К осени 1916 года в Богословском округе из 33 тысяч рабочих (включая 17 тысяч военнопленных) было 4 тысячи китайцев (Промышленность и торговля. 1916 № 44), а на 1 сентября 1917 года - 4 323 граждан Китая (Организация Распределения Рабочей Силы. М., 1920). В коллекции документов «Китайские рабочие на Урале в годы Первой мировой войны» Электронной библиотеки исторических документов Российского исторического общества, опубликована справка, содержащая сводные сведения о наличии китайцев и корейцев, работающих в Богословском округе на 1 ноября 1917 года (в таблице указаны сведения на 1 декабря того же года). Согласно этого документа, В БГЗО по состоянию на 1 ноября 1917 года работало 2 079 китайцев, из которых 1 260 человек были заняты на Надеждинском заводе, 278 человек - на Богословской железной дороге, 322 человек - на Богословских каменноугольных копях и 826 человек на механическом заводе «Братья Клейн», эвакуированном в Надеждинск из Риги. На Самском железном руднике трудилось 114 китайских рабочих и 78 китайцев было перенаправлено с рудника в другие «цеха и отделения» (т.е., до ноября 1917 года на Самском руднике находилось 192 китайских рабочих). На строящейся Самской железной дороге - 33 китайских рабочих (в том числе вновь прибывших - 32). Видимо составитель таблицы пользовался черновиком, написанным неразборчивым почерком, а сам он никогда не был на Самском и Покровском железных рудниках. Самская железная дорога в таблице указана, как «Саткинская», Самский рудник – «Самсоновский», а Покровский рудник, где находилось 52 китайских рабочих, в том числе четверо больных, автор таблицы указал, как «Пахомовский» (ГАСО. Ф.45, On.1, Д.1099, Л.1-1 об.).

Разница в 2 тысячи рабочих - граждан Китая, вероятно, объясняется отъездом иностранных рабочих на Родину в виду сокращения производства и строительства в БГЗО, а также высокой смертностью в виду резкого снижения их снабжения продовольствием на фоне продовольственного кризиса в Округе. Умерших китайцев, по соглашению с их драгоманами, должны были отправить на их родину и кремированные останки предполагалось паковать в специальные ящики (Докладная записка драгомана китайских и корейских рабочих Богословского округа М.Е. Сякина управляющему округом С.С. Постникову с просьбой разрешить эксгумацию умерших китайских рабочих в целях перезахоронения их на родине от 2 ноября 1917 года. ГАСО. Ф.45, On.1, Д.263, Л.2-2 об.). По-видимому, всех умерших китайских рабочих на Самском железном руднике вывезли в поселок Марсяты, до которого дотянули к 1918 года железную дорогу. Но начавшаяся Гражданская война не позволила их отправить в Китай и они, вместе с трупами китайцев, умерших на строительстве железной дороги – были захоронены в Марсятах. Кроме того, данные бухгалтерии БГЗО не отражают реального числа китайских граждан, так как некоторое из рабочих привозили в Россию своих жен и детей-подростков, занимавшихся в рабочих казармах стиркой белья и приготовлением пищи.

Подрядчиком по доставке на работы в Надеждинском заводе китайцев являлся ляховический мещанин Слуцкого уезда Минской губернии Арон Гиршев Нахимович Рубинраут, владевший в Харбине транспортной конторой. В Надеждинском заводе у Рубинраута служили помощниками мещанин Гомельского (по другим сведениям – Рогачевского) уезда Могилевской губернии Лейба Мордухов Иткин и городецкий мещанин Рогачевского уезда той же губернии Фролин Ешкович Валецкий. Рубинраут подозревался в сношениях с германскими агентами в Маньчжурии, куда он часто ездил по делам и где проживала его семья. В рапорте верхотурского уездного исправника Г.И. Рупинского особоуполномоченному по охране Екатеринбургского и Верхотурского уездов о возможной причастности подрядчиков китайских рабочих на Надеждинском заводе к шпионажу в пользу Германии от 4 января 1917 года сообщалось, что «Мое впечатление от Рубинраута таково, что этот еврей, который, как и все евреи, не упустит случая нажить деньги на китайском труде. С военнопленными и вообще служащими немецкого происхождения Рубинраут никакого общения и сношения не имеет, и не было случая, чтобы он был замечен в каком-либо общении с военнопленными [...]» (ГАСО. Ф.183, On.1, Д.72, Л.301-301 об.).

