В колонках играет - чего-то новое от стинга
Настроение сейчас - замороженное

только убейте меня. впейте в меня тысячи своих копей. или копей. как у царя соломона. только избавте меня от холода. повсюду. продукты уже можно не ложить в холодильник. каменное здание, в котором я живу со змеей, катающей в своей утробе кроликов, пытается превратиться в большую морозилку с тушами замезршими в разных позах. на улицах появилось полно мумий укутанный в обрывки разноцветных мотков вокруг шеи в триста оборотов. люди все больше становяться похожи на раздутых грузных привидений обросщих мехом. мехуйочком как можно шутливо сказать. все равно что как кучи бестолковых слов. я могу часа глядеть на Улисса м-сье Джойса но не взять его в руки и размышлять про то, что получиться у меня когда либо прочесть эту книгу или нет. забивая свои читательные каналы бредом фантастики от каких-то авторов. я шевелюсь как могу но все равно холодно. эта осень не похожа на нормальную. в ней нет ничего от постепенного умирания. в ней есть вспышка. хлопок. илюзия. галюциногенная реакция. когда ты выходишь откуда и холодно. костяшки пальцев сминаются. ногами чувствуешь асфальт. холодным. морознутый. недалекий. пол в замораживающей камере. лучший способ убить меня или довести до состояния раздражения. это замораживать постепенно. сначала я должен почувствовать холод повсюду. в кончиках пальцев. в ногах. в руках. все произростет с кончиков. потом дойдет до мозга. мои зубы потихоньку выпадут из замороженного рта. челюсть отвалисть. мои замороженные внутренности можно будет разобрать как конструктор. я замерзаю. промерзаю. к утру кожу можно будет снимать с тела как бумагу налипшую к чему-то. холодно чересчур. замерзшие пальцы еле бегают по телу буков. пытаясь достучаться до чего-то. а жить можно в метро. там тепло. пройдя недолго по улице и продргогнув до невозможности нащупать проездной в карманах я чудесным образом ожил в давилке. какая-то бабушка громко смеялась в вагоне метро когда на какой-то станции зашло чересчур много людей. потом эта же бабушка опрокинулась и опрокинула вслед за собой кучу народу в вагоне. тотальная повальность тел человечков. смешно отчего-то и стыдно также. что не удержался. что должен был стоять и не причинять неудобства кому-то своей несуразностью. а ещё сегодня звонил дядя какой-то на мобильный. долго пытался выяснить у него куда он звонит. оказалось он звонил на номер своего мобильного. оказалось что его номер это мой номер. может это был загадочный звонок из будущего. я себе давал понять что доживу до какого-то возраста. голос грубоватый был в трубке. я втолковал дяде, что звонит он не туда. и он отстал. номер то у меня уже порядочно времени. сдурели они что ли продав существующий номер как новый. пустить бы в офисы мобильных операторов злые вирусы забирающие деньги и раздающие абонентам как добрые разбойники. ещё родилась в голове ужасная аналогия с этим номером. ведь любой человек может прийти в квартиру и сказать вон. это моя квартира и показать документы. на нее. забрать все. сказать что это его и не докажешь ничего. кроме таких же неудачников просящих деньги с пропитыми лицами и якобы отставших от поезда ещё в далеком тысяча девятисот каком-то когда жизнь пошла под откос. страшно. ужасно. мороз рождает во мне ужас. и неповиновение. непокорось морозу и холоду. не покорюсь никому.