Он был прекрасен. Мы лежали вдвоем на мягкой кровати в светлой комнате и думали только друг о друге. На нас не было одежды, поэтому я чувствовал его тепло, тепло его тела. Гладкая горячая кожа цвета ореховой пасты. Одной рукой он обнимал меня, другой перебирал мои волосы. Никогда еще я не был так спокоен и, наверное, даже, счастлив. Я целовал его грудь, шею и подбородок, чувствуя, как учащается его дыхание. Его ясные зеленые глаза щурились от удовольствия. Я знал, что он любит меня. Мой палец скользил по его миндальным губам, он улыбался мне и обнимал сильнее. Он был красив и следил за собой, равно как и за всем, что его окружало. Его, слегка старомодно выглядящая, но просторная и уютная комната это доказывала. Он лично занимался тем, что ему было не безразлично. В том числе и мной. Мы не могли наглядеться друг на друга. Казалось, что мы не виделись целую вечность, и теперь хотелось быть так близко, чтобы можно было почувствовать мысли друг друга. Я был влюблен и ни за что бы не оставил его одного, не отпустил бы его, не перестал целовать, не покинул бы ту комнату. Но счастье ведь так мимолетно. Нужно благодарить Господа за эти подаренные минуты любви и отрешенности. Это был сон. Я открыл глаза и посмотрел на часы. 12.56. Удивительный сон. Этой ночью я понял, что такое быть любимым.

Я любил тебя. Как странно писать о тебе в прошедшем времени. Ты во мне, ничуть не тронут временем, и в то же время тебя нет. Я любил тебя, ты же воспринимал мою любовь как данность. Я должен был любить тебя... Однажды это перестало быть аксиомой. Я посмотрел на тебя твоим же холодным взглядом: ты растаял в нем беспомощной восковой фигуркой, миллионом масленых слез, испуганных, но абсолютно беспомощных. Моя память сохранила только твое тепло. Тепло, которого не было. Тепло, которое придумал я, только для того, чтобы любить тебя еще больше. Мне не вспомнить твою радость, заключенную в уголках глаз, не вспомнить твоего голоса. Ты никогда не звонил мне, часто ты был слишком занят или необъяснимо груб. Кажется, проще вспомнить телефонные гудки, удаляющие нас друг от друга, напоминающие мне о том, как я хочу услышать тебя. Как ты мне был дорог. Я не помню твою полуулыбку, не помню мягких рук, не помню твоего дыхания и походки. Ты как красивый сон, осыпавшийся по утру и сохранившийся лишь редкими фрагментами. Но ты есть. Ты утаен мною в дневниках, сердечках на полях тетрадей, мыслях и в той нежности и грусти, с которой я произношу слово «ты». Две самые ёмкие буквы, выражающие то, что не может выразить ни одно другое слово. Я любил тебя, но был ли это ты?! Ты ли обнимал меня, ты ли спорил и настаивал на своем, ты ли с насмешкой смотрел мне в глаза и говорил «я не знаю что чувствую»?! Ты ли причинял мне боль все это время или я сам медленно проводил по коже раскаленным лезвием?! Но ты, несомненно, был мне подарком, ведь именно ты разбудил во мне чувство и с ним подарил самое прекрасное, что только мог подарить. Именно за это, и вопреки всему, я любил тебя. Спасибо тебе. Я твой должник.

Кофе. Я пью тебя медленно. Кофе. Отдаюсь твоему аромату. Кофе. Уже почти не горячий. Кофе. Тебя мало так мне. Кофе. Как приятен твой ванильный вкус. Кофе. Я спасаюсь твоей крепостью. Кофе. Останься поцелуем на моих губах. Кофе. Сладостная горечь вселяет в меня уверенность. Кофе. Убивай меня с наслаждением.

Привет, не ждал?
Я хочу извиниться за то хамское поведение которым я тебе отплатил за хорошее отношение ко мне. Я осознал это давно но пишу сейчас потому что только сейчас понимаю каково это. Просто со мной поступили в двойне хуже. Ну ладно я хочу забыть об этом.
Извини, если я тебе причиню боль своим объявлением, просто ты единственный человек среди моих знакомых кто действительно ценил меня. Я хочу общаться с тобой, но только как друзья, извини но сердцу не прикажешь. Впрочем я оставляю за тобой право не отвечать мне. Я не обижусь.
Валя.

Резкая боль, когда тебе говорят: "похоже, я нашел того, кого искал". Внутри все замирает и покрывается тонкой корочкой льда. Так каждый раз. Наверное, уже не пересчитать по пальцам, сколько за последние несколько месяцев я попадал в такую ситуацию. Привет и пока. Громкое "Здравствуй!" и тихое "Прощай...". Печально, что я не смог измениться. "Влюбляться в моде снова. Сразу, скоро..." Именно поэтому, знакомясь в сети, я не тороплюсь встречаться. Одна встреча и, непременно, следом, одно расставание. Как правило, расставание навсегда. "Без обещаний".