Китайские рабочие, которых завезли в конце 1916 года, размещались на Самском железном руднике в двух бараках, построенных юго-восточнее пруда, получившего, как и китайский поселок, названия - «Шанхайского». Их использовали на неквалифицированных вспомогательных работах по вывозке породы в отвал и заготовке леса. Вероятно, китайскими же рабочими была построена узкоколейка к Северному карьеру Самского рудника. А большинство китайских рабочих, занятых на строительстве Самской железной дороги, к весне 1918 года находились в Марсятском Таборе, где их останки, по-видимому,  покоятся в захоронении, не имеющим отношения к местному населению, и которое, как ранее считалось, являлось захоронением спецпереселенцев из Кубанской области.   

Известно имя еще одного подрядчика строительства Самской железной дороги иудейского вероисповедания: 24 августа 1917 года между управляющим Акционерного общества Богословского горного округа С.С. Постникова и Семеном Абрамовичем Азарновым был заключен договор «в строительный сезон т.е. 15 октября, подряд по производству земляных работ на Самском подъездном пути между рекой Межевой и Самским рудником в количестве, сколько будет возможно произвести при предоставленном количестве военнопленных (около 550 человек) и состав, вагонов, платформ и паровозов». Бараки, склады, пекарни и другие помещения, имеющиеся на линии, равно как необходимый инвентарь, передавался С.А. Азарнову согласно особой описи на время работ в безвозмездное пользование. На С.А. Азарнова же возлагалась обязанность возведение новых бараков для содержания военнопленных и иной рабочей силы. Согласно договора, С.А. Азарнов имел право вести работы по самому облегченному продольному и поперечному профилям с целью скорейшей подготовки полотна под укладку, руководствуясь указаниями представителя Управления (начальника службы пути Богословско-Сосьвинской железной дороги Александра Всеволодовича Загоринского – Ю.Н.). Работы по постройке Самской ж.д., как следует из договора, велись с 10 июля 1917 года и по истечении срока договора, С.А. Азарнов был обязан передать военнопленных и инвентарь Управлению БГЗО.

