Не, ты в глаза мне смотри, не вороти рыло
Не кашляй в бушлатные рукава.
Тут раньше все наше. Все наше тут раньше было
Лес, ларьки, переходы и летающие острова

Эти вот блемии. У них рот на пузе
Вместо пупка прорезь, вместо зенок — соски.
Они приспособились! А вот при союзе 
Хлопали нам в президиуме, кушали ништяки.

Эти вот, пигмеи. Ты видел — что в лоб, что по лбу,
Джинсою трясли на рынке, «падхади, пять рублей!»
Варили из кошек мыло, меняли пшено на полбу.
Гоп-стопили на болотах беспаспортных журавлей.

Эти вот, я не помню, такие не муж, не баба
Прикинь, ни рыба, ни мясо, не гоголь и не корней. 
Они нас первые предали. Таскались по модным клабам
И малолеток наших вели в приват-кабинет.

Читали им там Крапивина, поили их там портвеем.
Пудрили коксом ноздри, врали про Карлсбад.
А я, прикинь, не поддался. А я горевал и верил.
А я два кредита выплатил. И третий не взял. Судьба.

Они им дарили гольфики, белые до колена,
Они их учили плакать и говорить: Зиг хайль!
Там в клубной курилке плакал нэпман Захар Прилепин
И подавал коктейли толстый грядущий хам.

Ты мне зажигалку даришь, и пятишься « я согласен»,
Двуногий, бритоголовый, два уха и две губы. 
Смотри на меня, земеля, я — бобик. Простой псоглавец.
Я верю в Муму, в Каштанку, и в черный и белый Бим.

Сгорели Белка и Стрелка, и Жучка в колодце выла,
И Артемон не выжил и Лесси нас не спасла.
Тут раньше все было наше. Все наше тут раньше было.
Балашиха и Опалиха. И девушка без весла.

Умеешь правою задней чесать левое ухо?
Умеешь течную суку учуять за километр?
На следующей выходишь? Ну ладно, дай пять, братуха.
Давай поцелую в десна, давай погадаю смерть.

Последний псоглавец выйдет на гребаном полустанке.
Острую сучью морду в злую воткнет луну. 
Выпьет пивка из банки. Вспомнит шаманов-старцев
И пойдет без дороги, в правую сторону.

Вот соловей защелкал, вот потянуло хлебом,
Вот телефон мобильный кракнул под каблуком.
Сын мой, иди направо. Нет, не шатнись налево.
Да, твой плевок на глине дороже чем их Лукойл.

Пасха для всех псоглавцев грянет собачьим хором,
Если мы крикнем «Где вы» - мертвые скажут: Гаф.
Где мой отец Акела? Где моя мама? Холод.
Там где невеста — Гайя, там я твой буду Гай.

Вот он идет — последний. Фляга, купюры, паспорт
Дачи, столбы, паромы, яблоки, крепость, Брест. 
Сумка. И куртка хаки. Скоро весна и Пасха.
И в новостях объявят: Этот опять воскрес.

Мы, псоглавцы, прикнулись шлюхами с алкашами
Мы паспорта сменили, летом поедем в крым. 
Знаете, я умею так шевелить ушами
Что всем этим... полушариям
Стыдно и нечем крыть.

 

(с) Ф. Максимов