Цитата сообщения _Notka_ Лариса Миллер. Стихи. Избранное

larmiller Лариса Миллер

* * * Землю снова осветили И слегка позолотили. Осветив земное дно, Осветили заодно И меня. А я и рада. Только это мне и надо, Чтобы много дней и лет Появлялась я на свет. Лариса Миллер

Лариса Емельяновна Миллер (род. в 1940) — советский и российский поэт,
прозаик, эссеист и педагог. Член Союза Российских писателей (с 1979)
и Русского ПЕН-центра (с 1992).

* * *
Так осенью пахнет, и тучи так низко,
И даль так туманна, и слёзы так близко.
Кого мне окликнуть? Куда мне податься?
О чём говорить, чтобы не разрыдаться?

* * *
Я задела муравья. Прошептала: «Извини».
Столько живности вокруг в эти солнечные дни.
Столько всякого того, что так просто растоптать.
Чтоб не тронуть никого, лучше всё-таки летать.
Оторваться от земли ну хотя бы на вершок.
Помогает в этом мне вновь написанный стишок.

2010

* * *
Опять этот темп – злополучное "presto"
И шалые души срываются с места,
И мчатся, сшибаясь, во мгле и в пыли,
Как будто бы что-то завидев вдали,
Как будто вдали разрешенье, развязка,
И вмиг прекратится безумная пляска.
Неужто весь этот порыв и угар
Всего лишь музыка – бемоль и бекар;
Неужто наступит покой, передышка
И ляжет на клавиши черная крышка?...
Неужто два такта всего до конца?
Семь нот в звукоряде. Семь дней у творца.
И нечто такое творится с басами,
Что воды гудят и земля с небесами.

* * *
Так шумно на земле, поэтому шепчу.
Шепчу, поскольку быть услышанной хочу.
Шепчу, поскольку здесь в диковинку лишь шёпот.
У листьев и у трав переняла я опыт.
У листьев и у трав, что любят тихо жить,
Хотя их ничего не стоит заглушить.
И в грохоте сплошном приближу губы к уху,
Чтоб пошептаться с тем, кто близок мне по духу...

* * *
Нельзя так серьезно к себе относиться.
Себя изводить и с собою носиться,
С собою вести нескончаемый бой,
И в оба глядеть за постылым собой,
Почти задохнувшись, как Рим при Нероне.
Забыть бы себя, как багаж на перроне.
Забыть, потерять на огромной земле
В сплошном многолюдье, в тумане, во мгле.
Легко, невзначай обронить, как монету:
Вот был и не стало. Маячил и нету.

