Оду детскому садику я написал давно. А недавно в родительском альбоме наткнулся на наши детсадовские фотографии. Так что повторюсь теперь и с иллюстрациями.
     Родительский альбом… В нём почти не найти цветных фотографий. Зато есть неожиданно синее перо сойки, засушенные на память о Юдино подснежники, самодельные мамины стихи-поздравлялки. И все там такие молодые. Навсегда. Потом покажу.      

      В последний детсадовский день, перед самым расставанием, я попросил домашний адрес у Маринки Малюк. Зачем? Не знаю. Ну где-то видел, что так делают. Вот уже больше сорока  прошло, мы с Маринкой ни разу не виделись. Но затвердилось крепко: «Зеленодольская 56, квартира 11».
      Однажды, ещё выгуливаемый родителями, вдруг обнаружил, что Зеленодольская – это ж вот оно, совсем рядом! Порывался искать 56-й дом… Но меня незаметно урезонили. И я согласился: сказка должна оставаться сказкой. Давайте-ка, я вам её расскажу.
      Я трудно свыкался с мыслью, что родители надолго могут оставить меня одного. Пусть даже и не в пустой квартире, а детском садике с красивым названием «Земляничка». И не то чтоб одного - там было полным-полно таких же детей. Таких да не таких. Они вот не рыдали. А я - навзрыд.
      Выл, хоть мама и обещала забрать даже не вечером, а ещё до наступления тихого часа. Ну вот сколько до того тихого часа времени? Туда-сюда, поели-поиграли - и вот уже мама. А потом ведь и не сразу домой. Сначала пойдём в игрушечный. Я верил. А всё одно рыдал.
       Но дело ж было в сказке. Где рано или поздно помогут. Вот кому первому надоешь своим нытьём, тот непременно и поможет. Кухарка тётя Света молча поманила меня из коридора, продолжая возиться у плиты. И оказалось, кухня - не то место, где хочется плакать. А тут как раз и добрая фея за мной пришла.
       Вообще-то фей в сказке работало сразу две. Посменно. Одну звали Людмилой Ивановной. Другая - Людмила Александровна по идее тоже была доброй. Только раздражительной. Наверное, это из-за фамилии. А может и не из-за фамилии, а потому, что дети ей постоянно чем-то докучали. Особенно фею Редькину раздражало, когда во время тихого часа кто-то просился в туалет. Поэтому я до сих пор перед сном иду, так сказать, прозапас. Даже если ни капельки не хочу. Синдром Редькиной у меня.
       Короче, тихий час я не любил. Он у нас был навроде испытания. То кто-то сладко уснёт и «нальёт» полный матрац. Ну не то чтоб заругают. А и без внимания оплошность не оставят. Стыдно будет. То кто-то еле-еле успеет выпросить у Редькиной внеплановое "увольнение". У меня однажды получилось.
       А как-то из старшей группы привели троицу пацанов с майками, надетыми на уши (ну как дужки очков) и совсем без трусов. Типа они таким макаром баловались. А вы, де, смотрите, так будет с каждым.... Той троице стыдно не было. А я засмневался: имеют ли воспитатели право на столь глубокое вторжение в личное пространство ребёнка? Лично я свой "карандашик" к тому времени никому кроме  мамы и бабушки уже не показывал. Так что осуждать нарушителей режима не стал из принципа. Ну в смысле, мысленно не стал.
       А потом я тихий час полюбил. Эти очереди перед кладовой с раскладушками, грохочущую расстановку их в ряды. Из другой комнатушки мы тянули подписанные чернильными фамилиями рулончики матрацев с вложенными в них простынками и подушками. Катнёшь, слегка подправишь - постель готова. А полюбил я тихий час потому, что воспылал к принцессе Марине Малюк. И кажется взаимно. Мы ставили раскладушки рядом и часто засыпали, взявшись за руки.  
       Откровенно говоря, принцесс в моей детсадовской жихни случилось несколько: мягкая и уютная пампушка Лена Симакина, озорной чертёнок Светка Прокопчук, с которой я чуть даже не поцеловался. А наша первая пара с высокой Олей Ганюшкиной хорошо смотрелись в пешем строю. С честью у меня было всё в порядке. Поэтому каждую из фавориток я в обязательном порядке знакомил с мамой и обещал потом жениться.
