Как быстро прошло время. Как вообще быстро все прошло. Практически в один день 30-го - 1-го очень скоро две годовщины... 21 год и 1 год с тех пор... Любимый дедушка и один очень хороший друг.
Чем-то они были очень похожи, скорее духовно, чем внешне, даже несмотря на то, что один прожил 70, а другой едва разменял четвертый десяток ... Люди были разные, и в то же время чем-то неуловимо сходные. Правильные что ли слишком?

Наверное даже похожи, просто тем, что такие люди, скорее, такие мужчины, просто рождаются редко. Кажется, что они вымерли как мамонты, а они тем не менее бывают...
Да черт, побери мужчина должен быть умен. Щедр, радушен, честен и галантен. А последнее время вместо ума присутсвует в лучшем случае убогий узколобый профессионализм и самохвальное дилетанство.
А еще я всегда преклонялась перед мужчинами, которые умеют готовить. Готовить так как будто пишут стихи или пишут картину. Гениально. Женщины, ну те, что с большой буквы, обычно даже особо не учатся готовить, но интуитивно умеют - быстро, просто, вкусно и даже разнообразно и великолепно по праздникам и ради романтического вечера. Мужчины же, владеющие кулинарным исскуством готовят экспромтом и обязательно что-то величественно сложное, чтобы инградиентов не разобрать и не перенять рецепт на вкус.
А еще мужчина должен быть сильным или сильным казаться. Так чтобы никто не подозревал даже что он на самом деле не очень силен и не так уж здоров. Мужчина, ноющий при слабом приступе насморка всегда повергает меня в глубокое уныние...
Как странно, любимым мы прощаем многочисленные недостатки, друзья - лишены признания бесчисленных достоинств...
Фотографии- фотографии... свидетили прошлых счастливых и горьких минут. Как ничтожная эта радость и эта горечь в сравнении с той пустотой, которая остается от мысли что этих людей, хороших очень талантливых людей уже нет. Холодный мрамор...
Хотя нет... недавно, на Новодевичьем было так солнечно, прикосновения к нагретому камню казались прощальным пожатием руки...

А вторая могила далеко... За гранью детства. Приедешь зимой - так под снегом и не найдешь ...
Сейчас мне хочется вспоминать его. Так давно не вспоминала, что даже страшно показалось, что за столько лет осталось слишком мало от его образа.
На образ деда ровнялись все мои представления об мужчине идеальном. Идеальном муже, отце, друге, дедушке. Больше 2/3 моей жизни уже после него. Я даже не знала его здоровым, и молодой и красивый он смотрит на меня только с фотографий и удивительно живого портрета, высеченного на надгробии. Я не помню его здоровым, но помню его всегда деятельным, жизнерадостным, постоянно тренирующим свой ум и подкидывающим пищу для ума другим. Если бы не война и не болезнь... Его математические способности, или даже скорее его память потрясали мое воображение. Он запросто мог перемножать в уме многозначные числа, проводил вечера за решением шахматных задач, придумывал карточные фокусы...
Собственно он был, конечно, не просто гениальным игроком но и очень ловким шуллером, его тонкие, достойные пианиста пальцы делали игру с ним делом безнадежным. Хотя само-собой это была игра только ради игры, ради шутки, ради удовольствия, а ни чего-то другого. Когда мой дед садился играть в карты с его родным братом. Это надо было видеть! Они не могли играть честно - это был бы постянным пат, ничья, розыгрыш. Они жулили и жулили. Вычисляли этот момент мухлежа и злились от того, что не видели, когда их провели под самым носом. Игра двух отражений.
Я никогда не видела как мог исчезнуть из колоды козырной туз, который там должен был быть непременно. Я проигрывала и дулась. Потом стала замечать мухлеж - и дед радовался как дитя. Потому что это тоже тренировка памяти, всегда помнить какие карты вышли, какие на руках и вычислить что должно лежать в колоде. Вторую ступень - поймать на месте - было невозможно. Так же как и момент возвращения карты в колоду. Когда я сдавала "дурака" карт было неизменно 36.