В сентябре-октябре 1917 года завком Надеждинского завода рассматривал вопросы по ликвидации разрухи на железной дороге, обеспечивающей подвоз руды к заводу из Покровского и Баяновских железных рудников, принадлежащих Богословскому округу (ЦГАОР. Ф.1235, Оп.1, Д.13, лл. 25-26 об.). Рассматривался вопрос о продолжении строительства железной дороги к Самскому и Северному рудникам. При этом, большевики, как и представители других политических партий, заседавших в Надеждинском Совете (а позже – и в деловом Совете Надеждинского завода и БГЗО, сформированном в апреле 1918 года) не настаивали на изменении статуса и порядка содержания иностранных военнопленных и, фактически, солидаризировались с Правлением Богословского Горного Округа, которое всячески препятствовало отъезду военнопленных, как зачисленных в чехословацкий добровольческий корпус, так и передаче германских и австро-венгерских подданных для их обмена на российских военнопленных, несмотря на требования членов комиссии шведского Красного Креста и Центральной коллегии по делам пленных и беженцев (Центропленбеж), образованной в составе Народного комиссариата по военным делам РСФСР Декретом СНК РСФСР от 27 апреля 1918 года. По данным на 9 сентября 1917 года, на медных и железных рудниках округа (Васильевском, Фроловском, Воронцовском, Самском, Покровском, Ауэрбахском, а также в «разведочном цехе») трудилось 2 756 военнопленных (ГАСО. Ф.50, Оп.2, Д.3184, л.324). Причем, несмотря на все меры, предпринимаемые Временным правительством и сменившими их большевиками, количество пленных в Богословском округе нисколько не сокращалось. Суржикова Н.В., в своей работе «Военнопленные в Богословском горном округе: Статистика и экономика» указывала, что 27 января 1917 года из Солигалича в БГЗО прибыло 68 пленных (всего в январе–феврале 1917 года из Вязников, Иваново-Вознесенска, Калязина, Котельнича, Любима, Мологи, Москвы, Нижнего Новгорода, Переяславля, Солигалича, Судогды, Чухломы и Шуи в округ прибыло 1785 военнопленных), 4-21 октября того же года - 486 из Екатеринбурга, 12 октября - 559 из Пензы, 19 октября – 49 из Челябинска, 24 октября – 15 из Казани. Военнопленные, пользуясь разложением охраны, сформированной из раненных и освобожденных из плена солдат, разгильдяйством нарядчиков, всячески уклонялись от работ на рудниках и строительстве железной дороги. Со слов местных старожилов, они обращались к жителям окрестных деревень с просьбами нанять их на сенокосы и любые другие работы, женились на местных девицах или шли примаками к вдовам. Нередко, пленные открыто вступали в конфликт с охраной и начальниками участков. Так, согласно докладной главного лесничего БГО Барышникова от февраля 1916 года, прибывшая в его распоряжение партия румын, направленная в Марсятское (Н.В. Суржикова ошибочно указывала - Морозковское) лесничество, сразу работа­ ла из рук вон плохо. Пленным уменьшили паек и увеличили чис­ло охранников, которые прибегли к физическим методам воздействия на своих подопечных, после чего румыны вообще бросили работу и ушли в село Адриановское, где их и задержал полицей­ский урядник (ГАСО. Ф.45, Оп.1, Д.228, л.17). О качестве выполненных на строительстве Самской ж.д. работ можно судить по акту №1 от 12-го августа 1920 года, в котором «согласно распоряжения Коллегии Урал-бюро от 2-го июля с/г мы нижеподписавшиеся: Нач. службы пути и зданий Комаров; Завед. постройкой Богословской-Сосьвинской ж. дороги Н.Ф. Липин сдали, а завед. 2-го участка постройки железнодорожной линии Надеждинский завод – Северный рудник В.Е. Пуценко и завед. 1-й дистанции 2-го участка той же постройки К.И. Безухов приняли Самскую железную дорогу согласно четырёх приложенных при сём ведомостей. Кроме того, принято 57 верст (пятьдесят семь) уложенного пути. При сём оказалось, что путь совершенно не пригоден ни к какому движению, что во многих местах насыпь совершенно провалилась в болото и рельсы с шпалами висят в воздухе. Выемки заплыли почти всюду и кроме кюветов во многих местах затопили и полотно пути. Рельсы на всём протяжении уложены без всякого соблюдения технических условий об укладке пути. Рельсы разного типа, укладных материалов (накладок, подкладок, болтов и костылей) уложено не более 50%» (АОАСГО. Ф.Р-83, Оп.1, Д.6.).

