Ах, эта Ваша едкая ирония!
Включаясь
В эту странную игру,
Живу на свете —
Вечно посторонняя,
И — вечно посторонняя! —
Умру.
О, я не плачусь!
Если я заплачу,
Невыносимо едким будет плач.
Вот потому так бойко боли прячу,
Вот потому я —
Жертва и палач.
Поймете ли меня Вы?..
Впрочем, что же,
И не поймете — буду Вас любить.
Сейчас, года прошедшие итожа,
Так больно начинает
Сердце бить!
О, я не сожалею о прошедшем —
“Ничто не зря”,
Не так ли милый друг?
Была я вундеркиндом, сумасшедшей,
Была с руками
И была без рук.
Была на гребне славы и почета,
Была на дне,
Была в дерьме, в грязи…
(Чуть-чуть забудусь,
Глядь — уже девчонка
Из прошлого далекого грозит)…
Вы в изумленьи?
Как же, ну еще бы!
Копаю память,
Словно ветхий пласт,
И годы —
Мои черные трущобы! —
Все больше, больше разделяют нас.
Я знаю все: мой час —
Не за горами,
Он не придет, так я за ним пойду.
…Вы — успокойтесь: пошлой, скучной
драме
Коль быть,
Так не у мира на виду.
Я в обморок не грохнусь. Не заплачу.
И — гром не грохнет.
Дождик не польет.
Мой час — мой скромный, маленький
Палачик! —
Довольно тихо, буднично пробьет.
Как жаль, что мы друг друга
Миновали!
Я Вас люблю, и это — не каприз.
…Да, в жизни — как на горном
перевале:
Вершину взял — и покатился вниз!
Как жаль, что ничего уже не будет —
Ни радостей,
Ни горестей,
Ни слез,
Ни мыслей о любви, что вдруг
разбудят,
Ни трав,
Ни рек,
Ни солнышка,
Ни звезд!
…Я Вас люблю! —
Простите эту вольность.
Мой час — вот-вот, грусти иль
не грусти.
…Прости меня, дущи моей
раздольность.
И ты, любовь моя, меня прости.