84 000 поучений, которые стали затем доступны людям в соответствии с их желаниями и способностями.