Официально, строительство Самской ж.д. продолжалось до конца 1917 года. 2 января 1918 года Управление БГЗО ликвидирует отношения с подрядчиком Азарновым и поручает Главному Лесничему принять военнопленных, лошадей, нарубленные дрова. Конторе подъездных путей было поручено принять железнодорожный инвентарь, а Продовольственному Отделу - принять соответствующие продовольственные материалы. Вопрос о дальнейшей постройке ж.д. решено было оставить открытым, до выяснения надобности в руде Самского рудника, так как вследствие сокращенной деятельности Надеждинского завода, потребность в Самской руде может возникнуть не ранее, чем через год, а железная дорога имеет задачу вывоз лесных материалов. Военнопленные и китайские рабочие, ранее занятые на строительстве железной дороги, были задействованы на добыче железной руды на Самском руднике, марганцевой руды на Марсятском руднике, белой огнеупорно глины в районе деревни Березовая Гарь (Вишера), заготовке сена и дров. (АОАСГО. Ф.Р-83, Оп.1, Д.9-41). Согласно данным, указанным в вышеупомянутой работе Суржиковой Н.В., к середине июля 1918 года, на рудниках, каменоломне и угольных копях Богословского горного округа оставалось работать 464 военнопленных (ГАСО. Ф.24, Оп.26, Д.43, л.171,184,205). К сожалению, отсутствуют данные о количестве военнопленных, находящихся в распоряжении Марсятского и Петропавловского лесничества, Масловской выемки и в казармах по трассе Самской ж.д., занимавшихся заготовкой дров. В настоящее время, из четырнадцати с половиной тысяч военнопленных находившихся на декабрь 1917 года в БГЗО, достоверно установлена судьба лишь нескольких умерших военнопленных по записям метрических книг Введенского собора Богословского завода (19-ти человек в период времени с 19 мая 1915 года по 26/28 апреля 1918 года) и 91-го человека, изъявивших желание поступить добровольцами в чехословацкий корпус, переданных управлением БГЗО через милицию в распоряжение подпоручика чехословацкой армии Г. Пифеля (из депеши главноуправляющего Богословского горного Округа С.С. Постникова Верхотурскому уездному воинскому начальнику полковнику Саульскому от 1 сентября 1917 года (АОАСГО. Ф.Р-150, Оп.1, Д.11, л.1). Пока не оцифрованы записи метрических книг Максимовской церкви Турьинских рудников, храма во имя святых Апостолов Петра и Павла бывшего села Петропавловского (ныне города Североуральск), Спасо-Преображенского храма Надеждинского и Александро-Николаевского храма Сосьвенского заводов, однако, вряд ли эти книги содержат, в общей сложности, более сотни имен умерших военнопленных за интересующий нас период времени.

Не имеется и достоверных сведений о судьбе китайских рабочих, остававшихся в Богословском горном округе после Октябрьской революции до захвата севера Верхотурского уезда Белой армией в октябре 1918 года. Руководство Округа до ноября 1917 года, да и после формальной его национализации большевиками, всячески препятствовала отъезду не только иностранных военнопленных, но и китайских рабочих, ввиду критического значения этой рабочей силы для продолжения строительства железной дороги к Самскому руднику, а также добычи железной руды на Самском, Покровском и Ауэрбахском рудниках. Кроме того, после мятежа чехословацкого легиона, какое-либо упорядоченное движение по Транссибирской магистрали и выезд китайцев на родину стали не возможными или крайне затруднительными. Испытывавшие всевозможные притеснение со стороны служащих Богословского округа, китайские рабочие, даже учитывая культурные и языковые барьеры, в своей массе не могли не симпатизировать новой власти. Их присутствие в составе военных отрядов, сформированных до июля 1918 года в Турьинских рудниках, Богословском и Надеждинском заводах, известными историческими источниками не зафиксировано. С другой стороны, историки, обращавшиеся к теме участия китайских рабочих в событиях Гражданской войны на Урале (Сильченко И.С., Борисов А.Г. и др.) указывали, что в конце июля 1918 года в Верхотурском уезде был сформирован первый военный отряд из китайских рабочих Надеждинского и Алапаевского заводов, который возглавил Ли Пу Сен. В дальнейшем, данный отряд влился в 225-й стрелковый полк, командование которым осуществлял бывший уполномоченный по делам китайских рабочих в Вяткой и Пермской губерниях Жен Фучень. Китайские интернационалисты принимали участие в боях на реке Актай и в районе станции Выя, где большая часть остатков полка была уничтожена в ходе ночного наступления белогвардейцев.