В общем-то это одно из самых ярких впечатлений о деде, которое осталось у меня за моих 11 лет детства. Количесвто математических задач, ребусов, головоломок, которые он знал, собирал и неизменно предлагал мне для решения. Я пасовала, злилась и возвращалась к ним снова.
Милая задачка про стадо гусей ("здравствуйте, сто гусей"), которую мне предложили лет в пять. Логика не давалась, я разобралась сама в этих чертовых иксах в конце первого класса и решила, предоставила решение с гордостью, а дед усмехаясь рассказал, что можно было поступить и проще. Однако упорство оценил.
Дед учил рисовать - расчертить фото в клеточку и копировать кусок за куском. Любую картину можно расчертить в эту мысленную клеточку и скопировать, даже если картина стоит только лишь перед твоим мысленным взором. Игра в слова и рифмы тренируют ум, развивают красноречие. Дед был красноречив до невозможности, его можно было слушать часами и никогда не понять, где реальность переходит в фантазию, его фантазия обретала реальность, как только обреталась в слова. Между прочим - красиво врать это целое искусство.
Сколько помню, он все свободное время проводил за ребусами и головоломками. Раскладывал пасьянсы, которые у него всегда сходились.
Все это - когда не играл со мной и моим двоюродным братом. В непременно познавательные игры. А я ... со своим собственным сыном так не могу. Устаю и раздражаюсь, а ведь мне попался смышленый ученик.
Его обучение было интересным, мамино подкрепленное педагогическим образованием скучным и навязчивым. Лично я педагогическими талантами и вовсе обделена в этом я целиком копирую бабушку (которая один раз показала мне как надо накидывать петлю на крючок и сразу поставила дигноз - безрукая, никогда вязать не научится).
Дед возился дома, создавая всевозможные хитроумные приборчики и машинки. Хотя интересы у него менялись. То он что-то паял и являл миру нечто, пыхтящее, мигающее, крутящееся, то брался за лобзик и вытачивал часами из дерева фигурки, шкатулки. Хотя просто так скульптурой не баловался. Точил шахматные фигуры и резные ножки для шкатулок. Шкатулки тоже выпиливал, обклеивал, лакировал... Наделал их превеликое множество разных размеров и охладел к этому делу. Складывал домики из спичек. Делал увеличенные портреты с крошечных черно-белых фоток... совершенно без всяких-там волшебных фотошопов.
А еще он знал огромное количество стихов. Наизусть. Во-первых, огромное количество детских - Барто, все сказки Чуковского и Пушкина, Маршак - он все это читал мне наизусть с выражением... Как в дальнейшем оказалось он помнил множество стихов Некарсова... кто может похвастаться, что способен рассказать "Кому на Руси жить хорошо?" или "Онегина"... Дед мог. Мама в детстве тоже знала Онегина и "Руслана и Людмилу" наизусть. Потом за ненадобностью в памяти остались одни отрывки. Я на спор учила куски "Витязя в Тигровой шкуре" и все ту же бедную "про кому на Руси жить хорошо" - но все выветрилось порядком. Почему у меня остаются в памяти только обрывки, а он мог рассказать без запинки и в 70 лет. Потому что тренировал свою память, а я ленюсь... И Даньке я рассказывают Чуковского и Пушкина уже с оглядкой в книжку. Я давно целенаправленно не учу стихов, а его библиотека в голове постоянно пополнялась. И еще он мог наизусть рассказывать почти слово в слово куски из Гоголя...
Человек "золотые руки", оптимист и выдумщик, последние 15 лет был прикован, если не к постели, то к четырем стенам квартиры.
Никогда не записывал телефонные номера - он всегда их помнил. Все и всех. И учил меня смешному правлу для запоминания - нужно рассмотреть номер со всех сторон и усмотреть в нем закономерность, увидеть его формулу. В общем от него я научилась только кратковременной памяти, которая сродни отпечатку - посмотртеть на картинку и мысленно ее сфотографировать до мельчайших деталей. Чем дольше не требуется, тем меньше остается деталей в голове.
