В колонках играет - Shadiac - Guten Morgen HitlerМы стояли на автобусной остановке, лицом друг к другу, и курили. Я смотрел в её карие глаза, вдыхал дым, выдыхал и переводил взгляд на губы. Она что-то спрашивала, затягивалась, затем выдыхала дым в свою очередь, куда-то вверх. И улыбалась.
- Она на целую голову ниже меня ростом, - бегали в моей голове мысли, бросаясь из одного полушария в другое, - А такая симпатичная. Эти глаза... Веснушки...
- Ты понимаешь, я не могу долго остаться с тобой разговаривать, меня ждут, - она сделала глубокую затяжку.
- Да, я понимаю. У тебя там вечеринки, друзья... Ночные пабы.
Я улыбнулся. Она тоже. В то мгновение, оба замолчав, мы глядели друг другу в глаза. В её глазах я, заблуждаясь, читал ласку и тепло. И какое-то странное чувство, похожее на искренность, но вёрткое и прыткое вглуби.
- Скажи мне, Мэг, - начал я, затянув ещё раз, и глянув на кончик сигареты, - у тебя нету чувства, будто весь прошлый год прошёл в пустую. Миновал чего-то важного... Как будто мы что-то должны были сделать, на что-то пойти. Но так этого не сделали? Тебе это не кажется навязчиво странным?
- Нет, а почему? Нет, не кажется.
- Понимаешь... Я чувствую себя таким дураком. Мне столько раз говорили, что ты думаешь обо мне, что ты даже говоришь обо мне другим, - я замялся и сменил ногу.
- Кто?
- Ну, говорили... Это не важно. Скажи мне, это так?
Она сделала последнюю затяжку и откинула сигарету привычным жестом. Потом приблизилась ко мне. Ровно на один шаг. Мне неистово захотелось поправить клок её волос, свисших на лоб, но я не смог этого сделать. Я всего лишь человек, обычный человек, не какое-то там сверхсущество.
- Я не понимаю, к чему ты клонишь, Стан. Ты хочешь начать со мной встречаться?
Она была на голову меня ниже. Но какое лицо, какая фигура... Как же я ощущал, что мне её не хватало. Решив раскрыть карты, я сделал последнюю затяжку, тоже отбросил сигарету и уставился в её глаза:
- Помнишь, тогда? На вечеринке? Ты сказала, что я тебе внешне нравлюсь...
- Не только внешне, - она меня перебила и глянула в сторону поворота в надежде увидеть автобус. Ей было холодно и она слегка вздрагивала, зябла.
- Ну вот. Пойми, Мэг, ты мне тоже нравишься. И даже очень. Я был дураком, я зачем-то пропетушился перед тобой целый год, - я в отчаяньи провёл рукой по её плечу, но, что было поздно, то было поздно, - А теперь я готов тебе в этом признаться. Но дело не в том, что я хочу с тобой встречаться. Просто, ты бы приходила ко мне домой... Вечерком...
- Извини, Стан, но я не подкидная шлюха.
- Да нет же! Я вообще не об этом! - в двадцать один год, я до сих пор не мог как следует объясниться перед женщиной, даже перед той, что могла бы со мной встречаться, - Как это унизительно, - я подумал о том, что до сих пор не умею общаться с противоположным полом. И время прошло, и пациент скончался.
- Тогда о чём же? Ты совсем странный в последнее время, я тебя совсем не понимаю.
- Ну, ты бы просто приходила ко мне домой. Или мы бы виделись. Я уже не тот, не смогу спрашивать большего. Я состарился, и мне бы просто доставляло удовольствие, если бы ты была рядом. Просто рядом.
- А... - она увидела приближающийся автобус, вздохнула - Да, Стан. Это могло бы быть возможным. Но не сейчас. Сейчас у меня есть любимый человек, я его люблю и надеюсь, что вместе мы будем счастливы. Понимаешь, я уже не могу делать таких рещений. Возможно позже.
Я оглянулся, убив в себе всё желание, но всё же осмелел:
- Мэг, либо сейчас, либо никогда, - и тут же понял, что ляпнул это зря.
Она лишь вздохнула ещё раз и приготовилась сесть в автобус. Она была на голову меня ниже, настолько, что можно было бы подумать, что теперь она была ниже меня на целых две головы.
- Прощай, Стан, - её сахарные губы сомкнулись, она улыбнулась, и в этот момент я понял, что готов умереть ради неё.
- Дай хоть в щёчку поцелую, - сковарил я и, когда она подставила левую щёку, я обнял её за плечи и резко поцеловал в губы.
Я полностью разрушил все свои поверья. Я налгал самому себе, причём гнусно. Я не смог сдержаться, это было выше моих сил. После стольких лет без единного правдивого поцелуя, искреннего, честного, я продолжал и продолжал себе лгать, прикидываясь тем, кем я на самом деле никогда не был. И мне стало стыдно перед самим собой, за то, что я пытался уйти в детство перед проблемой, которая решалсь по-мужски. И перед всеми теми, кому я лгал до этого, беспричинно, глупо, дерзко. Единственный поцелуй. Двадцать один год. Единственный поцелуй.
Мэг отстранилась от меня. Несмотря на то, что особого сопротивления не было, я не смог понять, что почувствовала она. Ибо если даже моё сердце и стало оживать, то потребуется ещё время, прежде чем что-либо станет на свои места.
- Прощай, - она едва слышно шепнула мне на ухо, села в автобус и уехала. Остался лишь её парфюм и какая-то сладость на моих губах...
Я не знаю, убил ли я в себе Шейдиака в этот самый момент. Но то, что я просрал такую возможность, мог бы сделать всё иначе, что это было так просто, а я и пальцем не пошевелил - это чувство во мне осталось. И, похоже, надолго.