Первую попытку ликвидировать возникшую в эпоху Петра Великого и установившуюся в общих чертах при Павле I российскую наградную систему предприняло Временное правительство. В августе-сентябре 1917 года Министерство юстиции подготовило проект постановления «Об отмене гражданских чинов, орденов и других знаков отличия». Однако проект, сочтённый чересчур уж радикальным, так и не был утверждён.

В отличие от нерешительных «временщиков» большевики сразу взялись за дело всерьёз. Уже на другой день после захвата власти в столице Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) и Совет народных комиссаров (СНК) начали разработку основополагающего декрета об уничтожении сословий и гражданских чинов, 11 ноября подписанного Владимиром Лениным и Яковом Свердловым. Статья вторая этого документа гласила: «Всякие звания (дворянина, купца, мещанина, крестьянина и пр.), титулы (княжеские, графские и пр.) и наименования гражданских чинов (тайные, статские и пр. советники) уничтожаются, и устанавливается одно общее для всего населения России наименование граждан Российской Республики». В тексте декрета ничего не говорилось о старорежимных наградах, но судьба их, напрямую связанных с чинами и сословиями, читалась между строк.

30 ноября прапорщик 13-го Финляндского полка Николай Крыленко, ворвавшийся с буйной ватагой балтийских «братков» несколькими днями ранее в могилёвскую Ставку и вполне по-бандитски расправившийся там с непокорным генералом Николаем Духониным, разослал в войска телеграмму, в которой «впредь до разработки и утверждения положения об армии центральной властью» всем армейским частям и военным учреждениям вменялось в обязанность руководствоваться «обязательными началами». Согласно этим «началам» «офицерские и классные чины, звания и ордена» упразднялись. А 3 декабря приказом Петроградскому военному округу предписывалось немедленно снять с мундиров все наружные знаки отличия: погоны, кокарды, аксельбанты. И ордена.

16 декабря СНК издал новый декрет — «Об уравнении всех военнослужащих в правах». В преамбуле к нему говорилось о необходимости осуществить волю «революционного народа о скорейшем и решительном уничтожении всех остатков прежнего неравенства в армии». С этого дня в новой России не могло существовать ни ефрейтора, ни генерала, отменялось обращение к вышестоящему «господин», а заодно уже ясно указывалось, что «все ордена» и «прочие знаки отличия» ликвидируются окончательно и бесповоротно.

Однако развернувшаяся Гражданская война вынудила большевиков пересмотреть некоторые скоропалительные решения. Дисциплина в революционных частях, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Вновь возникла необходимость в чёткой структуре, в иерархии, в субординации. Немалое значение для поддержания боевого духа, как всегда в ситуации гражданской междоусобицы, имело и материальное поощрение. Вот почему первыми, неофициальными наградами в Красной армии стали экспроприируемые в широких масштабах у буржуазии и прочей «контры» золотые часы, серебряные портсигары, личное оружие.

Проблема с наградами заключалась ещё и в том, что новая власть, методично разрушая символы старого мира, не имела пока символики для нового.

Характерна в этом смысле история появления перекрещенных серпа и молота — эмблемы единения рабочих и крестьян. В январе 1918 года, в то самое время, когда нарком имуществ РСФСР эсер Владимир Карелин официально распорядился прекратить деятельность Капитула российских орденов — организации, ведавшей награждениями при царском режиме, Совнаркому для его нужд срочно потребовалась гербовая печать. По воспоминаниям скульптора Николая Андреева, делавшего в то время зарисовки пролетарского вождя непосредственно с натуры, в рабочем кабинете, Владимир Ленин рассматривал при нём всевозможные проекты гербов. На одном из представленных эскизов «был взят тот же самый двуглавый орел, причем у орла повыщипаны перья, вместо маленьких корон на головах поставлены красные звезды, а вместо большой короны, которая высится над двумя головами орла, надета шапка красноармейца. В лапах вместо скипетра и державы камень и палка».

К весне стал постепенно вырисовываться окончательный вариант. Управделами СНК Владимир Бонч-Бруевич вспоминал: «Внешне герб был сделан хорошо. На красном фоне сияли лучи восходящего солнца, обрамленные полукругом снопами пшеницы, внутри которых отчетливо виднелись серп и молот, а над гербом главенствовал отточенный булатный меч…» Из уже одобренного проекта Ленин распорядился изъять меч, так как «завоевания нам не нужны. Завоевательная политика нам совершенно чужда; мы не нападаем, а отбиваемся от внутренних и внешних врагов: война наша оборонительная, и меч — не наша эмблема». Всё-таки несколько странно, что прекрасно осведомлённый во всём подпольном Ильич оставил на месте молот — этот характерный в ту пору символ не столько победившего пролетариата, сколько «вольных каменщиков», масонов. Ну, видимо, смотрел не в прошлое, а в будущее.

Невостребованным в тот раз оказался другой известный символ крестьянства — плуг, также фигурировавший в эскизах герба. Однако и ему вскоре нашли применение. 11 мая 1918-го вышло официальное постановление, согласно которому «каждый вступающий в Красную Армию должен снабжаться… красноармейским значком: марсовой звездой с плугом и молотом. Значок носится на околыше фуражки». Позднее был установлен значок для красных командиров — та же звезда с плугом и молотом, только положенная на венок из лавровых и дубовых листьев и носимая на груди. С 1919 года красноармейская эмблема прикалывалась в центр нашивной звезды остроконечного шлема — будёновки.

