LiveInternetLiveInternet

Серия сообщений "Фантастика. Коротышки":

Ключ от реальности
В курилке все сочувствующе молчали. Слух о моём увольнении разнёсся быстрее, чем можно представить. Вот и поработали: «В Лондоне Вас ждут ошеломительные перспективы, возможность карьерного роста». Никто не сказал, что русских будут увольнять в первую очередь, случись обвал акций компании.

- Твоя беда - не умеешь ответить. Соврал бы что, - Олег остановился рядом, прикурил. Ему хорошо, каким-то чудом он уцелел. - К скольки?
Вопрос не имел смысла, шеф устраивал разносы и принимал решения всегда после двенадцати.
- В час.
- Знаешь, кого другого мне и не жалко. Не отчаивайся, всё будет в порядке... - Похоже, Олег что-то знал.

Без пяти я стоял у дверей. Меня окликнул старик. С бородищей, внешне похож на старца из сказок. Его тёплый взгляд завораживал.
- Держи. - На его ладони лежал старинный ключ. - Ты просто обязан вспомнить!
Лишь ключ оказался в руке, перед глазами всё поплыло... Арена, дюжина гладиаторов. Прозвучал сигнал. Трезубец просвистел мимо, в ответ я метнул копьё. Теперь мы схватились за мечи...

- Вспомнил? - Он забрал ключ и растворился в воздухе. Секретарша открыла дверь и, не глядя, буркнула: "Проходите".
Шеф поперхнулся чаем, выплеснул треть стакана на брюки.
- Мне назначено. - Привычно опустил взгляд к ногам, а там... Сандалии, наколенники. Короткий меч в руке.
Спустя несколько минут, шеф сумел выдавить:
- Я передумал. Идите и работайте, и это... В следующий раз оденьтесь иначе. Думаешь, я не помню, кто в том бою оказался сильнее?

В коридоре меня осенило: спрошу-ка у Олега, в каком образе он побывал у шефа.



ХЛОПОТЫ

Теперь и сам не уверен: то сон был, явь ли? Начиналось хорошо, по-нашему: стандартный литр белой, свежего разлива, на подоконнике уже всё готово – сосед Герасим добычей молча поделился. Потом Витёк, сосед мой снизу, три пива в пластике доставил, снег на его ботинках подозрительно не таял. Научные вопросы на время отложили, прониклись более насущным. Не пропадать добру – опустошили. И настроение в гору, откуда что взялось? Лукавое полузабытьё, радужные перспективы, лёгкое пространственное перемещение, – я в скверике очнулся. Детишки дёргают, откуда только набежало их? Смотреть на лица и радостно, и больно, исполнены неземного света, они совсем другие… как с другой планеты. Как бы вне времени, очередной музея зал. В некий промежуток мы попали вместе, где законы плавно отступили, и мы вольны открыться и открыть в себе самые невероятные порывы. Ждущие, пронзительные взгляды в предвкушении чуда, – ничего себе, ответственности привалило! Однажды я такое видел: война городок не пощадила, руины сплошь, и к гуманитарному конвою уцелевших родители привели. С такими же глазами, детишки расхватывали пластиковые тарелки, хлеба брали про запас… Как в прошлой жизни. Один мальчишка впился мне в лицо вишенками глаз, – внутри так всё и перевернулось! Узнаю себя. Почти себя. Бывает же такое! Прекрасно понимаю, надо что-то делать, то, для чего прислали.

Это было не трудно – лишь дошло, во что я облачён. Алая аура вокруг амбразуры, из какой реальность выглядит крошечным фрагментом, как через дырку в целлофане. Боже! Одежды алые на мне, рукавицы, шапка… И белая, густая борода детишек не отпугивает, а привлекает. Ногам тепло. Нос маячит красный. Мешок объёмный из парчи в одной руке, посох с оголовком – чудная снежинка в четырёхмерном исполнении, точно изумруд гранёный; по синим плоскостям бьёт солнечный посыл, заряжает для неподдельного сияния изнутри. Всё сильно смахивает на сказку – как лучший мой спектакль, по договору я получил аванс, но, видя эти ликующие лица, уже готов от денег отказаться!

Незабываемые минуты счастья, вспышки исчезающих пределов. Не так уж много радужных воспоминаний, которые долго согревают после.