      Обычное дело: в одну влюбился - из другой «вылюбился». Этим неологизмом мама иногда поддразнивает меня во время семейных застолий. А там слово за слово… Я сижу и поддакиваю, иногда притворно удивляясь. А на самом-то деле прекрасно помню, как не мог дождаться дня, когда наконец смогу после простуды снова оказаться среди своих. И ничего уж такого страшного не было в обилии тёплых штанов Ленки Симакиной. Это мама уже загибает.
       И зелёный лук, растущий в ящиках на подоконниках, помню, и ряды пузырьков с рыбьим жиром. Его за обедом нужно было выпивать столовую ложку. Не лезет – можешь размешать «витамин Д» в тарелке с борщом. И выпавший молочный зуб помню. Я его ненароком вместе с тем борщом и проглотил. А вы любите солянку из тушёной капусты с кубиками обжаренной колбаски? До сих пор обожаю.
      Был в нашей сказке и свой «злодей-людоед». Олег Рябов. Дрался без всяких на то причин, кусался. И вообще охоч был до всяких безобразий.
      А какая сказка без толстяка? Лёнька Кравцов - эдакий энергичный колобок. Как ни умоляли его родители, дескать, ожирение и т.д., но Лёнька умудрялся уломать фей и на вторую добавку, и на третью, и на дополнительный компот. (Хлеб, само собой.)
      И друзья были. Сказочные. Самые-самые. Лёшка Черемисов и Жорик Бобенко. Друзья-приятели. А иногда и друзья-соперники. Думаете легко занять стул рядом с принцессой Маринкой? В таких рыцарских турнирах дружба не в счёт.    
      Ну и конечно же были в сказке разные приключения. Даром, что «полные – добрые», Лёнька Кравцов пытался убедить меня, что он главнее. Потихоньку тиранил. Но недолго. Мне повезло удачно оттолкнуть Лёньку от бумажного самолётика, так что он саданулся башкой о ступеньки балкончика. Даже кровь выступила. Зато с тех пор Лёнька решил со мной не связываться. И девчонки тогда за меня перед феями вступились. Дескать, всё было случайно, а вообще-то поделом толстому.
      С Лёшкой Черемисовым мы зачем-то пытались расплавить две фашистские монетки. Лёшка где-то раскопал два двадцульника со свастикой. А я принёс из дома две коробки спичек. У дедушки с бабушкой на буфете всегда лежал «штабелёк» из коробочек. От меня ничего не прятали.
      Ну вот. Забрались мы с Лёшкой в автобус, который шефы сварили для нас на Ростсельмаше. И начали уничтожать фашизм. Но монетки никак не плавились. Кто-то стукнул и нас быстро взяли с поличным. Дедушка Лёня, пришедший вечером меня забирать, очень рассердился: «Ты спички не взял, а украл». Я плакал и просил прощения.
       Был и позор. Людмила Ивановна доверила мне - постигшему азы грамоты - написать название на обложке отреставрированной книги. Я уверенно вывел "Сабаки". Пришлось исправлять. Стыдобища. Впрочем, моего авторитета ошибка не убавила. Для всех желающих я делал из бумаги самолётики. А потом, как самый высокий, помогал их отовсюду доставать.
        А ещё я, наверное,  был справедливым. Вот как сейчас помню: на мою «золотую» цепочку (кажется, со старой маминой сумки) положил глаз Алёшка Харагезьян. Он был в группе помладше и чем-то мне нравился. Подарить цепочку целиком – жаба задушила. Решил разделить. Но когда рванул, в ладошках оказались совсем не равные кусочки. Почти не раздумывая, отдал Алёшке больший. Ну он же младше!
       Рано или поздно, но всякой сказке приходит конец. И хоть королева-директор обещала не рушить дружбу, похлопотав, чтоб нашу группу целиком приняли в один первый класс, увы. А как же сладко замирало сердце: мы и дальше будем вместе! Ещё долго-предолго – целых десять лет! Но не сбылось.
       А «Земляничка» через два года после нашего выпуска перебралась в специально отстроенное здание. Стала даже ближе к бабушкиному дому. Я иногда приходил туда и смотрел из-за забора на гуляющую малышню. Чужое.