Любопытно, что у бойцов калмыцкой конной бригады из состава 11-й армии вместо звезды была нашита… свастика. Оно и понятно, ведь свастика у исповедующих буддизм народов — символ благоденствия. А в революционном 1917-м её можно было встретить на денежных купюрах Временного правительства — тысячерублёвых «керенках». Только в 1922 году на страницах «Известий», официального органа ЦИК и Московского совета рабочих и солдатских депутатов, появилось «Предупреждение» наркома просвещения Анатолия Луначарского: «На многих украшениях и плакатах в дни последнего празднества, как и вообще на разного рода изданиях и так далее, по недоразумению беспрестанно употребляется орнамент, который называется свастикой… Так как свастика… в последнее время приобретает характер символического знака всего фашистского реакционного движения, то предупреждаю, что художники ни в коем случае не должны пользоваться этим орнаментом». После чего употребление этого орнамента прекратилось.

Однако вернёмся к первой советской награде. Ею летом 1918 года стал не орден, а знамя — Почётное революционное Красное Знамя для частей Красной армии, введённое по предложению члена Коллегии Народного комиссариата по военным и морским делам РСФСР Николая Подвойского. Он же в телеграмме от 13 августа на имя председателя ВЦИК Якова Свердлова впервые артикулировал то, что к тому моменту было на уме у многих: «Лучшие революционные солдаты и все связавшие свою судьбу с Советской Республикой командиры жаждут республиканских отличий. Настоятельно высказываюсь за установление “Знака героя” и “Знака героизма”».

Мнение учли. И опыт со знаменем тоже. На том же заседании ВЦИК 2 сентября 1918 года, где после убийства главного петроградского чекиста Моисея Урицкого и покушения на жизнь Ленина обсуждалось введение «красного террора», республика объявлялась военным лагерем и учреждался Реввоенсовет, председатель ВЦИК Свердлов вспомнил о телеграмме Подвойского: «Мы нашли возможным согласиться с предложением выдавать знаки отличия в виде знамен отдельным войсковым частям. Что касается индивидуальных знаков, то Президиум оставил этот вопрос открытым. У нас не будет больших разногласий по вопросу об отдельных знаках отличия для отдельных товарищей. Если мы принуждены прибегать к репрессиям по отношению к малодушным, то мы можем отличать и наиболее храбрых товарищей. Я бы предложил знаки отличия для отдельных частей и для отдельных товарищей принять, а что касается характера, формы и порядка, я предложил бы избрать комиссию из трех лиц, которой поручить к следующему заседанию ЦИК представить соответствующий проект».

Комиссия ВЦИК во главе с Авелем Енукидзе предложила вскоре два варианта — кроме ордена «Красное Знамя» фигурировала ещё и «Красная Гвоздика». Предпочтение, как известно, отдали первому. При этом «гвоздика» пригодилась для оформления: первоначально орденский знак носили в гвоздикообразной розетке из алого муара. Правда, в походах и боях (а орден кавалеры, отдельный рассказ о которых впереди, любили выставлять напоказ, то и дело перевешивая с френча на шинель) ткань быстро обтрёпывалась.

16 сентября 1918 года правительство в Москве подписало декрет «О знаках отличия», положивший начало советской наградной системе.

Эскизы «Красного Знамени» на безальтернативной, то есть внеконкурсной (за неимением времени) основе фактически выполнил сын довольно известного художника-символиста Василия Денисова, которому, собственно, и поручили эту работу, Владимир Денисов, служивший в ту пору в Коллегии по делам музеев и охраны памятников искусства и старины при Наркомпросе. Развёрнутое вправо Красное Знамя, пятиконечная Красная Звезда, что интересно, обращённая одним из лучей строго вниз (вопрос: зачем?), а также лемех плуга, всё тот же двусмысленный молот, штык, факел и венок из дубовых листьев по краям овала. На знамени красовался лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», а в нижней части аверса по красной ленте пущены буквы с точками: «Р.С.Ф.С.Р.». В таком виде 4 октября орденский знак был утверждён Президиумом ВЦИК.

В статуте ордена говорилось: «1. Знак отличия присуждается всем гражданам РСФСР, проявившим особую храбрость и мужество при непосредственной боевой деятельности. Знаком отличия устанавливается орден Красного Знамени с изображением на нем Красного Знамени, развернутого, свернутого или усеченного в форме треугольника. 2. Вместе с орденом Красного Знамени гражданам РСФСР вручается особая грамота, текст которой должен быть следующим: «Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов Рабочих, Крестьянских, Казачьих и Красноармейских депутатов в ознаменование исполнения гражданином (таким-то) своего долга перед социалистическим отечеством в бою против его врагов (там-то и при таких-то обстоятельствах) вручает ему знак ордена Красное Знамя — символ Мировой социалистической Революции. Знак ордена Красное Знамя гражданин (такой-то) имеет право носить на груди. 3. Право утверждения и присуждения принадлежит только Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету. 4. Правом представления на награды пользуются все командиры и комиссары отдельных частей Красной Армии, Флота и добровольческих отрядов».

Иногда можно услышать, будто бы «Красное Знамя» являлся единственным советским орденом времён Гражданской войны. Это неверно. Об ордене «Трудовое Красное Знамя» РСФСР (1920), существенно отличном от своего прототипа, как и об орденах других новорождённых советских республик, боевых и трудовых, мы поговорим в дальнейшем. А пока остаётся добавить, что знак «Красное Знамя» РСФСР просуществовал в неизменном виде до 1924 года, когда возникла общесоюзная награда (Союз, напомним, был образован 30 декабря 1922-го). О том, что новый орден не рассматривался вначале как копия старого, говорит факт объявления конкурса на орденский дизайн. Однако поданным 393 художниками 683 эскизам в конце концов предпочли проверенный денисовский, только буквы внизу заменили соответственно духу времени на более масштабное: «СССР».

Вплоть до 1930 года, до учреждения ордена Ленина, орден Красного Знамени оставался высшей наградой Советского Союза.

Автор: Максим ЛАВРЕНТЬЕВ