Они по очереди подходят. Мешок развязан, щедрою рукой я достаю, вручаю, едва озвучено желанье. «Бардук». «Муста». «Лемай»… Знакомое послышалось – «хоккей», но это точно, показалось. Язык иной, слегка простуженный, но мне понятен. Сами подарки я не вижу даже, могу наощупь угадать, да в словаре своём не нахожу подсказок. Их исполняются желанья, и я к тому причастен, и потому – не меньше счастлив. Чем больше отдаю. И страха нет, мешок не опустеет, он увеличивается в размерах…

– А я хочу туда, где вечная зима! – Девчушка с синими глазами не справится никак с обидой. Хоть на край света, хоть в Антарктиду. Билет в кармане шубы завалялся, в один конец. Как только отправится туда, обидчик понесётся следом: таковы правила игры. Я не могу мешать, слова о том, как неуютно там, пока ничего не значат: мечта такую набирает силу, что спорить не имеет смысла.

Наконец, мне самому удалось заглянуть в мешок. Игрушек эдаких сам никогда не видел, предназначенье многих вовсе не понятно. Плоскости, контуры, детали складываются внутрь, появляются и исчезают от прикосновения одного, но эти странности никого не удивляют: им всё привычно и знакомо. Каждая мечта воплощена в мешке, который по случаю в моём распоряжении оказался, и я волшебником стал на время, пока подарки не иссякнут. Ликую от восторгов детских: стольких осчастливил разом! Этот день запомнится надолго…

Погоди. А как быть с остальными днями? Мечты чужие нас окружают. В обычной жизни, мы почему-то равнодушны. Нас отучили думать о других. Привычно мы проходим мимо там, где руку достаточно протянуть, согреть одним лишь словом. Поступки радости не прибавляют, тогда для чего, как заведённые, их повторять? Прекрасно понимаем, что причинили боль, и снова, без страховки, самозабвенно пилим сук, имея под ногами пропасть. Обид занозы надо бы сразу вынимать, иначе пустят корни. Именно они нами управляют чаще, нам же лопатами не разгрести потом. Выигрывает же тот, кто невидимкой остаётся.

В какой-то момент закончились подарки. На дне притих конструктор из тысячи деталей. Сын о таком мечтает года два. У одноклассника увидел раз – и заболел. Не с нашими зарплатами; тут бы купить менее прожорливый холодильник. Деньги на ветер пустить – дело привычное: летят, рассыпаются фейерверки! Невидимый мошну набивает, мы же снова при своих. Вроде понимаем, но из подчинения никак не выйдем. Праздник требует всё больше. Искусственная радость возвращает к унылым будням. Обалдеть!

Запустил руку в мешок, достал конструктор. Кажись, он самый. Глазом не успел моргнуть – как из лифта вышел. Герасим с литром наготове. Снизу топает Витёк.

– Я жду тебя. Присоединяйся! – Герасим наполняет рюмки. Мировая закусь готова выпрыгнуть из тарелки.

– Извини. Я сыну обещал…

ОРИГИНАЛ

Хабасий подпрыгнул на кровати. Снизу доносились звуки выстрелов. Оглядевшись, он снял дробовик со стены и, как был – с голым торсом, пустился по лестнице. Придерживая ногой дверь, сквозь щель, оценил обстановку. Драка была в самом разгаре, что посетители не поделили, трудно сказать. Столы перевёрнуты, стулья сломаны. Шесть трупов в лужах крови, прочие и не думали останавливаться.

Хозяин готов был пустить оружие в ход, и тут до него дошло!

За стойкой торчала голова сына, вот на стул взобрался, в руках пульт приставки, в обойме - "Валяем дурака".

- Бегирим!

Мальчишка вжал голову в плечи, поставил на паузу игрушку. Драчуны превратились в куклы из музея восковых фигур. Отец бросил взгляд на сводный экран, по фрагментам фиксирующий состояние дел на стоянке. Только что, на место № 6 сел видавший виды катер российской сборки. Не густо, но здесь рады любому гостю.

- Быстро прибери!Я одеваться.

Бегирим свернул изображение, сунул игрушку под прилавок. Мебель на местах, порядок идеальный. Гость вошёл - нерешительность в движениях, чем-то подавлен. Ему пришлось по нраву, что таверна пустует. Пошарил по сторонам, проходя мимо окна, запомнил, в какой стороне катер. Бегирим положил на столик меню, ретировался на исходную. Гость набрал на клавиатуре заказ, почти тотчас приступил к обеду…

Сынишка протирал бокалы, поглядывая то за посетителем, то на приставку. Ему хотелось увидеть завершение драки: введя такие персонажи и дав одной стороне преимущество, он хотел подключиться к слабой и выиграть побоище.