Вероятно, не менее трагично сложилась судьба китайцев, не решившихся принять участие в Гражданской войне и не успевших выехать на родину. По предварительным итогам переписи населения 1920 года, проведенной в соответствии Постановления ВЦИК 7-го созыва № 28 от 8 февраля 1920 года, за восемь месяцев белогвардейской оккупации севера Урала в качестве пропавших без вести военнопленных и прочих лиц (к которым, вероятнее всего, относились и китайские рабочие) числилось: в Надеждинске и Надеждинской волости – 50 мужчин и 4 женщины, в Богословской волости – 24 мужчины и 6 женщин, в Верх-Сосьвенской волости – 39 мужчин и 1 женщина, в Всеволодо-Благодатской волости (Южно-Заозерской даче Зауральского горнопромышленного акционерного Общества, где находилось на начало 1918 года 200 иностранных военнопленных) – 42 мужчины и 1 женщина, в Турьинской волости, на территории которой находились Самский железный рудник и станция Марсяты Самской железной дороги – 49 мужчин и 3 женщины (всего 226 человек из 2026, местонахождение и судьба которых не была достоверно установлена). То есть, куда делись остававшиеся в Богословском горном округе военнопленные и китайские рабочие после его захвата войсками белой Сибирской армией - не известно. Возможно их перебили всех, также, как и остававшихся военнопленных (чехословаки пленных венгров и австрийцев зачастую закапывали в землю живьем).

В конце своего очерка хотел бы высказать замечание в адрес, пожалуй, самого авторитетного автора исследований истории военного плена на Урале, заместителя директора института истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук Суржиковой Н.В.

Наталья Викторовна в своей работе «Военный плен в Российской провинции (1914-1922 гг.)» отмечала, что «Общеобязательную тенденцию стремительного сокращения статистики занятых в промышленности пленных изо всех сил пыталась блокировать администрация Богословского горного округа, игнорируя даже то, что к апрелю 1918 г. пребывавшие в округе иностранцы ели собак и, хронически не доедая, жестоко страдали от различных заболеваний. Более 3 тыс. человек болело цингой, что привлекло к себе внимание областного отдела военнопленных (К положению военнопленных на Урале. Изв. Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и Екатеринбургского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1918. 10 апр.). В мае 1918 года в Округ прибыла комиссия Шведского Красного Креста, чтобы в течение трех дней снять всех вражеских военнослужащих с работ бывшего Богословского горнозаводского общества согласно распоряжения Обжелкома (структурного подразделение Уральского областного военно-промышленного комитета) № 4-Д 7151, наделившие членов комиссии Шведкреста полномочиями Главного комитета по заведыванию пленными. Отстаивая свое право на пленных, председатели Делового совета БГЗО Злоказов и Центросовета Заславский направили телеграмму в управление национальными заводами Урала: «Эта мера введет дезорганизацию производства, возможна остановка цехов, прекращение сплава. Шлите срочные указания. Первый поезд c военнопленными уходит двадцать пятого [июня]» (ГАСО. Ф.24, Оп.26, Д.43, л.170).

Напомню, что к этому времени чехословацкие легионеры, поднявшие мятеж против Советской власти, уже захватили большую часть Челябинского и Курганского уездов, Петропавловск, Пензу, Сызрань, Омск, Самару и множество населенных пунктов вдоль «Транссиба». Шли бои под Шадринском, Златоустом и в Екатеринбургском направлении. Таким образом, движение по большей части железных дорог Урала было парализовано и, крайне сомнительно, чтобы в такой напряженной обстановке Деловой совет БГЗО отправлял эшелоны с военнопленными в Екатеринбург, в котором, на тот момент, отсутствовали надежные воинские части, способные поддерживать порядок и безопасность на пригородной станции Палкино (ныне Свердловск-Сортировочный). Так же маловероятен вариант отправки эшелона (эшелонов) с военнопленными в Пермь по горнозаводской железной дороге через станцию Выя и Кушвинский завод, так как, после формирования в январе 1918 года Уральского областного Совета с центром в Екатеринбурге, его руководители всячески демонстрировали свою независимость от бывшей губернской метрополии и все возникающие вопросы старались решать в пределах своих компетенций. Не стоит забывать и о нахождении с 30 апреля в Екатеринбурге царской семьи, надежная охрана которой была явно несовместима с присутствием в городе большого числа иностранных военнопленных, политические настроения которых были сомнительны или открыто враждебны Советской власти.