Лариса Миллер

* * * Шуршат осенние дожди, Целуя в темя. Еще немного подожди, Коль терпит время. Еще немного поброди Под серой тучей, А вдруг и правда впереди Счастливый случай, И все текущее не в счет – Сплошные нети. А вдруг и не жил ты еще На белом свете, Еще и музыка твоя не зазвучала... Надежду робкую тая, Дождись начала. Неясным замыслом томим Или от скуки, но художник Холста коснулся осторожно, И вот уж линии, как дым, Струятся, вьются и текут, Переходя одна в другую. Художник женщину нагую От лишних линий, как от пут, Освобождает – грудь, рука. Еще последний штрих умелый, И оживут душа и тело. Пока не ожили, пока Она еще нема, тиха В небытии глухом и плоском, Творец, оставь ее наброском, Не делай дерзкого штриха, Не обрекай ее на блажь Земной судьбы и на страданье. Зачем ей непомерной данью Платить за твой внезапный раж? Но поздно. Тщетная мольба. Художник одержим до дрожи: Она вся светится и, Боже, Рукой отводит прядь со лба. * * * Идти на убыль не пора: В смоле сосновая кора, Сегодня солнечно и сухо, И песнь, приятная для слуха, Звучнее нынче, чем вчера; И птица кончиком крыла Черкнула на озерной глади, Что мы живем лишь Бога ради, И взмыла в небо, как стрела. * * * Казалось бы, все мечено, Опознано, открыто, Сто раз лучом просвечено, Сто раз дождем промыто. И все же капля вешняя, И луч, и лист случайный, Как племена нездешние, Владеют речью тайной. И друг, всем сердцем преданный, Давнишний и привычный, – Планеты неизведанной Жилец иноязычный. * * * Не бывает горше мифа, Чем про бедного Сизифа, Все мы летом и зимой Катим в гору камень свой. Не бывает хуже пытки, Чем никчемные попытки, Зряшный опыт болевой, Труд с отдачей нулевой. * * * А чем здесь платят за постой, За небосвода цвет густой, За этот свет, за этот воздух, И за ночное небо в звездах? Все даром, – говорят в ответ, – Здесь даром все: и тьма и свет. А впрочем, – говорят устало, – Что ни отдай, все будет мало. * * * Все чисто, тихо, гармонично. Я убедилась в этом лично. Тихи снега и облака. Не поднимается рука Писать об этом мире плохо. Какая б ни была эпоха, Но плакаться в такие дни И ночи – Боже сохрани. * * * А главное, чтоб мы любили Родных и близких, чтоб ловили Их каждый взгляд и каждый вздох. Не смена всяческих эпох Важна, а то, как руку гладим Родную, как с родными ладим. * * * Нас Бог послал сюда любить, Дыханье близкое ловить. Нас Бог послал сюда влюбляться В леса, что скоро оголятся, В недосягаемость небес, В летящий мне наперерез Пожухлый лист на пёстром фоне, В твои глаза, в твои ладони. * * * Когда нас музыка покинет, И день, что полон звуков, минет, И день придёт глухонемой Что станем делать, милый мой? Откуда станем черпать звуки? На свете нет такой науки, На свете нет таких чудес. Живи, бемоль. Живи, диез. * * * В постылых роюсь словесах С упрямством мула. Уж лучше б в чистых небесах Я потонула, Иль, глядя, как летит искрясь Снег на дорогу, «Нет слов», – сказала бы дивясь, «Нет слов, ей-богу». * * * На белом облачке сижу, болтая ножкой, И пусть идёт земная жизнь своей дорожкой. И, что б там ни было, – рутина, светский раут, – Я ни при чём. Я вне игры. Взяла тайм-аут. Ну а поскольку на земле любой повязан, И что-то вынужден, и должен, и обязан, И никуда от передряг ему не деться, То я на облачке решила отсидеться, Договорившись, что меня доставят нá дом Без всяких сложностей с ближайшим снегопадом. * * * Всё «зачем» да «почему»… Не доступная уму Жизнь идёт себе, идёт И ответа не даёт, Не даёт себе труда Объяснить зачем, куда Ей приспичило идти, Нас теряя по пути. * * * Какое там сражение, Какой там вечный бой! – Есть тихое кружение Под тканью голубой. Какое там борение, Надсада и надлом! – Есть тихое парение С распластанным крылом. Какое там смятение, Метание в бреду! – Есть тихое цветение Кувшинки на пруду. * * * Жизнь легка, легка, легка, Легче не бывает, Потому что свет пока Только прибывает, Потому что луг в росе И ажурны тени, Потому что тропы все В крестиках сирени, Потому что яркий свет Ранним утром будит, Потому что ночи нет И, Бог даст, не будет. * * * Море света. Живи – не хочу. И, лицо подставляя лучу, Я стихи сочиняю о лете – Чем ещё заниматься при свете? На свету, на свету, на свету Строчку эту меняю на ту, И гуляет по ткани словесной Ломкий луч, золотой и небесный. * * * День на руках меня носил И о любви меня просил, Морочил дивными речами И щеку щекотал лучами, И я, любя тепло и свет, Какой-то вздор несла в ответ. * * * А ещё я забыла сказать, Что свободно могу осязать То мгновенье, которое будет, Луч, который нас завтра разбудит, День, который ещё не настал, Дождь, который давно перестал, Весть, что в окна вот-вот постучится, И беду, что не скоро случится. * * * А взглянув, я обомлела. Слева небо так алело, Слева так горел закат, Что сияли луг и сад, Даже жизнь моя сияла. Поражённая стояла, Глядя – козырьком ладонь – На бушующий огонь. * * * И плыли утки по воде, И плыли утки, Играл осенний тонкий луч На серой грудке, Играли блики на воде, И листья плыли, И мы, присевши у воды, Себя забыли. И мы забыли и себя И время суток, И только видели листву И серых уток, И всё кружило и текло, Дул слабый ветер, И было тихо и тепло На белом свете. Лариса Миллер