- Что-нибудь ещё? - Хабасий, при параде полном, убирал со стола, надеясь услышать названия напитков и десерта.

- Мне нужен внимательный слушатель.

- Как надолго?

- Постараюсь много времени не отнять.

Хабасий отдал распоряжения помощнику, сел напротив, подперев подбородок кулаком.

- Вижу, вы тоже любили. Это ваш сын?

Хабасий моргнул глазами.

- А я дурак. Столько было знаков… Не так давно побывал на одной заготовке: боги готовили небольшую планету на подселение. Ну, как Луну, на привязанной орбите. Видимо, заказ сорвался либо другая работа набежала, - словом, проект не довели до ума, бросили на участке сборки. И надо же было сделать на ней остановку. Десятки других были в моём распоряжении, нет – именно сюда. И знаете… - Гость поднял глаза, задумчиво глянул в лицо хозяину.

- Хабасий.

- Хабасий? Ваши предки…

- Земляне.

- Вы и похожи. Да, так вот… Остров в океане, покрыт джунглями частично, заготовка луга. Не знаю, каких животных собирались заводить, но с травоядными не было бы хлопот. Катер в тени, я сижу у воды, рисую на песке… Знаете, Хабасий, я закончил школу художников, кое-чему научился. Лицо на песке в несколько движений. Тут замечаю – волны перестали доставать, будто не осмелились смыть рисунок. Шлем рядом, ну, вы знаете, без связи нельзя… Лёгкий хлопок сзади, я даже не знаю, с чем сравнить. Только оглянулся – ОНА!.. Миражи, фантомы, прочие наваждения, вам это знакомо. Что будет дальше – думаю. Её голос: «Эй, мужчина! Вы к нам надолго?» - Тот же голос, те же заигрывающие нотки. Меня прямо жаром обдало. Думаю – ничего себе, заготовка! Для кого её создавали? Может, для таких дураков. Сердце под горлом, слова не могу сказать. Потихоньку уговариваю себя – наваждение, не о чем беспокоиться. И рисунок перед глазами.

- Мужчина! К вам обращаются.

Рискнём? Одеваю шлем, щиток опустил, чтобы не увидела лица.

- У вас нет своих дел?

- Мужчи-ина… Мне нужна ваша помощь.

Эти фокусы мне изрядно надоели. Стоит раз уступить – пиши пропало. Знает уязвимые места, а ещё этот голос.

- Помогите хоть крышу поправить. Вы улетите, а мне здесь жить.

- Своих мужчин зовите. Мне пора.


Гость замолк, рукой повёл по столу, словно расчищал пространство. Пальцем стал водить, возбуждая образ.

- Зачем же на столе? - Хабасий кликнул сына: - Бумагу.

Бегирим сгонял наверх, из личных запасов выделил два листа. Художникам, как известно, первый нужен для разгона; на втором, как правило, получается шедевр.

- И карандаш, - Бегирим вручил гостю лучшее из того, что сохранилось с детства; он давно не рисует, он же взрослый. Почти.

Хабасий даже назад подался, отодвинулся со стулом. Гость заметил это, впервые улыбнулся: «Вы не помещаете, это лишнее».

И вот портрет готов. Хозяин в руки взял, одного хватило взгляда.

- Я её знаю. Бывает у нас не так часто. Почему до сих пор не замужем – хочется спросить, да боюсь. Красавицы не часто заглядывают к нам. Бегирим, ты её помнишь?

Мальчишке достало издали глянуть, чтобы кивнуть.

- Она тебе кое-что подарила, или я что-то путаю?

Гость поймал очередной кивок. А за окном происходило нечто, - мальчишка бросился к окну. Через минуту, на его лице улыбка засияла. Ещё гости, точно.

Хабасий развернул к себе портрет.

- А вы знаете, вселенная щедра на двойников. Худшие копии разбросаны повсюду, и лишь один полноценный оригинал держится рядом с Истоком. Копии набираются опыта, проходят перипетии в браке, вне брака, и всё ради того, чтобы оригинал не повторял ошибок. Уж она-то мимо настоящей любви не пройдёт… Как ваше имя?

- Юкла-Стэ.

- Она сейчас войдёт. Смотрите же, не сбегите.

Дверь открылась.