Ну и... он пек потрясающие торты. Как настоящий мужчина великолепно готовил мясо и варил настоящий украинский борщ. Создавал хитрые омлеты и запеканки в духовке. А его пшенную кашу в горшочке, имитирующую ту, что из печи... мне никогда не удастся повторить. Гениально. Бабушка была по части выпечки больше специалистом по печенькам, блинчикам и пирожкам. Глобально и красиво - это по части деда.
И еще он всегда прививал своим дочерям и внукам вкус в одежде. Ну, его отец был все-тки портным и довольно хорошим. Так что... Если ему не нравилась одежда из магазина к ней всегда можно было приложить умение и талант и сделать ее уникальной. Туфельки... Да, в эпоху дефицита и отсутсвия крошечных размеров, таких как у моей бабушки, мамы-тети и меня - 34-го он сам делал колодки, вытачивал сабо на потрясном каблуке, кроил из остатков кожи, отстрачивал, или плел ремешки, набивал по колодке гвоздиками с блестящими мебельными шляпками - получались очень изящные сандалии, с настоящими набоечками, и даже колодка вытачивалсь с изгибом под естественный выгиб ступни, а не плоскую, от которой болят безбожно ноги.
В общем тут он был подстать бабушке - лучше морщинка на лице, чем морщинка на чулке. Никаких там штопаных колготок, дырок на носках, вытянутого нижнего белья и треников. Мама говорила, что в те послевоенные нищие годы показывал бабушке как делать выкройки лифчков и корсетов - а она уже реализовывала. Даже косточки вставляли.
В постоянных командировках, на Сахалин, во Владивосток, Комсомольск-на-Амуре, куда их только не заносила судьба то возвращая в Мурманск, который в общем-то тоже бабушке-деду не был родным, то снова в дорогу из города в город по съемным квартирам - в каждой квартире они умудрялись создавать не временный, настоящий уютный дом. Сами делали мебель, обивали стены трофейным ситцем, не позволяли себя расслабиться, опуститься и жить на этих чертовых коробках которые я с детсва ненавижу всем сердцом. Если не доступна роскошь, надо стремиться хотя бы к уюту.
Наверное, мы не сошлись бы с ним только в одном - он считал уделом женщины дом. В лучшем случае карьера врача или учителя, не больше. И жалел что я не была мальчиком, потому что все мои таланты, которые ему было интересно развивать, он считал для женщины абсолютно ненужными.
В любом случае это был самый лучший дед на свете.
По словам мамы - самый лучший отец. Моя бабушка после войны и рождения детей больше не работала. Он считал дом, самой трудной работой. По выходным дням он готовил прздничные обеды, особождал жену от работы по дому целиком. Водил детей в кино, парк, театр куда-угодно, чтобы дать ей отдохнуть.
А вообще... если бы даже он не был таким. В него, конечно, же все равно невозможно было бы не влюбиться. Цыганский тип с гипнотическим взглядом темных глаз. Сухощавый и подтянутый. Полные чувственные губы, высокий лоб и широкие скулы. Волнистые черные волосы. В общем-то у него даже к старости было очень мало седины, только в бороде. Он отращивал периодически боороду, эспаньолкой или окладистую и она его безумно старила. А потом сбривал и молодел лет на десять. Отращивал волосы, густые, хоть и с небольшой залысиной ото лба.
Да, будь я на месте моей бабушки - обязательно влюбилась бы. Как лед в пламень... а земля в воздух...
Всю мою жизнь после их смерти, они мне снились по-разному. Дед улыбался - бабушка хмурилась. А последний год я вижу хмурого деда, и бабушку... которая, наконец-то, наверное, решила, что я стала больше похоже на нее - потому что она весела, хлопочет по дому, раскладывает гадальную колоду и печет блины.
Во мне сейчас нет оптимизма от деда осталась только пустая игра в слова.
Зато во мне есть твердая бабушкина вера в то, что если что-то очень сильно желать, оно обязательно скоро исполнится. Плохое - даже скорее чем хорошее.