Один случай напомнил мне лето. После освящения Успенского кафедрального собора в Омске владыка митрополит благословил молодежи по ночам собираться в храме и читать полуночницу и по кафизме с поминовением усопших. Причем начало этому он положил сам. Только отгремели последние праздничные фейерверки в день освящения возрожденного храма, как прозвучал возглас: «Благословен Бог наш…», и владыка Феодосий начал чтение полуночницы (в тот вечер и мы с о. благочинным сподобились принять участие в чтении). Затем была совершена Божественная литургия.

Стояли чудные летние дни. Пасхальная радость не уходила из сердца, и не хотелось никуда уходить из возрожденного собора, у растущих стен которого омичи во главе со своим архипастырем все два года строительства собирались на молитву ежевечерне. После освящения двери собора были открыты до глубокой ночи. Людей, приходящих сюда в большом количестве, встречали «мальчики в подрясничках», по возможности — отвечали на вопросы «захожан».

Во вторую полночь последование читали мы с диаконом М. Отец М. начал, я продолжил. В то время, когда я читал, диакон опустился на колени, видно, ему была дарована особенно проникновенная молитва. Ближе к концу чтения оборачиваюсь, чтобы спросить, не желает ли батюшечка еще почитать — и как раз в этот момент отец диакон переходит из положения «земной поклон» в положение «растянулся на полу» =)) Еле-еле упросил его пойти прилечь на свернутые ковры, чтобы на холодном полу не лежал.

…А на днях и сам повторил его «подвиг». Всенощная под память преп. Серафима в Тихвинском храме в московском Сущеве по обычаю служится с акафистом. Тем более — в храме был один из первых престолов, посвященных батюшке Серафиму. Престол освятили в 1903 году, в день канонизации святого. (Кажется, в тот день было освящено всего два придельных храма во имя Саровского чудотворца.) После заводских лет, которые пережил храм в советское время, этот придел еще не возобновлен. Но есть дивная икона преподобного Серафима с частицей мощей, а память святого особенно почитается духовенством и прихожанами храма.

Подошло время акафиста. Отец настоятель читал четко, вдохновенно и неспешно, — так, как я люблю. Но ближе к середине чинопоследования я понял, что сейчас упаду. Решил, что лучше думать не о том, как бы удержаться на ногах, а внимать акафистному чтению. Чтобы никого не смущать стоянием на коленях (а земные поклоны сейчас отменены), ушел в алтарь. И, к стыду своему, до конца акафиста пребывал в полудреме(( Казалось, что все слышу и понимаю, но «от сна восстав» стало ясно, что то состояние бодрствованием назвать никак нельзя было…

Рассказываю вчера об этом диакону М., что, мол, зря над тобой подтрунивал, с самим такой же казус приключился. Отец же М. мне напомнил, что он все же неподражаем. На нашей общей памяти впервые с ним такое случилось во время Литургии в Ачаирском Крестовом монастыре. В святые моменты Евхаристического канона все прислужники в алтаре встали на колени, а после приложения Св. Даров коленоприклоненно остался молиться лишь М. (тогда еще никакой не отец). Братия поразилась его благоговению, а кто-то даже и позавидовал. И лишь предательский храп в конце задостойника выдал тогдашнего студента духовного училища.

Тогда-то такое состояние братия и «окрестила» сном литургическим.