Почему ребенок такой вредный уродился? Вот я вроде была почти хорошая. По крайней мере, разгром в квартире не учиняла. Только один раз брату светомузыку сломала, которую он с дедушкой делал. Ну, это было года в три… Я лампочки разноцветные все отвинтила и куда-то их попрятала. Так что они их не нашли, новых накрасили.
Вот еще любила, помнится, прятать папин галстук или ремень от штанов. Хотя меня им и не наказывали вообще. Просто у папы без ремня штаны держались плохо, и, наверное, это было очень забавно. Один раз даже сама забыла, куда спрятала. Купили новый ремень, а потом обнаружили старый свернутый в рулончик внутри большой матрешки. А потом стала просто галстук папин развязывать на ночь. Дело в том, что он его завязывать не умел, а просто петлю ослаблял и одевал с готовым узлом. Это я его так отучала свою одежду на стуле не складировать. А вот тапочки я не подавала. Я их прятала. Один раз открыл дед шахматную доску – а там уже оплаканный и пропавший год назад тапок. Ну, и не фиг так редко в шахматы играть. J
Ну, вот говорят, Макс был совсем хороший. Он даже все свои вещи аккуратно складывал и игрушки убирал всегда. Во что верится с трудом, глядя на его разбросанные по всей квартире инструменты, носки, свитера и штаны. Каждый раз ругаюсь, чтобы все убрал в шкаф, а в ответ железная мужская логика: «А зачем, если я их завтра буду одевать?», и что, спрашивается, все четыре пары штанов сразу? Одни для ремонта, другие для дома, третьи на улицу, четвертые на работу. Самое ужасное, что они обычно все одного цвета, фасона и фирмы, так как любое отклонение от выбранной модели либо откладывается на полке в шкафу навечно, либо с возмущенными выговорами возвращается обратно в магазин. И вот эти одинаковые штаны, в лучшем случае, отличающиеся на неделю-месяц по возрасту складываются везде: на кресле, в ванне, на спинке дивана. А я их убираю… и иногда путаю, естественно. Носки сразу стараюсь в ящик для белья грязного выкинуть. Особенно после того, как ребенок их стал под диваном находить и приносить папе или мне с совершенно укоризненным видом.
Носки мужские имеют вообще странное свойство: грязных их было 5 пар, в ящик для белья попадает штук 8 не всегда парных, а после стирки и сушки так вообще ни одной пары одинаковых носков не найдешь. Поэтому их приходится покупать каждую неделю. И тоже одинаковые. Чтобы потеря нескольких штук не была так плачевна, а радость неожиданного обретения потерянного под диваном более полной, даже без шоколада. И вот как в рекламе, каждый день: «дорогая, где мои носки, брюки и рубашка, куда подевался платок и летняя куртка, и кто додумался повесить пиджак в шкаф?». И это мужское свойство начинает проявляться в ребенке с того самого момента, как малыш научился снимать с себя носки. Они пропадают бесследно, находятся в самых неожиданных местах и после стирки не находят себе пары.
О чем это я? Ну, да о степени вредности.
Итак, когда бабушки и дедушки устали бороться с ребенком и его вредностью, и удивляться в кого это он такой уродился, и вообще, на кого ж он похож, в результате совместных напряжений памяти и копания в семейных альбомах выяснилось следующее. Что плеваться едой очень любил мой обожаемый двоюродный брат. Тот самый, у которого я в более престарелом возрасте сломала светомузыку. Вообще братьев этих у меня пруд пруди, но это был единственный находящийся в пределах постоянной досягаемости. И перед ним же, дорогим, чтобы накормить его наши общие бабушка с дедушкой разыгрывали целый спектакль. Бабушка сказки рассказывала и частушки пела, дедушка в окошке из туалета, выходящем на кухню показывал кукол, еще кто-нибудь вроде его мамы рядом танцевал, а моя мама (его тетя) пихала ему ложку в рот. А потом эта еда оказывалась на том, на кого бог пошлет. Я, правда, вроде тоже кашей плевалась, но это списывали на то, что мама постоянно куда-то торопилась, и прожевать я не успевала перед следующей ложкой. И таких уж спектаклей передо мной не разыгрывали, уже гораздо позже бабушка с дедушкой стали сказки рассказывать, чтобы я что-то съела. Но это было уже в гораздо более сознательном возрасте. Папа мой, т.е. Данькин дедушка, как своего племянника вспомнил в этом возрасте, решил у тестя положительный пример перенять, и тоже перед Данькой что-то изображать. Например, зарядку делать. Это даже помогало иногда, в виду новизны ощущений. Потом, Даньке больше стало нравиться, как зарядку делает бабушка… Или вообще сидеть у мамы на коленях в процессе еды на большом массажном мяче. А в Мурманске, когда мы в гости к дедушке-бабушке Данькиным ездили, мяча такого не было. Как и его стульчика и слюнявчик он из сумки перед отъездом тоже выкинул. Так что извращались во время кормежки как могли. Последний раз свечки зажигали, и пока ребенок на пламя смотрел, ему еду совали. Вот.
А еще он в садике рыбий жир выливал в карманы. Чтобы думали, что он его съел. Я была гораздо умнее, я лекарства в щель за плинтусом выливала. Там не найдут точно.
А еще Максов брат тоже в детстве, оказалось, был очень буйный. Даже из детского садика убегал и домой приходил, хотя его намеренно отдали в садик подальше, чтобы не сбегал (или не вернулся?) Ну, вообще бегал, все ломал, разбирал и за ручку не ходил. Тоже за ним вчетвером было не уследить, еще и не разговаривал до 4 лет. Моя мама в детстве была паинькой, зато ее сестра, моя тетя, нрав имела весьма легкомысленный. В углу стоять отказывалась, и вообще переспорить было ее не возможно. Все делала, как ей нравится, а наказания воспринимала, за личное оскорбление. Тоже какую гадость все время придумывала. Супом пол мыла, к примеру. Но ее и сейчас перекричать не возможно. Впрочем, как и мою маму. С другой стороны, сложно поверить, что в детстве мама моя была тоже паинькой, если по ее рассказам, их любимым с сестрой и подругой занятием было выливать на головы случайных прохожих (в основном симпатичных молодых людей) манную крупу разведенную в кастрюле с холодной водой. Ну, т.е. обычно просто помои, а такую «кашу» только один раз. Потому что им было потом целый день из дому не выйти, пришлось притворяться, что в квартире никого нет. Ну, не знаю, может те, кто в младенческом возрасте были послушными, свою вредность накопленную впоследствии стали выказывать. А особо гадкие в детстве, потом вроде и ничего, успокоились. Вот мой брат и Максов, сейчас совершенно тихие, даже почти забитые стали. Да вот… еще мой папа был тоже еще тот сорванец. То бутылку с порохом в костер бросил, потом осколки из глаза и черепа доставали, то на крыши поездов с моста прыгал (благо от станции у них была скорость небольшая), то с велосипеда куда-то сверзился и ему тоже чего-то там зашивали. Хотя, вот свекровь говорит, что Макс все время куда-то залезал. То по пожарной лестнице на крышу залез (года в 2…, правда, дом был на пару этажей всего, где-то на юге). И эти люди говорят, что я плохо смотрю за ребенком! То его с деревьев снимали… А так ничего, совсем тихий зайчик был.