№ 011/136/518.
PART I - GREEN.

Потому что ничего нельзя оставлять после себя: брошенных фраз, душевных тайн, черновиков, даже сигареты лучше совсем-совсем не оставлять. Прости, приятель, твою кошку тоже нельзя. Ничего нельзя оставлять. Не позволить им рыскать в нас. Единственный ярлык, который можно - на большом пальце ноги. Я молюсь святой матери божьей, Мадонна спаси, если этот мелкий крысюк не пошевелит сейчас своей задницей и не поможет мне.

У тебя странные глаза. Серые и зеленые.

Зеленые: истерят, это всегда доходит до точки сборки, то есть, до вожделенного момента, когда в твоем голосе начинает проглядывать лязг ржавых ножниц, ты вскидываешь руки, как крылья, но не взлетаешь, а отворачиваешься и утыкаешься в свое маленькое оскорбление. Конечно я, кто же еще? Я закатываю глаза и проглатываю центнера два правды в лицо и дыма в затылок. Я молчу, давясь смехом и желанием встряхнуть тебя так, чтобы телу пригрезилось землетрясение в семь баллов. Запоминайте мои инструкции буквально! А твои глаза фырчат, как ошпаренная дворовая кошка и грозятся вторично заразить меня лишаем. Я когда-нибудь не сдержусь и заболею переломом челюсти. Ты этого не знаешь, но предательская, болотная зелень внутри тебя, мне это уже пообещала. Но это бывает редко и непродолжительно. Я разочаровываюсь, ты успокаиваешься, зелень затихает под твоими вычерченными ресницами - кошка засыпает за выступом заброшенной больницы.
Ты - ведьма. Я это знаю совершенно точно. В тот момент, когда мы измазанные кровью по самые уши, пытались натянуть друг другу на замерзшие обрубки-пальцы кольца. Я тогда еще понял, во что я вляпался. Ведьма долго спала в тебе, обрастая профессиональными жестами, а я жил спокойно - писал, страдал, поил тебя зелеными чаями до полного умопомрачения, никогда не дарил цветы и травил байки про своих бездарных знакомых. Потом ведьма проснулась.
-Ладно, не судьба, жаль.
Ты чего такая злая? С метлы упала?
Теперь чай грозит уже мне, меня им обильно поливают кобыло_образные официантки по твоему взмаху пальцами, зелень шипит от радости, а в твоих косах прячутся черти. Буйная женщина, рвет деревянным гребнем густые волосы, выражает свое презрение к моим жалким оправданиям, срывается в пучину домыслов и эмоций. Более всего в "женской логике" женщин возмущает ее применение к ним самим.

И я - мертвец-гробовщик, испуганно курю, запершись на балконе, пока твои странные, почему-то самостоятельные веники летают по паркету, а ты - по-злобски хохочешь на кухне, обрушивая очередные омерзительно пахнующие травки в трехлитровую кастрюлю. Я больше не поеду за окружную дорогу отлавливать тебе лягушек.

-Что-то на кладбище тесновато стало.
-А ты мебель попередвигай.

PS. Карасик, тебе деньги нужны для того, чтобы ВЕРНУТЬ ИХ МНЕ.