Понимаешь, это не воздух это очень странная
Смесь невиданных снов и обломков Большого Города
Там в пыли паутине и прочих сокровищах задивании
То во что так не верилось даже ещё не знакомыми
Закоулками пальцев, занозами, ломками заусениц
Запредельными сказами светлого доброго вечного
От которого смутно тошнило ещё в завесенней
И заутренней и заупокойной а впрочем нечего
Перечерчивать и перечитывать и перекраивать,
Это даже не воздух а более газ углекислый, я
Разменяла по первой причине все недостаи на
Молчание коль возвращается всё на круги своя
Отворотами рукавов или просто право-налево-
Прямо стоп…а ладони мокрые и ускользает лето
Разграничив безсоницу и незакрытых окон напевы
То ли сегодня то ли ещё полтора стакана и сигареты
Точно не воздух слишком в гортани шершаво сухо
И несвободно да и болит до странного на полу вдохе
В до или ре-миноре или просто и плоско без звука
Заново повторять на слух то что завтра сдохнет
2003-05-01
(с) Фалька

вот такие произведения вгоняют меня в тоску, сравнимую, разве что с радостью, в которую меня приводят произведения, вроде вот этого:

“Не лучше ли стадание,
Глухое, одинокое,
Как бездны мироздания,
Непонято-глубокое?
Не лучше ли мучение,
Чем ясный, звонкий смех?
Полюбим отречение,
Разлюбим сладкий грех”.

“О, нет, мой брат единственный,
Душа моя смущается;
В ней вечен клич воинственный,
Ей много обещается.
Весь мир нам обещается,
Когда его хотим,
И всякий грех прощается,
Когда простим другим”.
(с) Константин Бальмонт


ну или вот такие:

E U T H A N A S I A

Когда засну без сожаленья
Лишенным грёз последним сном,
Укроет пусть меня забвенье
Усталым, бережным крылом.

Не надо ни друзей печальных,
Ни жадных недругов моих,
Ни женских воплей погребальных,
Всегда немного показных!

Не надо вздохов над могилой:
Хочу спокойно я почить,
Чтоб ни мгновенья жизни милой
Тревогой злой не омрачить!

Пусть озарит любви сиянье
Последний час земного дня,
Чтоб лёгким было расставанье
И для неё и для меня.

Пускай светлы, моя Психея,
Твои прекрасные черты,
Чтоб улыбнулась грусть, немея
Перед святыней красоты.

Но нет! Весна страшится тленья,
А слёзы женщин мучат нас,
Лишая в жизни разуменья
И мужества в предсмертный час.

Пусть в одиночестве надменном,
Без сожалений и обид,
Я встречу смерть, когда мгновенно
Она мне кровь оледенит!

Увы, закон земной свершая,
В безвестный мрак уйду и я,
В ничто, где был ничем, не зная
Ни слёз, ни счастья бытия...

И пусть нельзя мгновенья эти
Ни зачеркнуть, ни позабыть -
Но кем бы ни был ты на свете
Отрадней всё-таки не быть!
(с) Дж. Байрон