Во время дождя я думаю о тебе. Мне грустно, потому что ты сейчас далеко. Если бы ты был рядом, то, наверное, обнял бы меня. Но за окном сильный ветер и дождь. Ты не приедешь. Я же надену шарф, надеясь, что он меня согреет. Все мысли сейчас только о тебе. В каждой капле дождя твое имя. Бьющееся об асфальт, загорающееся в памяти, шепотом срывающееся с губ.

У тебя сейчас важные, неотложные дела. Но я думаю, ты помнишь обо мне. Ты смотришь на дождь и чувствуешь то же, что и я. Мне сейчас не хватает тебя. Нас разделят только тысяча капель, телефонный звонок и тихое слово здравствуй. Ты произнесешь его, как только закончится дождь. Я знаю, никому другому нас не понять, мы не такие, делаем все не так и любим, должно быть, не по-человечески. Но все-таки любим. Ты и я. Навсегда вместе. Мы дарим друг другу теплоту улыбки, мягкость прикосновений и крохотную частичку счастья.

Вниз по асфальту стекают дождевые реки, а меня греет твой шарф. У него твой запах. Такой родной и дорогой мне. Бесценный, удивительный, прекрасный. Как все-таки хорошо, что у меня есть ты. Скорее бы увидеть тебя. Увидеть, обнять, положить голову тебе на плечо и, наконец, сказать о том, как ты мне нужен. Но за окном все еще идет дождь, холодный и уже совсем осенний. Передо мной, от земли и до самого неба, бесконечная стена. И в каждой капле твое имя.

Живот сводит. Завтра рано вставать, а я не могу уснуть. И зачем только я пил растворитель?! Ацетон. 2 глотка. 2 вздоха. Один с нежностью, другой с сожалением. Фотографии, страницы, буквы. Глупый, глупый Джуст. Сел под струей горячей душевой воды и уперся головой в колени. Глупый Джуст. Шампунь, лосьон и... растворитель. Розовые мечты медленно съеживаются, подгибают края и тают, отдаваясь его силе. Мечтательный, наивный. Глупый, одним словом. Какие только мысли порой не приходят в голову, зачем же сразу все так всерьез воспринимать?! Заливаю свои прошлые ошибки растворителем. Каждую поочередно. Их уже не сосчитать, а я так ничему и не научился. Хорошо одно - ацетон и правда лечит. Лечит даже самые глубокие раны. Пусть не сразу, сначала нужно потерпеть, но спустя время все растворяется, выцветает, и лишь отрывочно остается в памяти. Других способов избавления от проблем я не знаю. Так вот я устроен. Глупый. Восстание в животе стихает, еще минут пять, и я снова постараюсь уснуть. Главное, проснуться завтра в хорошем настроении и без следов растворителя на губах. Почему-то мне кажется, что так оно и будет. Приятных тебе снов, мой глупый Джуст.

Необыкновенная ночь. Незабываемая. Волшебная. В моей жизни появился еще один чертенок, завладевший моим сердцем. Валя. Карамельный, пьянящий запах его волос, длинные густые ресницы, ровные белые зубы за улыбающимися тонкими губами, искорки в глазах, крепкие руки и гладкая нежная кожа. Я весь твой. Я сражен тобой, я преклоняюсь перед тобой, я не мыслю жизни без тебя, но и представить себя с тобой я тоже, почему-то не могу. Ты такой далекий, почти невидимый, ускользающий, неправдоподобно прекрасный. Словно холодный журнальный глянец. Ты мечта, которая обнимет, промчится сквозь тебя и сразу же забудется, оказавшись лишь сном.

Я сохну! Сохну по самому симпатичному парню нашего института. Можно даже сказать, по самому симпатичному парню из всех, кого я знал. Он просто безукоризненный. Стройный спортивный невысокий кареглазый брюнет. Кареглазый! И зовут его так сладко - Валя. Валентин. Как мне нравится его имя. Как мне нравится он! Я просто теряю голову, когда он звонит мне, я безумен, когда он пишет, что с нетерпением ждет вечера. Я сегодня самый счастливый - вечер я проведу с ним. Жизнь имеет смысл, когда в ней есть такие люди как он.

Знаешь, что действительно печально?! Когда ты совершаешь очень нехороший поступок в отношении человека, которого любишь, его просто разъедает злость, а ты понимаешь, что это то же самое, что он себе позволял в отношении тебя... Это, по-моему, печально...