* * * Да разве можно мыслить плоско, Когда небесная полоска Маячит вечно впереди, Маня: «Иди сюда, иди». Маячит, голову мороча, Неизреченное пророча, Даруя воздух и объем, Которые по капле пьем Из голубой бездонной чаши... Отсюда все томленье наше, Неутоленность и печаль... Попробуй к берегу причаль, Когда таинственные дали Постичь идущему не дали Ни первым чувством, ни шестым, Что там, за облаком густым. * * * Остаётся лишь самая малость: К близким душам и нежность и жалость. Дни проходят в заботах о них – О любимых моих, дорогих. Пусть земля терпеливо их держит, Пусть им свет нетускнеющий брезжит. Пусть они до скончания дней Будут живы молитвой моей. * * * При жизни разве умирают? При жизни моются, стирают, Целуются, растят детей, Едят. Да мало ли затей? При жизни разве умирают? Младенцем в кубики играют, Юнцом несут прекрасный бред. Покуда живы смерти нет. * * * Летучий слог, легчайшее перо, Подаренное птицей поднебесной И с высоты слетевшее отвесной... Не верьте будто все, как мир, старо. Младенец мир младенчески раним. Наитие, любовь и вдохновенье Творят миры в кратчайшее мгновенье: Один, другой и третий вслед за ним. Те рождены сегодня, те вчера Сотворены неповторимым слогом, А те, едва замысленные Богом, Еще висят на кончике пера. * * * А соловей, влетевший в сад, Поёт так дивно. Гляди вперёд. Глядеть назад Бесперспективно. Белым бело. И темноты Почти что нету. Придёт зима и будешь ты Скучать по лету. Ну а сегодня рай земной И завтра тоже. Сирень стоит живой стеной, Её тревожа, Несильный дождик шелестит, Листвой играя, И никогда не улетит Душа из рая. 2006 * * * А живём мы всегда накануне. Накануне каникул в июне, Часа звёздного, чёрного дня, Золотого сухого огня. Накануне разлуки и встречи. Обними меня крепче за плечи. Мне не жить без тепла твоего Накануне не знаю чего. 2007 * * * Хоть верится слабо в счастливый конец, Но каждый в душе – желторотый птенец И ждёт ни войны, ни болезни, ни шторма, А чьей-то опеки и сладкого корма. И даже поживший, усталый, седой Он верит, что он под счастливой звездой Родился и дальше не смертные муки, А чьи-то большие и тёплые руки. 2007 * * * Творенье – разве это труд? Синь неба, листьев изумруд, Цветок, что на земле родился, Да разве наш Господь трудился? Вдохнул и выдохнул – и вот Земная твердь, небесный свод. 2009 * * * Да не старею я, а таю На вешнем солнце. Птичью стаю Влюблённым взглядом провожу. Пускай я медленно хожу, Зато я вижу всё подробно, К апрельским дням дышу не ровно. Люблю окрестности и даль И льдинки тающей хрусталь, И снега серого остатки, И этот воздух горький, сладкий. 2009 * * * Теперь часы живут, не тикая. О, сила техники великая. Когда бы ни пришла домой, В углу Великий мой Немой. Он ничего не комментирует, Он просто молча нас третирует. Он норовит у нас отнять То семь минут, то шесть, то пять. Взорвись, устрой ему истерику, Сбеги в Австралию, в Америку, В Саратов, к тётке, в глушь, в Эйлат – Повсюду встретишь циферблат, Где даже ночью цифры светятся, Чтоб с ними легче было встретиться. 2011 * * * Мгновение. Еще мгновенье. Меж ними камень преткновенья. Я уберу его с пути. Лети, мгновение, лети Свободно, как воспоминанье. Не ставлю знаков препинанья, Ни точки и ни запятой Меж этой осенью и той. И буквы не пишу заглавной, Чтоб не нарушить речи плавной Мгновений, льющихся рекой. Строка струится за строкой. И тянется из буквы строчной. Да будет жизнь моя проточной. Лети, мгновенье, вдаль и ввысь. Не говорю: «Остановись», А заклинаю ежечасно: «Лети, мгновенье. Ты прекрасно». * * * Ждали света, ждали лета, Ждали бурного расцвета И благих метаморфоз, Ждали ясного ответа На мучительный вопрос. Ждали сутки, ждали годы То погоды, то свободы, Ждали, веря в чудеса, Что расступятся все воды И дремучие леса... А пока мы ждали рая, Нас ждала земля сырая. 1995 *** Какое странное желанье – Цветка любого знать названье, Знать имя птицы, что поет. Как будто бы такое знанье Постичь поможет мирозданье И назначение твое. Не все ль равно, полынь иль мята На той тропе ногой примята. Не все ль равно? В одном лишь суть – Как сберегаем то, что свято, Когда с заката до заката Незримый совершаем путь. Не все ль равно, гвоздика, льнянка Растут в пыли у полустанка, Где твой состав прогромыхал? В одном лишь суть – с лица ль, с изнанки Увиден мир, где полустанки, Гвоздики и полоски шпал. Не все ль равно?.. Но все же, все же Прозрачен мир и не безбожен, И путь не безнадежен твой, Коль над тобою сень сережек И травы вдоль твоих дорожек Зовутся «мятлик луговой». Смертных можно ли стращать Их бы холить и прощать, Потому, что время мчится И придется разлучиться. И тоски не избежать. Смертных можно ль обижать, Изводить сердечной мукой Перед вечною разлукой? 1975 * * * Наше жаркое с миром свидание – Божий замысел, Божье задание. За шальную короткую встречу Перед Господом Богом отвечу. Мной еще до конца не разгадано, Что завещано было и задано. Мир невнятен мне, точно юнцу, А свиданье подходит к концу. * * * Торопиться грех большой. Так не стойте над душой, Улетайте дни и годы. В вечной гонке нет свободы. Потихоньку по шажку, По зеленому лужку, Или в час по чайной ложке По нехоженой дорожке Обойдем весь белый свет, Постигая вкус и цвет, Упиваясь каждой краской, Как дитя любимой сказкой. * * * Мы одержимы пеньем. И вновь, в который раз, Ты с ангельским терпеньем Выслушиваешь нас. О слушатель незримый, За то, что ты незрим, От всей души ранимой Тебя благодарим. Чего душа алкала – Не ведает сама. От нашего вокала Легко сойти с ума. Но ты не устрашился. И, не открыв лица, Нас выслушать решился До самого конца. Лариса Миллер

фото: Доктор1