Исходное сообщение НЕГЛАСНАЯ
"Октябрьская"

Уткнувшись в книгу, не обратила внимания на механически-ритмичный голос в метро и даже на то, что нахожусь в эпицентре человеко-движений - постоянного потока снующих на вход и выход в одну дверь. Прижималась боком к схеме движения поездов. И когда все выходящие вышли и отошли, а все входящие вошли и атаковали свободные места, оставив платворме несколько секунд свободного от грязных ботинок воздуха, оторвалась от печатных страниц - наверное, реакция организма на внезапную тишину. У края платформы, разбивая длинную ограничительную желтую линию на две, спала одинокая трикотажная перчатка какого-то темного цвета. Вид у нее был очень грустный - очевидно, она уснула, устав плакать. Она потеряла сразу две дорогие вещи - сестру-двойняшку и хозяина. Перчатка стандартного размера и могла принадлежать кому угодно: толстому мужчине, старой женщине, мальчику или девочке лет четырнадцати. А сейчас она лежала совсем одна. Помимо тяжелой психологической травмы, ей было больно еще и физически - во время падения перчатка сломала очень важный орган - второй фаланг безымянного пальца. И никто не догадался выйти из поезда и положить ей но-шпы под ладонь. И я не догадалась. А она даже не шевелилась - так ей было плохо, перчаточке.
"А где-то уже умертвили мою сестрицу..." - думала во сне одинокая перчатка. Ведь друг без друга мы все никому не нужны. Цепная рекция на жизни и смерти посторонних в этом мире. И хозяин, наверное, тоже расстроился. Это мог быть и толстый мужчина, и старая женщина, и мальчик или девочка лет четырнадцати...

"Осторожно. Двери закрываются. Следующая станция - Добрынинская" - мои чувства заглушил шум мотора.
А за спиной вонял бомж.

Но день не казался обычным.

Траурная желтая лента лежала под тем, что могло бы изменить не одну жизнь.
Если бы это осталось замеченным.

Помнить близких!