       Вместо эпилога. Мы случайно встретились с Лёшкой Черемисовым возле военкомата. Пришли провожать в армию своих друзей. Десять лет не виделись. Больше десяти. Увидели друг друга и бросились обниматься. Лёшка так и вовсе меня на руки поднял. А потом водили друг друга в свои компании и представляли: «Это Лёшка! Это Олег! Мы из одного детского сада!» Но никто нашего щенячьего восторга не понимал. Видимо, прожить такую сказку даётся не каждому.      июнь 2003г

    Не надейтесь на память, подписывайте фотки. И не одни лишь даты. Чтоб потом не ломать голову. А для фоток, которые в электронном виде, не поленитесь сочинить текстовый файлик.  Лучше потом... ой, ну да что я вам...
   На обороте маминой рукой: "Утренник. 1967г. 3 года и 3 мес."
   Во "взрослом" ряду. Самая справа - Людмила Ивановна. Левее... а ничё так девушка. (Света?) Посередине - Людмила Александровна. Остальных тёть не помню.
    Я - в верхнем "детском" ряду третий слева. Одним рядом ниже, первая слева - Оля Ганюшкина. Света Прокопчук - четвёртая. Все ещё такие мелкие, что толком не разобрать. 
      

 Это уже 69-й. Кажется, Новый год. В верхнем ряду в светлом клоунском колпаке мой самый-пресамый друг Лёшка Черемисов. Третий справа. Я стою одним рядом ниже и чуть правее. Позор! Так и не нахожу Симакину. Справа от меня Оля Ганюшкина. Ниже на ряд щурится в  маске лисички Маринка Малюк. Жорик Бобенко - "медвежонок" в нижнем ряду. Второй справа. Слушайте, столько незнакомых мне личностей!


   

   Тот же Новый год в 69-м. Вторая слева - ну вот сердце подсказывает - Симакина? Третья - Света Прокопчук. Пятая - улыбчивая Оля Ганюшкина. Следом я витаю в облаках. Типа достали вы уже этой съёмкой. Что я вам - маленький?!

Тогда же собственной персоной.

   Вот здесь, на первом этаже ростсельмашевской общаги когда-то была наша "Земляничка". Тесненько конечно. Две группы, раздевалка, кухня... Но двор был неплохим. У каждой группы своя беседка. Автобус, сваренный сельмашевскими шефами. Такой же корабль. Ещё какие-то грибки, лестнички, скамеечки. Всё обнесено добротным забором из труб и прутьев.
    На вот этом, огибающем раздевалку балкончике и загремел Лёнька Кравцов.
   Фотки трёхлетней давности. На тот момент здесь располагалась управляющая компания "Филипп". А сразу после перезда "Землянички" в новое здание на фасаде бесконечно сменяли друг друга однохренственные таблички: "ДЭЗ", "ЖЭК", "ДОМОУПРАВЛЕНИЕ", "ЖЭУ"...


  Игрушечный. И чего к магазину прикрепилось именно это прозвище? Впрочем, звали же мы магазин "Хлеб", за которым был двор Артурчика, хлебным. Ну и " Игрушки" - игрушечный. Так все говорили. И взрослые тоже. "За игрушечным". А здание подстать. Увенчанное сказочной башенкой. Хотя и одна из простых ростсельмашевскийх общаг. Впрочем, возможно, раньше там было какое-нибудь поссольство Королевства кривых зеркал.
   Уже давно (там справа) нет вывески "Игрушки". А существовавшую долгое время комиссионку сменили "Продукты" ООО Шахматное.


    Ну а это новая "Земляничка". В типовом кирпичном... Сюда она переехала буквально через пару лет после нашего выпуска. В эдакий треугольник между баней, первомайским райотделом пока ещё милиции и заброшенным зданием диспетчерской трамвая первого маршрута. Кусок трамвайной ветки давно рубанули аж за старым автовокзалом.
     "Земляичка" пережила смуные перестроесные времена. Когда из детских садиков делали жилые дома, подстанции Скорой помощи и отделения обязательного медицинского страхования.
     Сюда ходил мой племяш. По всему цоколю тянется заштукатуренная бабушкой трещина - условие чтоб ребёнка приняли.

     Вместо второго эпилога.
   Вот, теперь буду знать, что ходил в садик второй категории.
     На мои шляния по территории из корпуса вышел охранник. Хорошо сохранившийся мужик лет шестидесяти в пиджаке из добротного драпа. Возможно, в прошлом начальник цеха на "Ростсельмаше". Но, судя по уверенному поведению, мог и в органах работать. Притворил ворота. Дождался меня. "Вы что-нибудь ищете?".
      Ответил, как есть. Мол, ходил в "Земляничку", когда она была ещё на Ильича. А теперь, типа, ностальгия. (Ну не про блог же ему ещё рассказать?) Охранник оставил мой ответ без реакции. Пришлось уточнять: "Неправдоподобно?" Мужик как-то безразлично пожал плечами. Что можно было перевести: или "на троечку сойдёт" или "ещё б я по детсокму садику в ностальгию впадал".

    "Ну тогда считайте меня подозрительным типом" - разрешил я охраннику. Тот возмутился: "Разве я похож на идиота?" И видимо для убедительности своих слов обвёл рукой физиономию с полысевшей верхушкой. На том и разошлись. Дядька вошёл в охраняемый объект. Я вышел через калитку, обошёл садик, щёлкнул ещё раз через забор (ну коль я совсем даже не подозрительный), сел в машину и покатил домой.

    Продолжение. Вчера в Одноклассниках пришло сообщение: "А я с тобой училась, только в первом классе..." И фотка, где мы детсадовской группой на прогулке в парке Островского. Я в шапочке под лётный шлем с солдатской звёздочкой. Глаза закрыл. А справа улыбается девочка Инна, которая меня до сих пор помнит. И как нашла?