Да и ни каких документальных свидетельств об отправке военнопленных из БГЗО в централизованные пункты их содержания для последующей репатриации на Родину, не имеется. Более того, члены Австро-Венгерской миссия по делам военнопленных, находившиеся в Пермской губернии в соответствии с Постановлением об оказании материальной, медицинской и духовной помощи военнопленным на Урале от 24 января 1918 года, подписанной представителями НКИДа Российской республики, германской и австро-венгерской делегации, Шведской и Датской королевских миссий, миссий Красного Креста и Турецкого Красного Полумесяца, сообщала в Центропленбеж 1 июля 1918 года: «…В Пермской губернии находится около 100 тыс. австро-венгерских военнопленных, живущих там, естественно, при крайне трудных условиях. 40–50 тыс. военнопленных находится в районе к западу от линии Красноуфимск - Верхотурье, то есть в районе чехословацкого фронта. По слухам, идущим из местностей, занятых чехословаками, белой гвардией и казаками, все военнопленные, которые отказываются принимать участие в чехословацком движении, подвергаются насилию со стороны чехословаков… В северной области Урала находится около 15-20 тыс. человек» (ГАРФ. Ф.Р-3333, Оп.4, Д.60, л.1-1об.).

Сама же Суржикова, признает, что, если какое-то перемещение пленных в западном направлении все-таки и осуществлялось, оно должно было прекратиться после начала Гражданской войны на Урале, в Сибири и Повольжье. Телеграммой Центральной коллегии по делам пленных и беженцев (Центрбежплена) от 18 августа 1918 года, «в связи с политическим переворотом в Венгрии, равно отказом белогвардейцев запфронта принимать немцев, дальнейшая эвакуация на родину австро-венгерских пленных невозможна», местным властям предписывалось прекратить всякие отправки вражеских пленных в западном направлении в составе эшелонов, а также отдельными теплушками прекратить впредь до распоряжения (ГАСО. Ф.Р-1646, Оп.1, Д.3, л.468).

После захвата белыми Урала, белое Временное Сибирское правительство, как и советские руководители национализированных горных округов, по причине острого дефицита рабочей силы, были не прочь использовать труд военнопленных на заводах оборонного значения. Так, согласно телеграммы на имя начальников штабов округов за № 219/518 от 8 января 1919 года, снятие пленных с работ и всякие их перемещения были остановлены (РГВА. Ф.39499, Оп.1, Д.200, л.7). Тот факт, что в Богословском Округе оставалось большое количество военнопленных, подтверждают сведения о направлении 23 марта 1919 года 49 процентов пленных, занятых, в основном, на вспомогательных и лесозаготовительных работах в БГЗО на Алтайские угольные копи Округа и строительство Томь-Богословской железной дороги (РГВА. Ф.39499, Оп.1, Д.231, л.65,238,250,325об.,326). Естественно, ни Временное Сибирское правительство, ни Верховный правитель России адмирал Колчак не признавал заключенного большевиками Брестского мира с Германией и Австро-Венгрией и связанных с ним соглашений об обмене военнопленных. А переговоры со странами Антанты о их судьбе носили сложный, затяжной характер, не предусматривавший скорого возвращения пленных на родину.

После освобождения Урала от войск Колчака, адекватная оценка масштабов присутствия в регионе иностранных граждан была одной из многочисленных и не самых животрепещущих проблем восстановленных органов Советской власти. 3 июля 1919 года Екатеринбургский губернский комиссариат по военным делам одним из первых своих приказов, за № 3, предписал экстренно, в 3-дневный срок, зарегистрировать всех иностранных военнопленных «империалистической войны» (ГАСО. Ф.Р-1646, Оп.1, Д.3, л.654 об.). Переписать при этом удалось только 2 тыс. человек, содержавшихся в 4 лагерях и госпитале вновь созданного губернского пленбежа, в то время как тысячи пленников остались за рамками всякого учета. Так, например, эвакуация белогвардейцев и их сочувствующих из Богословского горного Округа производилась 6 июля 1919 года, а комендантским подразделениям, техническим специалистам и их семьям, находившимся на приисках Вагранской и Заозерских дачах, предписывалось для эвакуации пробираться в Березов, откуда пароходами следовать в Тюмень и Тобольск. При этом, ни каких свидетельств о судьбе 200 военнопленных, работавших на Лангурско-Екатерининских приисках Зауральского горнопромышленного Общества и 65 военнопленных с приисков Платино-промышленной компании Анонимного Общества в Вагранской лесной казенной даче не обнаружено, как и о 1 402 военнопленных, трудившихся на лесопильных заводах и приисках Николае-Павдинского горного Округа (предполагая, что участь военнопленных и китайских рабочих, трудившихся на Покровском и Баяновском рудниках БГЗО в районе села Петропавловского (ныне город Североуральск) и отдаленного Самского рудника решалась руководством Округа каким-то упорядоченным характером.

