Темнеет уже давно не рано. Я то, вышла в местный магазин системы «маркет» за молоком, а на кассе зачем-то стала невольной свидетельницей человеческих страстей. 

Он и Она. И еще один Он. Еще пока свежи годами и телом, и даже мозгами, похоже, что пока. Второй Он в этом треугольнике маятельных страстей не лишний, а запасной. Запасной сандалиями, которые, как оказалось, продали эти за три фигуральные копейки, чтобы купить винища догнаться.  

Кассир на кассе, в которую они стали в очередь, предупреждает, что терминал не работает, оплата только за наличные.

- А у нас только наличные! – звонким, на удивление довольно приятным, мелодичным голосом провозглашает девица, одетая в большие, вперед торчащие сиськи, и стриженые напрочь коротко волосы, выкрашенные в цвет пролетарских страстей – красный. – Нам надо купить вина на 300 гривен. Только на 300 гривен, потому, что больше у нас нет. Но срочно надо купить! Вот, видите, – обращается к кассиру, – стоит человек босой? Очередь видит, а кассир усталыми за рабочий день женскими губами вместо нее молвит: Зачем? – А не зачем, а потому! Потому, что мы его сандалии продали. Продали только что за 300 гривен. А теперь их пропьем! – На что усталые губы кассира вместо «Вау!» опять произносят «Зачем?».

Зачем? – А потому, что мой день рождения раз в году. – Таки, грустный праздник. – шепчет женщина-кассир себе под нос, рассчитывая троицу; а рассчитав, громко оглашает «Технический перерыв». Очередь понимает про усталость и жажду любви и тихо с молоком переползает в соседнюю кассу, где старухи с хлебом и мужики с вечерним пивом, и никаких таких внезапно нахлынувших маем страстей.