Пора снимать янтарь,
Пора менять словарь,
Пора гасить фонарь
Наддверный…

______________________
Оно — не о смерти.
Оно — о другом.

Оно про осознание (достаточно спокойное, не лишённое, конечно, горечи, но тем не менее, повторюсь, спокойное) насущной необходимости в отказе от привычной и такой желанной до сих пор своей женской жизни.

Это стихотворение про переход на новый уровень.
Когда ты осознаешь, что счастье не связано с тем, любят тебя или нет. Желанный ты или уже не очень. Понимают тебя или нет. Читать далее...

Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново:
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее слово!
О тоска по утрам!

Утонула в заре голубая, как месяц, трирема,
О прощании с нею пусть лучше не пишет перо!
Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема...
Как влюбленность -- старо!

Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого все ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо:
Свет и чудо -- враги!

Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром -- мудрец, будет утром -- холодный ученый
Тот, кто ночью -- поэт.

Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!

Марина Цветаева

Возьмем, к примеру, первую половину двадцатого века. Люди жили, любили, писали. Во время революций и войн. В жутких условиях. И при этом -- легко и красиво. Красиво жили, любили, расставались. Даже страдали -- и то красиво. Блок, Мандельштам, Ахматова, Цветаева и т.д. и т.п. «Я любил твое белое платье, утонченность мечты разлюбив», «Куда плывете вы? Когда бы не Елена, что Троя вам одна, ахейские мужи?», «Я люблю тебя, как сорок ласковых сестер», «И эту честь последнюю поправ, -- прениже ног твоих, прениже трав» -- список можно продолжать бесконечно. А нынче откроешь книжечку современного автора и сразу вспоминается, прости Господи, фраза из Масяни «Хорошо потрахались». Какая Елена, какие ахейские мужи -- да не смешите!

Пойду я выпью остывший кофе и усилием воли заставлю себя прекратить нудить.

"К тебе, имеющему, быть рожденным
Столетие спустя, как отдышу, --
Из самых недр, как на смерть осужденный
Своей рукой -- пишу:

-- Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики.
-- Ртом не достать! Через летейски воды
Протягиваю две руки."