Некоторую часть военнопленных вернули на родину в середине 1920 года, однако, как признавались местные власти «Отправка бывших военно- и гражданских пленных австро-германцев должна была закончиться еще в конце 1920 г. Но многие из указанных граждан и до сих пор не знают ничего об отправке их на родину, так как они не зарегистрировались по месту своего жительства в волисполкомах и поэтому необходимых сведений о них не имеется…» (ГАСО. Ф.Р-511, Оп.1, Д.363, л.1). Вероятно, множество пленных, по примеру сторонников Советской власти, скрывалось от белогвардейских карателей на заброшенных во время Империалистической войны приисках и казармах лесорубов, разбросанным по берегам Ваграна, Шегультана, Канды, Даньши, Тоты и Каквы.  По состоянию на 27 апреля 1920 года в Верхотурском уезде было зарегистрировано 129 человек иностранных военнопленных Первой мировой войны (ГАСО. Ф.Р-1646, Оп.1, Д.3, л.91-96), а на июль 1921 года - 186 человек (ГАРФ. Ф.Р-3333, Оп.4, Д.254, л.44; Д.3333, л.18). Последними сроками их бесплатной репатриации были определены для германцев 1 марта 1922 года, для австро-венгров (за исключением румын) - 31 августа 1922 года. (ГАСО. Ф.Р-1646, Оп.1, Д.33, л.3,33,55). После новой переписи пленных в Екатеринбургской губернии конца 1923 года, была возобновлена их отправка в Австрию, Венгрию, Германию и Чехословакию, в 1924 году – румын, а в 1925 году - турок (ГАСО. Ф.Р-511, Оп.1, Д.352, л.43; Д.386, л.11,12,16). Ни каких уточняющих данных при этом по бывшему Богословскому округу и Всеволодоблагодатской волости, Суржикова Н.В. не приводит, хотя, в отдельных работах, к вопросам о численности военнопленных и режиму их содержанию в БГЗО, она не раз обращалась.

В итоге, диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук Наталья Викторовна успешно защитила, а вопросы о судьбе большого количества военнопленных в период Гражданской войны на севере Урала остались…

По какой-то непонятной мне причине, и остальные исследователи истории Гражданской войны на Урале стыдливо обходили стороной вопрос о судьбе иностранных граждан на севере Верхотурского округа в период белогвардейской оккупации. Будем надеяться, что когда-нибудь на территории бывшего Богословского округа будут установлены все массовые захоронения не только военнопленных периода Первой мировой войны, но и китайских рабочих, выяснены обстоятельства их гибели, названы имена их палачей.

Использованная Литература:

Архивный отдел администрации Серовского городского округа, Ф. Р-83. Управление строительства Самской железной дороги.

Суржикова Н.В. Военнопленные в Богословском горном округе: контакты, конфликты, конвенции. Известия Уральского федерального университета. Сер. 2, Гуманитарные науки. 2012 г. № 1 (99).

Суржикова Н.В. Военнопленные Первой мировой войны на Урале. К реконструкции коллективного портрета. Вестник Пермского университета. История.2011 г. № 3 (17).

Государственный архив Свердловский области. Ф.45. Управление Богословским горным округом